Перепутья Александры
Шрифт:
– Прекрати истерить, думать мешаешь, - издала я шипение, которому бы позавидовала любая гадюка, и уставилась в окно, чтобы не видеть Светку и Кондратьева. Однако все равно ощущала спиной нервозность одной и пронизывающий взгляд другого.
Признаться, рассматривать на улице было нечего. Рассвет только-только начал заниматься над больницей и пока плохо справлялся с ночью, не желающей покидать окраину города. Лесопосадки вдали тонули во мраке. Лишь огоньки фар машин, резво катящихся в сторону аэропорта, напоминали, что там - за стеклом продолжается жизнь. Жизнь, которая несколько часов назад казалась неимоверно
Я не кривила душой, огрызаясь на Свету и требуя тишины. Я действительно пыталась проанализировать ситуацию. Насколько это позволял воспаленный рассудок. Сначала ошарашенный появлением Златы, а затем выведенный из строя обмороком и встречей лба с полом. И чем больше я думала, тем яснее становилось, что слепая девушка права. Женщина, явившаяся мне на берегу, не была настоящей. Не могла же она в самом деле продолжать лежать в коме спустя столько лет.
– Нужно найти Злату, - я оторвала взгляд от огней в небе. Там - за несколько десятков километров от земли кружил самолет, готовясь к посадке.
– В Потоке?
– не поняла мою мысль Света и съязвила.
– Тебе мало впечатлений?
– Нет, не в Потоке, - я слишком устала, чтобы реагировать на выпад.
– В реальности. Кого бы я не встретила сегодня ночью, духа или воплощение закольцованного мира, я чувствую - изначально Злата была настоящей. А, значит, лежала в коме. Сведения об этом наверняка хранятся в архивах одной из больниц города. Или страны.
– Уж не предлагаете ли озаботиться поисками мне?
– Кондратьев с усмешкой погладил короткую бороду.
– Как вы это представляете? Разослать письма в клиники? И что спросить - не лежала ли у них некая Злата в возрасте от тридцати до...
– доктор театрально задумался, - до ста лет?
– Что вы!
– мою усталость как рукой сняло.
– Я и не думала вас утруждать. Обойдусь собственными силами. И шпионскими связями!
Ух! Как же допек меня вредный эскулап! И хочется ему каждое мое движение воспринимать в штыки. Я ведь, правда, не планировала привлекать его к поискам Златы. Как раз перед тем, как Кондратьев изверг сногсшибательную речь, хотела обратиться за помощью, чтобы совместными усилиями придумать легенду для отца. Наша фирма давно и прочно наладила контакты со многими клиниками. Ее глава мог бы запросто попросить руководство больниц о небольшой услуге. Нужно было лишь назвать папе убедительную причину поиска таинственной дамы без возраста. Ладно, сама что-нибудь придумаю. Когда приду в себя.
– Как хотите, а я домой. Спать, - я попыталась гордо прошагать мимо заведующего.
– Дельная мысль, - заметил он, преградив дорогу рукой.
– Только сначала ответьте на вопрос. Когда вы были в Потоке, чувствовали запахи? И вообще испытывали ощущение реальности происходящего?
– Пожалуй, да, - задумалась я, напрягая память.
– Пляж был вполне реальным. И пахло морем. По-настоящему.
– Серьезно?!
– ахнула Светка.
– Павел Семенович, откуда обоняние у фантома? Саш, у тебя же не было тела, да?
– Тела?..
– я вздрогнула, вспомнив одну очень важную деталь, которую не зафиксировала сразу из-за потрясений.
– Тело было, - прошептала я, испуганно хватаясь за дверной косяк.
– Свет, ты не поверишь, на мне оказалось то самое платье! Варино! С
– То есть... то есть...
– девушка уронила палку на хвост несчастной собаке, вскочившей и укоризненно посмотревшей на хозяйку.
– Ой, Каспер, прости, - Света машинально погладила пса по шее.
– То есть, ты действительно была в Потоке?! Павел Семенович, как так? Почему же у меня не получается?
Но Кондратьев молчал, буравя меня хмурым взглядом. Я в общем-то понимала его состояние. С моим появлением эксперименты грозили всерьез продвинуться вперед. Однако доктор многое бы отдал, чтобы на моем месте оказался кто-то другой. Хоть черти из ада, но только не надоедливая "пигалица с громкой родословной".
– Не очень-то и хотелось, - сообщила я, покидая кабинет, и с трудом удержалась, чтобы не показать доктору язык. И когда повзрослею?
Утром (если конечно можно так назвать одиннадцать дня) я поднялась совершенно разбитая. Пошатываясь пошла в ванную, по дороге споткнувшись об одну из кошек. Об какую именно, спросонья не разобрала, только заметила рыжий вихрь, в панике улепетывающий прочь.
– Дусь, Лесь, - пробормотала я извиняющимся тоном и поменяла направление, сообразив, что хвостатые бестии не прочь позавтракать.
Кухня у меня хоть и маленькая, но вполне уютная. Может, благодаря нежно-бежевому кафелю с выложенными по периметру ромашками. А возможно из-за живых цветов в разноцветных горшках, доставшихся от предыдущей владелицы квартиры. Переселяясь к сыну и невестке, она не смогла забрать растения, однако стрясла с меня обещание холить их и лелеять. Или хотя бы не забывать поливать. В самом деле, не кошки, сами не напомнят о дырявой памяти хозяйки. Поэтому записка "Дождь в оранжерее" большими буквами неизменно была "примагничена" к холодильнику.
Собственная жилплощадь у меня появилась полгода назад. Папа профинансировал покупку квартиры в честь 22-летия и грядущего окончания университета. До того он категорически возражал против моего отделения, игнорируя факт, что наши с Бастиндой стычки приближались к объявлению ядерной войны. Изначально деловой родитель сам собирался подобрать мне жилье, но объездив с десяток вариантов, я устроила бунт и озаботилась поиском отдельных квадратных метров без папиного участия. В эту хрущевку я попала случайно. Дворами шла из гостей и увидела на подъезде объявление. Странно, но я влюбилась в квартиру, едва переступила порог. В атмосферу странной меланхолии, мягкой и спокойной. В вид из окна на небольшой сквер, шелестящий листвой на ветру. И даже в старомодный ночник на стене, спрятавший лампочку под белой шляпкой с голубыми цветами.
Кошачье подселение состоялось на следующий же день после новоселья. Возвращаясь с учебы, я наткнулась на два рыжих комочка, жавшихся к подъездной двери. Котята-подростки, жмурясь, смотрели на снежные хлопья и дрожали от холода. Однако протянутой руки не испугались. Одна из кошечек, ставшая позже Леськой, доверчиво потерлась мордочкой о ладонь. Девочки, действительно, оказались ручными. Я выяснила, что прежде они жили у местной старушки, ушедшей из жизни неделю назад. Наследники бабушкиного имущества с радостью вступили во владение жильем и уже развешивали объявления в поисках квартирантов. Хвостатые же жильцы были выставлены прочь с позором...