Перепутья

slip

Сейчас что-то делать было уже поздно и даже невозможно.

– Он придет в норму, я уверен, - в итоге Марк все-таки придумал, что сказать. Ни капли уверенности у него на самом деле не было, но в голову не шло ничего другого, - Ему просто нужно немного времени.

Стоило ему открыть рот, Нонния сразу отвернулась и вытерла лицо краем столлы. Когда она повернулась назад, в ее глазах блестели слезы.

– Он меня п-п-пугает, Марк. Все сидит и твердит про какое-то “оно”, которое поджидает в темноте. А когда оживает… - она содрогнулась и замолкла.

Марк нахмурился и переспросил:

– А когда оживает, что?

Нонния нервно сглотнула.

– Вчера он схватил маму и кричал, что нам нужно бежать. У него были такие глаза... – она поежилась, - Пустые. Безумные. Не знаю. Рабы едва с ним управились. После этого мама отправила меня сюда. Я б-б-боюсь. Вдруг он что-то с ней сделает? Вдруг он придет и за мной?

– Мы можем остаться с тобой, - уверенно заявил Сципион, - У нас есть мечи, мы тебя защитим.

Ага. Тренировочные. Чтобы справится с Филоном понадобилось трое взрослых мужчин, куда уж тут им, двум подросткам с бесполезными деревяшками!

– С-с-спасибо, Публий, - шмыгнула носом Нонния, - Но я не думаю, что бабушка с дедушкой разрешат вам остаться.

Быстро стало ясно, что разговором делу не поможешь – и, не сговариваясь, Марк и Сципион переключились на другую тактику. Отвлекать Ноннию от дурных мыслей всем, чем угодно. Как назло, на улице уже стемнело и их возможности были сильно ограничены, однако они все равно просидели у нее несколько часов – и сидели бы и дальше, если бы не раздался требовательный стук в дверь.

– Нонния? Ты с кем разговариваешь? – голос звучал так, словно говорившей было лет сто, не меньше.

Нонния испуганно оглянулась. Марк от неожиданности подскочил со стола, на котором сидел, и приземлился на пол, поднимая шум.

– Нонния? Что происходит? – голос из-за двери становился все раздраженнее и настойчивее.

– Сейчас, бабушка! – пискнула Нонния и окинула их умоляющим взглядом.

Они все поняли без слов.

– Валим, валим! – шепотом воскликнул Сципион.

Марк не стал с ним спорить и спустя какое-то мгновение уже спрыгнул с невысокого подоконника наружу, на улицу. Ставни закрылись и последним, что он услышал был звук открывающейся двери и неуверенная фраза Ноннии:

– Я просто играла в куклы.

Дома все уже наверняка спали. Пусть Марк и не смотрел на часы, по всем его прикидкам получалось, что уже была глубокая ночь. Чтобы никого не разбудить, он обогнул дом по дуге и вошел через незапертый черный ход прямо в сад.

И тут же столкнулся лоб в лоб с Коттилием. В руках у того был тяжелый сундук, который чуть не упал ему же на ногу от удара.

– Коттилий? – подозрительно нахмурился Марк, - Что происходит?

На них напали? Их ограбили?

– Ты что, не знаешь, хозяин? Хозяйка приказала собирать вещи. Утром мы выезжаем обратно в Рим!

Что?!

Глаза Марка округлились, сердце забилось быстрее, и он выпалил:

– Где она?

– У себя, - Коттилий испуганно отпрянул, - А ты почему… - начал было он, но Марк уже рванул вперед, и не слышал конца фразы.

– Мам! – он открыл дверь в комнату мамы разве что не с ноги.

Мама сидела на кровати и писала кому-то письмо.

– Мам, что происходит? Котттилий сказал, что мы уезжаем в Рим! Это правда?! – голос Марка сорвался на крик.

– Правда, - мама оторвалась от письма и вопросительно посмотрела на него, - Если бы ты, молодой человек, не шлялся неизвестно где посреди ночи, ты бы об этом знал. Кстати, где ты был? – в ее голосе сквозил холод.

– У Ноннии, - выпалил Марк и, не позволив ей вставить ни слова, добавил, - Какой Рим?! Здесь же все мои друзья! Я не могу их бросить!

– Здесь опасно, Марк. Мы возвращаемся в Рим и это не обсуждается. Цезарь заканчивает здесь свои дела и завтра утром мы вместе выезжаем, - отрезала мама тоном, не терпящим возражений.

Уговаривать ее было бесполезно.

Да что за день-то сегодня такой!

[1] Мальчики получают право надеть тогу в 14 лет. Сципиону 11.

[2] Марк не может знать, как пахнет табак.

Якорь реальности (Гай Цезарь VII)

Тишина леса резко контрастировала с шумом пусть небольшого, но оживленного в дневное время городка. Любой звук, будь то треснувшая под ногами ветка или взлетевшая с дерева ворона, казался оглушительным. Пустой рюкзак, в котором не было ничего, кроме ноутбука, неприятно бил по спине. Давно нужно было починить эту проклятую пряжку, - или купить новый, пока еще была такая возможность.

Там и тогда такая мысль даже не приходила в голову.

Солнце давно скрылось за кронами и, судя по красноватому оттенку, в скорости должно было опуститься за горизонт. Между впавшей в ступор от состояния мужа женой Филона и сыпавшим вопросами Ноннием Бальбом, Гай потратил слишком много времени неизвестно на что.

Жутковатый холодок надвигающихся сумерек ощущался на коже снаружи – и только усилился внутри холодных стен комплекса. Эхо от собственных шагов сбивало с толку и заставляло постоянно вздрагивать, хватаясь за меч в ожидании нападения.

В последних красных лучах закатного солнца, заброшенное здание словно излучало враждебность. Не более, чем иллюзия, но от нее становилось еще больше не по себе.

Даже придирчиво и детально осмотрев все верхние этажи, Гай так и не смог понять их назначения. Брошенные в кабинетах документы, все, как один, были составлены на незнакомом германском языке – и не имели никакого смысла. Почти вся техника наверху вышла из строя, а несколько розеток, при попытке воткнуть в них штекер, выплюнули сноп искр – и больше он не рисковал.