Перевёртыши
Шрифт:
Юра счастливо хохочет: – Перестань! Ты не можешь быть таким жестоким!
Повелитель обнимает жену и, прижимаясь губами к ее лбу, ненадолго замирает, наслаждаясь таким простым и обыденным счастьем.
– Прости, родная. Потерпи еще немного. Совсем скоро мой заместитель сможет забрать мою ношу. И тогда мне не нужно будет столько времени проводить во Дворце. Самые важные решения должны принимать молодые. Именно так они учатся ответственности. Только молодой конь сможет затянуть тяжелый воз на высокую гору. А старики лучше всего выполняют рутинную работу, на которую у юных не хватает терпения.
Женщина улыбнулась: – Разве ты старый? Ты говоришь так, будто ты правитель
– Правда? Наверное. Мне ведь приходится изо дня в день напоминать рекрутам о незыблемости Основ.
Ни одна из девушек сегодня опять не пришла. Эрим скучающе послонялся по двору и подсел к госпоже Юла, чистившей чеснок.
– Госпожа Юла, Ваши дочки давно не навещали Вас. Надеюсь, у них все в порядке?
Хозяйка лукаво улыбнулась: – А Вы соскучились?
Эрим смутился даже больше, чем сам мог представить.
– До празднования девочки здесь не появятся. Во Дворце сейчас очень много работы. Вот после празднования обязательно прибегут.
– А что за празднование предстоит? Можете рассказать?
– Праздник Начала Сбора Урожая.
– Как? Начало Сбора?
– Ну да. Это замечательный праздник. После него крестьянам будет не до отдыха, очень много полевых работ. Поэтому, Верховная Хранительница устраивает празднование, чтобы показать людям уважение к их труду. Из остатков старого урожая готовятся всевозможные лакомства, люди одевают нарядные одежды и угощают друг друга. На Главной Площади будет представление. Причем, крестьяне смогут прийти на площадь и получить угощение совершенно бесплатно, а вот горожанам и знати придется за что-то заплатить.
– За что именно?
– За места на балконах, хотя сладости и напитки в эту ночь будут раздавать бесплатно для всех. Скоро на площади начнут сооружать помост для танцоров и акробатов, фокусников и музыкантов. Госпожа Глава Дома лично отбирает лучших лицедеев, и это честь для них – выступить на Главной Площади во время празднования. Перед началом празднования каждая девушка может принести на выставку свое рукоделие. И горожане будут выбирать лучшую работу, положив в горшочек перед ней медную монетку. Затем монетки посчитают, и девушка, набравшая больше всех голосов будет признана лучшей рукодельницей города. Потом эти работы и монеты отдадут в городской приют, они пойдут на приданое девушкам-сиротам. В прошлом году моя Ина была признана лучшей вышивальщицей! – не удержалась от хвастовства хозяйка гостиницы.
– Правда? Вот здорово! – искренне порадовался за девушку Эрим. – А я могу полюбоваться ее работами?
– От чего же, рушники, скатерть в Вашей комнате никуда не денутся. Любуйтесь на здоровье.
Эрим прикусил губу, но госпожа Юла улыбнулась ему и продолжила:
– Как стемнеет, по всему городу зажгут множество разноцветных бумажных фонариков. На помосте останутся только музыканты, которые будут играть до рассвета, сменяя друг друга. Дети и старики пойдут отдыхать, а молодежь будет танцевать, кататься на каруселях или просто гулять, взявшись за руки. Никто не спрашивает, к какому клану ты принадлежишь и какой ранг имеют твои родители. Все поколения молодых обожают этот праздник, хотя ни один другой день не разбивает столько сердец впоследствии. А в Вашей стране есть похожий праздник?
– У нас празднуют окончание полевых работ, когда весь урожай уже собран. И по-моему, это логичнее – собрал урожай, и…
– И съел половину собранного на праздновании, – весело закончила за него госпожа Юла.
Эрим расхохотался.
Когда Кан с Дознавателем и городской стражей подъехали к дому управляющего одной из государственных деревень, перед воротами собралась толпа. Увидев стражу, люди обрадовались и расступились – теперь хоть что-то прояснится. Один из стражников сорвал с ворот приколотый к ним иглой от игломета лист бумаги и подал Дознавателю. Тот прочел и с недоумением передал лист Кану, одетому в форму простого писаря. Теперь пришла его очередь удивляться. На листке была довольно лаконичная надпись: «Без Дознавателя не открывать».
– Ну что ж, посмотрим, что нас ждет. Прошу, – Кан сделал приглашающий жест. Дознаватель махнул стражникам, те открыли ворота и въехали во двор. Двор был пуст. Позади дома из хозяйственных построек доносились крики голодной скотины, но ни один человек не вышел, чтобы накормить ее или встретить гостей. Когда охранники спешились и стали проверять служебные помещения, в одну из закрытых дверей сарая забарабанили изнутри несколько пар рук. Дверь открыли и оттуда выскочили полуодетые слуги, которые, не обращая внимания на гостей, сразу бросились к отхожим местам, едва не устроив драку перед дверьми. Дознаватель посмотрел на приплясывающих перед нужниками людей, велел оставить несколько человек охраны и обыскать жилой дом. Управляющий, его сын и два помощника нашлись сразу же. В первой же комнате они сидели на полу, со связанными руками, ногами и кляпами во ртах. Увидев стражников, все четверо стали мычать и дергаться, требуя, чтобы их развязали. Но Дознаватель выглянул в окно на очередь у нужников и велел страже осмотреть остальные комнаты, а сам присел возле стопки амбарных книг, собранных в центре комнаты. Кан тоже взял одну из книг, пролистал – отчеты о поставках продуктов во Дворец, за прошлый год. Кан взял следующую – выдача государственных брикетов, это уже за этот год.
– Господин Дознаватель, мы нашли женщин.
– Кто?
– Хозяйка дома и три служанки. Все заперты в одной комнате.
– Связаны?
– Нет.
– А горшок?
– Что???
– Горшок в комнате есть?
– Сейчас посмотрю.
Дознаватель встал и заглянул в соседнюю комнату – похоже, комната прислуги. Закрыв дверь, он велел развязывать пленников по одному и выводить во двор: – И глаз с них не спускать!
– Есть!
– Что есть?
– Горшок, господин. У женщин.
– Как они?
– Девушки напуганы и плачут, а те, что постарше – держатся.
– Тогда с них и начнем. Где здесь кабинет?
– Господин дознаватель! – Кан держит в руках одну из книг. – Пока Вы будете заниматься допросами, я хотел бы изучить записи. Я оставлю Вам расписку, Ваш человек сможет забрать их сразу же, по приезду в город.
– Но следствие только началось!
– Я знаю, и не тороплю Вас с выводами. Вы представите их лично на Совещательном Совете, после окончания следствия. А сейчас…
– Хок! Найди для Господина Секретаря стол, бумагу и писало. – Затем Кану: – Вы можете сделать выписки из любой книги, но только здесь, под охраной.
Кан нахмурился. Конечно, он может сейчас показать бирку Хранителя, и Дознаватель вынужден будет уступить. Но какие выводы он сделает из этого? В конце-концов Кан и не собирался ничего прятать или мешать следствию. Он кивает: – Хорошо. Я постараюсь не задерживать Вас. И мне хотелось бы краткую предварительную информацию о нападении.
Кан расправил затекшие плечи, посмотрел на стражника, сидящего прямо на полу у дверей. Сиреневый колот и синяя рубаха – рядовой. У офицеров колоты синие на сиреневых рубахах. На голове парня желтый капюшон с поднятым воротом – несовершеннолетний. За все время, что Кан просматривал книги, он, кажется так и не отвел глаз.