Переплетенные судьбы
Шрифт:
— Что?! Сейчас?! Отец ничего мне не говорил! — возмутилась я.
— Какие они все горячие, — захихикала Сиф, чуть ли не раздевая глазами воинов.
— Вы вообще меня слушаете?! — я начала злиться.
— Ага… — безразлично ответила Сиф. — Отец не сказал тебе и все такое. Какое тебе вообще дело до разборок мужчин? Лучше полюбуйся на них, какие все красавцы. Сильные, храбрые, молодые. Представь только, скоро они будут размахивать острыми клинками, беспощадно убивать врагов. Прямо мурашки по телу.
— Особенно Бьёрк, — вдруг добавила
— Что?! — удивилась я.
— Вчера он был таким строгим и жестким со мной, когда заставил уйти домой. Не знаю, но, кажется, он начинает меня привлекать. Ты ведь не против?
— Лили давно плевать, ведь у них ничего и не было. Так, детская влюбленность с одним поцелуем, — ответила Сиф, не дав мне раскрыть рта.
«Только не это… — подумала я. — Мне не прожить и дня, если Бьёрк начнет встречаться с Мией. Я тотчас умру от ревности, если такое случится. Нужно убедить ее, что Бьёрк совсем не такой мужественный, как ей кажется. Но сделать это аккуратно, чтобы сестры не заподозрили, что он до сих пор мне нравится».
— Лили, почему ты притихла? — поинтересовалась Мия. — Это из-за Бьёрка? Ты же говорила, что полностью забыла его.
— Так и есть, он мне безразличен, — подтвердила я. — И тебе должно быть плевать. Он ведь безродный деревенщина, зачем тебе такой муж?
— А кто говорит о замужестве? — усмехнулась Мия. — Я бы развлеклась с мальчиком и все.
Ее слова, словно острый нож, резали мою плоть изнутри. Я надеялась отбить ее интерес к Бьёрку, но лишь довела себя до ощущения тошноты. Хотя, возможно, его вызвало не волнение, а вчерашнее вино, но в любом случае, я предпочла закончить этот разговор.
Ничего больше не сказав сестрам, я, быстро шагая, направилась к отцу. Он вместе с остальными мужчинами подготавливал свою лошадь к выезду.
— Отец, почему на тебе кожаный доспех? — спросила я, едва подойдя. — И клинок на поясе?
— Милая, — радостным голосом произнес отец. — Хорошо, что ты встала, значит, успеем попрощаться.
— Попрощаться?
— Я решил, что должен сам возглавить операцию. Все-таки это моя провинция и только я несу ответственность за ее жителей. Жаль, стальные доспехи уже тяжеловаты, старею.
— Ты не можешь, отец! — меня окутала тревога. — Ты много лет не сражался, не тренировался… и да, ты постарел.
— Лилиан, твой старик еще способен навалять обычным разбойникам.
— Тогда возьми меня с собой. Я много лет упражнялась. Ты ведь знаешь, моя подготовка не уступает воинам столицы.
— Это слишком опасно.
— Но я хочу отправиться с тобой. Прошу! — жалобно пищала я.
— Я не знаю… — он замялся. Я почти уговорила отца, как вдруг вмешался Бьёрк. Он был неподалеку, запрягал свою лошадь и слышал весь наш разговор. Поняв, что отец почти сдался, как сдавался всегда перед моими уговорами, Бьёрк заявил:
— Лилиан никуда не поедет.
— Это еще почему?! — возмутилась я.
— Потому что я так решил.
— Не ты тут главный, а отец. Это его провинция.
— А это мои люди и моя операция. Я не изменю своего решения, ступай домой.
— Прости милая, — вклинился отец. — Бьёрк уже все решил.
Руки затряслись и дыхание сбилось. Слушаться приказов Бьёрка? Вот уж нет! Обезумев от ярости, я, не сдерживаясь, начала орать на бывшего друга:
— Отправляйся ко всем чертям! Кто ты такой, чтобы решать, что мне можно и нельзя?! Ты грязный попрошайка с дороги, которому я отдала все, что имела! Никто в этом мире не относился к тебе с той же теплотой, с которой отнеслась я! Ты отвратительный человек и мне жаль, что мы вообще встретились!
Бьёрк молча проглотил все мои гнусные слова о нем. Ни одна мышца на его вытянутом лице не дрогнула, даже бровью не повел. Лишь отец заговорил:
— Лилиан, ты ведешь себя неподобающе. Прекрати меня позорить, отправляйся домой и приведи себя в порядок.
Слезы подкатили к глазам и, чтобы не показывать их, я убежала домой, точно, как и велел отец.
* * *
Я вбежала в свою комнату и уткнулась лицом в подушку. Слезы рекой полились из глаз.
«Почему он так поступает со мной? Зачем забирает все, когда я и так была готова поделиться с ним всем, что имею?»
Приступ жалости к себе прервали мои кузины, вошедшие в спальню. С ходу Мия спросила:
— Лили, ты как?
— Мы слышали твои крики во дворе, — добавила Сиф. — Ты задала жару Бьёрку.
— Ага, — подтвердила Мия. — Еще и на глазах у всего его отряда.
— Мне так больно, — стонала я, не отрывая лица от подушки. — За что он так со мной? Он отнял у меня все, даже отца.
Девушки сели на кровать по обе стороны от меня. Мия начала гладить мои волосы, ее пальцы застревали в спутавшихся локонах, тогда она произнесла:
— Лили, тебе нужно расчесаться.
— Не хочу. Вообще ничего не хочу.
— Я тебя расчешу, — сообщила Сиф и пошла за расческой, что лежала на прикроватном столике.
— Они уже уехали? — поинтересовалась я.
— Да, — ответила Мия.
Я оторвала лицо от подушки, села на край кровати, а Сиф принялась расчесывать мои растрепанные волосы.
— Как же мне это надоело… — вздохнула я. — Кричу, грублю, но ему безразличны мои едкие слова. И зачем я только срываюсь и позорю отца?
— Не кори себя за это, — произнесла Сиф. — Дядя Эймариус поймет.
— Наверное. Просто рядом с Бьёрком, я чувствую себя такой маленькой, невзрачной… пустым местом. Именно так, пустым местом.
— Оно и понятно, — заговорила Мия. — Он действительно стал очень важным, затмевающим всех вокруг. Уж прости.
— Тут с Мией не поспоришь, — подтвердила Сиф. — У меня у самой дыхание сперло, когда Бьёрк запретил тебе отправиться вместе с ними.
— Вспомни, каким он был на церемонии принятия в клан и сейчас? Два разных человека, — Мия продолжила нахваливать Бьёрка.