Перемены. Адская работенка
Шрифт:
А самое поганое, что в ближайшее время могут появиться еще жертвы.
Через четыре дня я выяснил лишь одно: ни о какой черной магии в Чикаго никто не знает. Обнаружились только ее остаточные незначительные следы, не столь сильные, чтобы представлять какую-либо опасность (для такого ничтожного и, по сути, безвредного злого умысла Страж Рамирес придумал термин «тусклая магия»). Имелись также обычные следы тусклой магии, каковую вполне способен неосознанно, под влиянием темных эмоций, творить тот, кто даже не подозревает, что обладает магическим даром.
Другими
Хорошо хоть у Мёрфи что-то продвинулось.
Иногда упорный труд продуктивнее магии.
Пару лет назад «сатурн» Мёрфи немного подорвался, отчасти по моей вине, и, учитывая ее понижение в должности и прочие неприятности, она лишь через некоторое время сможет позволить себе что-то на четырех колесах, а пока ей приходится довольствоваться ее старым «харлеем». По какой-то причине Мёрфи не захотела использовать мотоцикл во время этого расследования, так что оставалась моя машина, всегда – ладно, почти всегда – надежный «Голубой жучок», старенький «фольксваген-жук», побывавший со мной в тысяче передряг. Ему не раз приходилось несладко, но он решительно рвался к новым битвам, даже если эта битва – всего-навсего движение без особой гонки и на не слишком большое расстояние.
Вот только не надо ничего говорить. Он за это уже поплатился.
Я остановился у белого домика Мёрфи с маленьким розарием и опустил стекло с пассажирской стороны.
– Давай действуй, как эти «Придурки из Хаззарда» [21] , – предложил я. – Дверцу заклинило.
Мёрфи глянула на меня с подозрением. Попробовала открыть дверцу. Та открылась без всяких усилий. Самодовольно ухмыляясь, Мёрфи устроилась на пассажирском сиденье и хлопнула дверцей.
– Работа в полиции сделала тебя циничной, – заметил я.
21
«Придурки из Хаззарда» – кинокомедия (2005 г.) на основе одноименного телесериала.
– Если желаешь пялиться на мой зад, тебе надо для этого хорошенько постараться, как и всем прочим, Гарри.
Я фыркнул и завел машину.
– Куда направляемся?
– Никуда, пока не пристегнешься, – заявила она, застегивая ремень безопасности.
– Это моя машина, – сказал я.
– Нет, это закон. Привлечь тебя к судебной ответственности? Запросто.
Я поразмыслил, что хуже. Мёрфи одарила меня характерным полицейским взглядом и вытащила из кармана шариковую ручку.
Я пристегнулся.
Мёрфи лучезарно улыбнулась:
– Спрингфилд. Езжай по И-55.
– Вроде бы это не в твоей юрисдикции, – пробурчал я.
– Если бы мы что-то расследовали, тогда да. Мы едем на ярмарку, – сообщила Мёрфи.
Я с подозрением покосился на нее:
– На свидание, что ли?
– Конечно, если кто-нибудь спросит, – заявила она. И добавила: – Вполне подходящее прикрытие.
– Точно, – кивнул я.
Ее щеки чуть порозовели. На этом разговор иссяк.
Я выехал на шоссе, что всегда выглядит забавно на машине, созданной, чтобы гонять по автобану на безумной скорости сто километров в час, и
– Спрингфилд?
– Ярмарка, – сказала она. – Вот что было общим знаменателем.
Я нахмурился, припоминая даты:
– Эта ярмарка сколько длится? Десять дней?
Мёрфи кивнула:
– Сегодня вечером закрытие.
– Но ведь первая пара погибла двенадцать дней назад.
– Они оба были волонтерами, помогали там с обустройством до открытия. – Мёрфи уперлась пяткой в сиденье и, отвернувшись, хмуро смотрела в окно. – Я обнаружила в квартире второй пары билеты на скибол и дурацкую мягкую игрушку. А Бардалаков остановили за превышение скорости на шоссе И-55, в пяти минутах езды от Спрингфилда и за пределами Чикаго.
– Значит, они вполне могли отправиться на ярмарку, – сказал я. – А может, на машине катались или еще чего.
Мёрфи пожала плечами:
– Все может быть. Но если считать, что это совпадение, это нам ничего не даст – и ответа мы не получим. Если же предположить какую-то связь, у нас появится зацепка.
Я не смог сдержать улыбки:
– А говорила, что не любишь читать Паркера.
– Допустим, но это вовсе не значит, что его логика не имеет смысла.
– Ах, ну да.
Мёрфи тяжело вздохнула:
– Ничего лучшего у нас пока нет. Я просто надеюсь, что если ты попадешь на эту ярмарку, то сумеешь уловить что-то, чем бы оно там ни было.
– Ага, – сказал я, вспомнив о стенах, покрытых фотографиями. – Я тоже надеюсь.
Что меня больше всего радует в таких местах, как Спрингфилдская ярмарка, так это запахи. На подобных мероприятиях вы получите такие комбинации запахов, которых больше нигде не найти. Среди них лидируют попкорн, жареные орешки и фастфуд – здесь всегда можно найти все, что угодно, чтобы закупорить артерии и заработать язву желудка. Хот-доги с чили, пончики, жареные хлебцы, жирная пицца, засахаренные яблоки, о боги! Вредная пища пахнет так потрясающе, что либо это происки дьявола, а может, чего-то аналогичного, либо Всемогущий и впрямь не хочет, чтобы каждый питался только экологически чистым тофу. Никак не могу решить.
Остальные запахи имеют выборочную локализацию и зависят от места, где вы находитесь. Дезинфицирующие средства и вонь от биотуалетов, выхлопы, горелое масло, смазка, раскаленный асфальт и гравий на парковке, распаренные на солнце тела, лосьон для загара, сигаретный дым и запах пива вокруг некоторых посетителей, едкий, честный запах домашнего скота – там, где выставки животных, где их держат, или там, где катают на пони, – все прямо-таки заполняет ваш нос. Люблю побаловать свое обоняние.
Запахи чаще всего не лгут.
Мы с Мёрфи приступили к методичным поискам ближе к полудню и все ходили и ходили по ярмарке. Это заняло весь день. Спрингфилдская ярмарка – это вам не хухры-мухры.
– Вот черт! – сказала Мёрфи. – Мы здесь целый день торчим. Ты уверен, что ничего не унюхал?
– Ничего из того, что мы ищем, – ответил я. – Этого-то я и боялся.
– Чего?
– Такое уже бывало не раз. Подобного рода магии – сложной, долговременной, неуловимой, темной – солнечный свет не благоприятствует. – Я поглядел на удлиняющиеся тени. – Через полчасика попробуем снова.