Перемена мест
Шрифт:
— Это намек? — поинтересовалась Жанна Сергеевна. — Старейшина уже не держится на плаву?
— Не думаю, — ответил я. — Наверное, эти друзья так сымпровизировали. Футболисту они подарили бы мотоцикл, а ватерполисту что? Катер? Слишком жирно для Черешни. Акваланг в самый раз. Дескать, плыви, Федя… С юмором, видать, мужички.
Последним из культурных благодеяний «ИВЫ» было финансирование строительства музея разведчика Николая Кузнецова в Саратове. Некто Ворокин — как явствовало из надписи бегущей строкой, будущий директор будущего музея, — утопая в бороде, возносил благодарности щедрой компании. По его словам выходило,
— Ничего не понимаю, — сказал я птичке. — Что за каша? Грехи отцов, призовой акваланг, партия Карташова, музей разведчика в городе, где он сроду никогда не был… Неужели только для рекламы? Но где «ИВА» отыскивает столько восторженных придурков?
— Ну почему непременно придурков? — не согласилась со мной Жанна Сергеевна. — Мне этот бородатенький Сорокин…
— Ворокин, — поправил я.
— Пусть Ворокин… Он мне даже чем-то симпатичен. Человек, может, мечтал об этом с детства. Как прочел в школе «Это было под Ровно», так и замечтал открыть музей герою в своем родном Почечуевске. А тут богатые дяди возникли, денежка закапала. Почему бы сказку не сделать былью?
— Пускай сделает, — согласился я. — В конце концов, его городу еще крупно повезло. А что, если бы этот Ворокин в детстве прочитал бы «Молот ведьм» или там маркиза де Сада?…
На экране Ворокин понес уже полную околесицу. Он забубнил в том духе, что Николай Кузнецов есть великий православный святой, которого не объедешь на палочке верхом. И когда находятся святотатцы, которые слово Божье переводят на агитки да идиш…
— Чем ему идиш-то не угодил, козлу бородатому? — обиделся я. — Переключите, Жанна Сергеевна, на тринадцатый… Смотреть противно.
Птичка ткнула кнопочку на пульте, и на экране материализовался развеселый ведущий «Чертовой дюжины». Шли как раз излюбленные на тринадцатом канале забавные сообщения из депутатской жизни — те самые, которые в новости первой и второй программы отчего-то не попадали. Было сообщено о сенсационном выступлении на ЗИЛе депутата Крымова (бывший ненавистник «ИВЫ» теперь вовсю нахваливал ее передовой опыт!), а также о драке между представителями Консервативной партии Муравиным и Зенкиным. И еще о таинственной болезни депутата Кругликова, и о загадочном проекте новой поправки к Конституции, содержание которой-де пока держится в секрете, но подписи для включения вопроса в повестку дня уже собираются…
— Что за болезнь таинственная? — спросил я в пространство, однако ведущий «ЧД» немедленно отреагировал на мой вопрос. Оказывается, это новая разновидность депутатского склероза, когда парламентарий решительно не помнит, о чем говорил вчера, и не узнает знакомых.
— Интересно, что пил вчера со своими знакомыми этот Кругликов? — полюбопытствовала птичка.
— Наверняка он и этого не помнит, — ответил я. — Очень редкое и опасное заболевание.
Ведущий на экране, разобравшись с депутатами, легко перешел к уголовной хронике. Его игривый
Как обычно, хроника открывалась квартирными кражами, продолжалась налетами и заканчивалась убийствами. Ближе к концу ведущий тоже коснулся перестрелки в «Олимпийце». Правда, на его взгляд, дело тут было вовсе не в наезде на «Унисол». Появились уже знакомые кадры, где ребятишки Кузина-Басина в синей униформе выметают осколки стекла и заделывают пробоины. Скорее всего, — проговорил за кадром ведущий, — это было следствием неудачных переговоров двух преступных группировок, сведениями о которых на канале пока не располагают…
— Умные хлопцы, — подытожил я. — Почти угадали. Мы с вами, Жанна Сергеевна, одна из этих двух группировок. Я — пахан широкого профиля, и киллер, и медвежатник, и рэкетир. Вы на подхвате. Банда, конечно, маловата, что есть, то есть.
— Нам нужен кто-то третий? — полюбопытствовала Жанна Сергеевна, немедленно овладевая моей рукой и направляя ее в знакомом направлении — в район блестящих джинсовых застежек. Мои пальцы привычно легли на эту клавиатуру, готовые к любому пассажу. Правда, сейчас для игры было не слишком подходящее время.
— Нет-нет! — возразил я очень испуганным голосом. — Меня, как пахана, состав банды вполне устраивает.
— То-то же, — гордо произнесла птичка, но, сообразив, что сейчас действительно рановато для дуэта, временно освободила мою руку.
Воспользовавшись возникшей паузой, ведущий сказал нам с Жанной Сергеевной:
— …И еще одна новость. Как нам стало известно, разборки в мире книжного бизнеса сегодня не ограничились инцидентом в «Олимпийце». Только что нам сообщили, что взорван в своей машине Алексей Быков, известный в своей среде как Леха, — директор фирмы «Сюзанна». Кстати, неделю назад следственные органы наконец-то заинтересовались деятельностью этой милой компании…
Под звуки одноименной песенки Челентано нам показали несколько хмурых оперов в конторе «Сюзанны», а затем — остов сгоревшей машины. Насколько я успел заметить… ну да, точно! Наваждение какое-то! Почему их всех несет к моему дому? Петрищев, теперь Леха. Ну, допустим, почему — еще понятно, но вот кто? Неужели «ИВА»? Но зачем, зачем? Никому не хотят доверить право сделать из меня покойника, что ли? М-да, число конкурентов на этом поприще действительно неуклонно сокращается. Хотя, конечно, я не был уверен, что это для меня — большое благо…
— Вот видишь, — рассудительно сказала Жанна Сергеевна. — Что Бог ни делает, все к лучшему. Угрожали тебе эти двое, а теперь глядишь — их уж и нет… Мне кажется, для нас это опять хорошая новость. Я ведь права?
— Наверное, правы, — не очень уверенно проговорил я. — Хотя раньше я не думал, что Бог вооружен огнестрельным оружием и пластиковой взрывчаткой.
— А что же ему, — возразила птичка, — по старинке громы и молнии насылать?
Чтобы не углубляться в теологические споры о современном вооружении Господа, я почел нужным сдаться. Тем более что времена действительно меняются, да и машина Лехи Быкова, как выяснилось, ничем не похожа на неопалимую купину. Сгорела как миленькая. Будем считать именно это добрым знаком. Я выключил телевизор и сказал: