Перевал в середине пути. Как преодолеть кризис среднего возраста и найти новый смысл жизни
Шрифт:
Хотя есть много других разновидностей проекций, которым не удается сохраниться на стадии первой взрослости, чаще всего происходит потеря ложных ожиданий, связанных с браком, детьми, карьерой и образом родителя-защитника.
В своей книге «Проекция и возврат к целостности в юнгианской психологии» Мария-Луиза фон Франц выделяет пять стадий, типичных для процесса проецирования [21] . На первой стадии человек убежден в том, что его внутреннее (то есть бессознательное) ощущение на самом деле локализовано вовне. На второй стадии происходит постепенное признание различий между реальностью и спроецированным образом (например, у человека заканчивается состояние влюбленности). На третьей стадии он должен признать, что эта разница действительно существует. На четвертой ему приходится согласиться с тем, что он где-то изначально совершил ошибку. И, наконец, на пятой стадии
21
Projection and Re-Collection in Jungian Psychology, p. 9ff.
Ослабление проекций, а также исчезновение воплощенных в них надежд и ожиданий – это всегда чрезвычайно болезненный процесс. Но он обязательно должен предшествовать самопознанию. Потеря надежды на спасение, которое придет извне, дает нам шанс самим поучаствовать в собственном спасении. У каждого внутреннего ребенка, который съежился от страха и ищет спасения от мира взрослых, есть взрослый, который в принципе готов нести за него ответственность. Постепенно осознав содержание проекций, человек совершает огромный шаг в направлении выхода из детского состояния.
Изменения в ощущении собственного тела и в переживании времени
Основная установка, характерная для стадии первой взрослости, связана с проецированием чувства юношеского всемогущества на неопределенное будущее. Когда вовсю бурлит энергия, довольно легко упустить из внимания важное событие. Возможно, человек этой ночью плохо выспался. Потом ему кажется, что он чувствует себя так, как обычно, но делает все гораздо медленнее. Затем появляется постоянное легкое недомогание и незначительное напряжение.
Молодые люди обычно воспринимают свое здоровое тело как непреложную данность. По их мнению, оно должно служить им и защищать, а если нужно, его можно подвергнуть тяжелым испытаниям, но при этом организм всегда должен сам восстанавливаться. Но приходит время, когда человек начинает осознавать, что существуют неизбежные изменения, которые происходят помимо его воли. Тогда тело становится врагом, ненавистным противником в той героической драме, в которой нам суждено исполнять свои роли. Сердце по-прежнему продолжает надеяться, но тело уже не откликается на эти надежды так, как это было раньше. Именно этот диссонанс проявляется в жалобе Йетса: «Выньте мое сердце, больное желанием, / и вложите его умирающему зверю» [22] . Если раньше сердце было верным слугой Эго, то теперь оно становится его непримиримым оппонентом; человек чувствует, что находится в плену у своего тела. Как бы высоко ни стремился воспарить дух, «очевидность тела» [23] , как выразился Альфред Норт Уайтхед, зовет человека вернуться на землю.
22
The Collected Poems of W.B. Yeats, p. 191.
23
Nature and Life, p. 126.
Такой же ловушкой оказалось и время, казавшееся сценой для постановки бесконечной пьесы или безмерным, далеким и постоянно светлым пространством. Резкий сдвиг в психике, внезапный переворот в сознании заставляют человека признать, что он не только смертен и жизнь его обязательно закончится, но он даже не сможет завершить все, чего так страстно желало и к чему так настойчиво стремилось его сердце. «Только отчасти, и никогда полностью», – к такому выводу пришел мой друг. Изящное тело, склеп; бесконечное лето, наступление мрака – именно это ощущение конечности и незавершенности приводит к окончанию первой взрослости. Дилан Томас описал этот переход в прекрасных строках, которые невозможно забыть:
Все, что меня радовало в светлые Божии дни,не поможет мнеВознестись, словно тень от руки, в высь, от которойзахватывает дух,На луну, которая всегда поднимается на небосклон,Не для того, чтобы спать,А чтобы услышать, как она летит в заоблачной выси,И очнуться где-то, на далекой ферме, навсегдапокинув страну детства.И поскольку я был юн и беззаботен, путешествуяна24
«Fern Hill», in Collected Poems, p. 180.
Крушение надежды
Когда внезапно сжимается сердце и человек ощущает себя смертным, он вдруг сталкивается с непреложным фактом конечности жизни. Магическое мышление детства и героическое мышление растянувшегося подросткового возраста, называемого первой взрослостью, только доказывают неадекватность представления человека о реальной жизни. Экспансивное, властное Эго трансформирует детскую беззащитность в ощущение величия. Помните известную фразу: «Я собираюсь жить вечно; я буду учиться летать». Надежды новорожденного Эго стать бессмертным и знаменитым прямо пропорциональны детскому страху и всемирному невежеству. Точно так же горечь и депрессия, которые ощущаются в среднем возрасте, прямо зависят от того, сколько энергии было потрачено на несбыточные детские фантазии.
Эго должно найти точку опоры в огромной и непостижимой вселенной. В чем-то его можно сравнить с коралловым атоллом, образованным сросшимися между собой окаменелыми моллюсками. Точно так же Эго накапливает частицы опыта и создает из них структуру, способную сдерживать мощный напор приливов. Естественно, эго-сознание приходит к выводу, что оно должно защититься от подавляющих его жизненных переживаний и компенсировать отсутствие безопасности чувством величия. Иллюзия величия позволяет нам преодолеть ощущение страха и не бояться наступающей темноты, когда мы отходим ко сну. Но прозябание среди посредственности – это лишь кислая закваска среднего возраста. И даже те люди, которые становятся известными, дают свои имена шикарным отелям и ведут своих детей к сумасшествию, все равно не становятся более свободными по сравнению с остальными, так как сталкиваются с ограничениями, утратой интереса к жизни и неизбежностью наступления смерти. Если обладание властью и привилегиями позволяет человеку жить в мире с самим собой, или увидеть в жизни смысл, или хотя бы как можно дольше получать от жизни удовольствие, это значит, что в инфантильных желаниях, которые мы проецируем, присутствует некое содержание.
Другая надежда, связанная с Эго молодого человека, – это надежда достичь совершенства в своих отношениях с окружающими. Несмотря на то, что до сих пор мы сталкивались с отношениями, которые никак нельзя назвать совершенными, мы все же склонны считать себя достаточно мудрыми, способными сделать правильный выбор и подготовленными к тому, чтобы избежать ловушек. В Коране есть такое предупреждение: «Вы думаете, что можно войти в Сад Блаженства, не ступив на тропинки, по которым прошли те, кто шел перед вами?» [25] Нам кажется, что это предупреждение нас не касается, что оно относится к кому-то другому. Хотя чуть позже я скажу об этом подробнее, хочу отметить, что второе величайшее крушение ожиданий в среднем возрасте – это столкновение с ограничениями в отношениях с окружающими. Самый Близкий Другой – человек, который отвечает нашим потребностям, заботится о нас, живет ради нас, – оказывается вполне обыкновенным, таким же, как мы, с такими же, как у нас, желаниями, и он проецирует на нас множество похожих ожиданий. Браки часто распадаются в среднем возрасте, и главная тому причина – неадекватность детских желаний и надежд, которые накладываются на хрупкую структуру межличностных отношений. Другой человек не хочет и не будет удовлетворять грандиозные потребности нашего внутреннего ребенка, поэтому появляется чувство, что нас предали и оставили в одиночестве.
25
Цитата из книги: Joseph Campbell, The Power of Myth, p. 126.
Проекции воплощают в себе то, что осталось неопределенным или неизвестным у нас внутри. Жизнь предоставляет нам возможность избавиться от проекций, и, оказавшись в одиночестве и испытывая разочарование, нам следует взять на себя ответственность за то, чтобы получать удовлетворение от жизни. Нас не спасет ни один человек в мире, никто о нас не позаботится, никто не исцелит нашу боль. Но у нас внутри живет очень сложная личность, которую мы почти не знаем; она хочет быть нашим постоянным спутником, и она к этому готова. Только когда человек признает крушение своих детских надежд и ожиданий и возьмет на себя полную ответственность за поиск смысла своей жизни – только тогда начнется вторая взрослость.