Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Чайковский Петр Ильич

Сегодня я уезжаю в Москву и прошу Вас, дорогой мой, писать мне туда на почту, до востребования. Я еще сама не знаю своего адреса, а как только узнаю, сообщу Вам.

Я просила дать ответ прямо Коле в Петербург: это для ускорения возможности явиться ему в дом гр. Литке, так как он в большом нетерпении.

Р. S. Вот было забыла передать Вам просьбу моего Коли: сообщить мне, когда день именин и рождения Анны Львовны. Не откажите, дорогой мой. А сколько лет точно Анне Львовне? Если Вам неудобно, дорогой мой, дать ему поручение телеграммою, то не можете ли Вы прислать на его имя, с передачею, письмо к графине Литке? Я не знаю, имеете ли Вы адрес моих детей в Петербурге, то повторяю его: Пантелеймоновская, дом № 11, кв. 16.

Погода

здесь очень холодная. Все мои, слава богу, здоровы; все мечтают о том, чтобы купить имение. В Москву к моему приезду приедет и моя Саша: она все хлопочет найти мне имение.

Как это ужасно всё, что Вы мне рассказали, друг мой, о Ваших приключениях в Москве. Вы не поверите, с каким страхом я приехала в Россию. В Москве к тому же, как кажется, мне наняли никуда не годную квартиру, так что даже и отдохнуть нельзя будет. Всё это меня очень обескураживает.

Дорогой мой, я Вас попрошу plainer la cause de mon, fils Nicolas pres de M-lle Jeanne [замолвить словечко за моего сына Николая перед мадемуазель Жанн [Анной]] в том смысле, чтобы она знала, что Коле неизвестно было о ее приезде в Петербург и чтобы она не могла подумать, что он не спешит ее видеть. До свидания, мой бесценный. Всем сердцем горячо Вас любящая

Н. фон-Мекк.

38. Чайковский - Мекк

Каменка,

5 мая 1882 г.

Милый, дорогой друг!

Полагаю, что письмецо это застанет Вас в Москве и, надеюсь, в добром здоровье. Дай бог, чтобы покупка имения удалась Вам и чтобы Вам удалось свить себе русское теплое гнездышко. Климат подмосковных деревень далеко не соответствует требованиям Вашего здоровья, но зато там множество хорошеньких уголков, и я понимаю, что именно там Вы желаете устроить себе приятное пристанище для лета.

У нас здесь всё погибает от засухи; с 7 марта не было ни одного дождя. Не один раз мне приходило в голову, что хоть и очень жаль, что Вы лишились Браилова, но зато Вы избавлены от тех тяжелых минут, которые теперь переживают все хозяева здешнего края. Лев Вас[ильевич] в отчаянии. Сегодня он даже уезжает в Киев, чтобы не видеть погибающих полей каменских и вербовских.

Я наслаждаюсь, насколько возможно при этом безотрадном состоянии здешней природы, деревенской свободой и тишиной. Живем мы здесь в очень маленьком обществе, т. е. Лев Вас[ильевич], Вера с мужем и я с Модестом. Последний приехал сюда вскоре после меня прямо из Флоренции. Здоровье его очень беспокоит меня. Всю зиму и всю весну в Риме, в Неаполе и во Флоренции он недомогал, а теперь, едва приехал, как пришлось его уложить в постель и даже совершить довольно мучительную операцию - разрезание нарыва, который образовался у него на спине. В скором времени он покидает нас, а в конце месяца мы ждем сюда сестру с остальным семейством.

Дорогая моя! Племянница Анна живет теперь у тетки своей Бутаковой, недавно лишившейся мужа и убитой горем. Она страшно дорожит присутствием любимой племянницы, и бог весть, когда отпустит от себя. Поэтому невозможно сказать теперь, будет ли она в конце месяца и в начале будущего в Каменке. Впрочем, в течение месяца это обстоятельство разъяснится. В случае, если Анна ко времени, когда Ваши мальчики кончат экзамены, будет еще в Петербурге, не позволите ли Вы, чтобы Коля посетил г-жу Бутакову и повидался с Анной у ней? Если Вам это угодно, то это вполне возможно.

Я еще покамест ничего или почти ничего не делаю. Вероятно, примусь в скором времени за что-нибудь большое, быть может, оперу.

Будьте здоровы, покойны и счастливы, милый друг мой!

Ваш П. Чайковский.

39. Мекк - Чайковскому

Москва,

11 мая 1882 г.

Милый, дорогой друг мой! Вот уже пять дней, что я в Москве, но никакого имения себе не нашла. Посылаю осматривать, навожу справки, ищу изо всех

сил, но все безуспешно, потому что такого имения, как мне надо, не находится, а мне надо, чтобы в имении была роскошная усадьба, потому что некуда девать своего движимого имущества, которое и по количеству и по качеству требует роскошного помещения.

Вчера получила Ваше дорогое письмо, за которое премного благодарю Вас, дорогой мой. Что это бедный Модест Ильич расхворался? От души желаю ему самого скорого выздоровления. Я здесь сижу почти без воздуха, потому что Вы знаете, милый друг мой, что у нас в Москве ни гулять, ни кататься не возможно, а квартира у меня отвратительная: тесно, неудобно, неизящно, так что пребывание мое здесь очень неаппетитно.

Ах да, вчера я получила письмо от Коли, в котором он пишет, что получил письмо от Александры Ильиничны с позволением отправиться с визитом к Анне Львовне, чем он сейчас же и воспользовался. Мой юноша в восторге от возможности видеть Анну Львовну, и я прошу Вас, дорогой мой, передать мою искреннейшую благодарность Александре Ильиничне за то, что она вошла в печальное положение моего молодого человека и захотела помочь ему, а он был в большом горе, когда мы и решились послать Вам телеграмму. Ему хотелось ужасно видеть А[нну] Л[ьвовну], но в то же время он никак не мог решиться явиться туда без всякого права и говорит мне: “Ну что, если меня спросят: что Вам угодно?
– что я буду отвечать?” И я совершенно понимала его положение и разделяла его нерешительность. Теперь, слава богу, всё это устроилось.

Как мне жаль Льва Васильевича, что он так горюет о своем хозяйстве. Да, Вы правы, милый друг, что мне покойнее, что я продала Браилов!. Теперь, когда приходит лето, я очень тоскую о Браилове, но не жалею ни одной минуты, что продала его. Говорят, князь Горчаков опять желает продать его с уступкою ста тысяч с цены, которую он мне заплатил, т. е. миллион триста тысяч рублей, но я всё-таки не куплю у него.

Коля был еще у графини Литке; Анна Львовна говорила ему, что, вероятно, переедет к М-mе Бутаковой. Если А[нна] Л[ьвовна] не приедет в начале июня в Каменку, то, вероятно же, приедет в половине или в конце лета, то Коля тогда и поедет в Каменку, так как за границу мы летом едва ли поедем. Только я попрошу Вас, милый друг мой, держать меня в курсе местопребывания Анны Львовны. До свидания, мой несравненный, будьте здоровы. Всею душою безмерно Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

Р. S. Если Вы будете писать оперу, милый друг, то какой сюжет Вы готовите?

40. Чайковский - Мекк

Каменка,

1882 г. мая 17 - 18. Каменка.

17 мая.

Дорогой друг! Только из письма Вашего узнал я, что Коля уже виделся с Анной и что у него была по этому поводу переписка с сестрой. Радуюсь, что свидание это состоялось для обоюдного их удовольствия, и дай бог, чтобы теперешняя их взаимная склонность укрепилась, и к тому времени, когда возможно будет осуществление нашей мечты, - чтобы они были не только людьми, внешним образом соединенными узами брака, но чтобы они были и старыми друзьями, сознательно и прочно связанными крепкою связью дружбы.

Сейчас видел старушку Алекс[андру] Ивановну Давыдову, которой три недели тому назад сделали глазную операцию (снятие катаракта) и к которой до сих пор никого не пускали, так что я видел ее в первый раз после операции. Тяжело ей было вынести и операцию, и еще тяжелее теперь дожидаться в почти постоянной обязательной неподвижности, чтобы оперированный глаз зажил. Но зато какая радость, что эта чудная восьмидесятилетняя старушка после двухлетней полной слепоты снова увидела свет божий, снова будет жить настоящею жизнью. К сожалению, радость эта омрачается мыслью, что, выздоровевши, она должна будет узнать о несчастии ее дочери Бутаковой, лишившейся своего превосходного, добрейшего мужа. Теперь грустную истину скрывают от нее.