Переяславская рада. Том 2
Шрифт:
— Не мешай, а то батогов не миновать.
— Шкура у тебя, видать, привычная, крепкая, — сказал Демид. — Не нынче, так завтра дождешься непременно.
Ярыжка сплюнул на почернелый от сажи снег.
— Хорошо тебе шутки шутить, а ты бы попробовал…
— А ты откуда знаешь, что я не пробовал батогов? — возразил Демид.
Они уже шагали рядом по широкому двору. Ярыжка никак не мог попасть в ногу с Демидом.
— Ты теперь казак, — завистливо говорил он, поглядывая снизу вверх на рослого Демида, — кто тебя теперь батогами бить осмелится? Сабля,
Демид молчал. Да и говорить уже было некогда. Вот и дверь конторы. Ярыжка будто сквозь землю провалился. Демид вздохнул, откашлялся для храбрости, не без опаски шагнул на порог. Писарек за длинным столом глянул подслеповатыми глазами, молча ткнул гусиным пером через плечо на дверь: мол, проходи к самому, — и снова согнулся над бумагой.
…За большим столом, на котором лежали обломки железа, куски руды и стояла маленькая, точно для забавы сделанная, пушечка, сидел в синем кафтане, простоволосый, купец Бузков. У окна в кресле какой-то незнакомец, тоже без шапки. «А где же шляпа с павлиньим пером? — подумал Демид. — Такой уж нрав у ярыжек: не соврет — не проживет». Демид поклонился низко.
— Кликали меня?
— Подходи ближе, — сказал Бузков. — Вот этот господин хотел тебя видеть.
Человек в кресле внимательно смотрел на Пнвторакожуха. Демид поклонился и ему.
— То есть он? — спросил незнакомый, обращаясь к Пузкову.
— Он самый, господин Виниус.
Имя было известно Демиду. С любопытством оглядел человека в чужеземной одежде. Кто же не слыхал про Виниуса, негоцианта! И эта мануфактура тоже ему принадлежала. Толковали, пришлось ему продать ее Бузкову, потому что Пушкарский приказ царю челом бил о том, что Виниус продавал пушки польской шляхте и татарам, а сие под страхом смерти запрещено было.
— Ты оружейник Один и половина кожуха? — ломая русские слова и, должно быть, умышленно искажая прозвище Демида, сказал голландец Виниус.
— Я Пивторакожуха, — ответил Демид, — я самый, пан Виниус.
— О, ты меня знаешь?
— Как не знать вашу милость. Премного наслышаны о вас здесь, в Туле.
Купец засмеялся довольно, поднял кверху большой палец правой руки и гордо сказал:
— Адама Виниуса знают во многих царствах и королевствах. Адам Виниус не князь и не боярин, но без оружия Адама Виниуса теперь трудно жить… — Он снова засмеялся и обратился к Бузкову: — Не так ли, господин негоциант?
Бузков прищурил глаз, кивнул головой, промолчал. Не будь он еще в долгу за мануфактуру, скорее от черта лысого услыхал бы Виниус похвалу, а не от него. Но пока что Виниус был здесь хозяин.
— Великий посол шведского короля, барон Август Шурф, видел в Кремле у боярина Ордын-Нащокина пистоль и мушкет с самобойными курками. Зело предивные вещи, скажу я тебе, Один кожух с половиной. Думал господин посол, что это сделано в Англии, но боярин Ордын-Нащокин похвалялся, что сия работа — здешних людей. Шведский посол узнал, что ты делал пистоль и мушкет. Он повелел мне нанять тебя, но ты, дознался я, не посадский, а черкашенин…
У Демида замерло сердце и пересохло во рту. Почувствовал, как взмок затылок. Бузков напряженно слушал Виниуса, Оно, конечно, дело незаконное. Но оружейник к мануфактуре не приписан, деньги немалые Бузкову придутся, если уладится дело, да и Виниусу угодить не помешало бы.
— Еду я в шведское королевство железодельные мануфактуры ставить, людей набираю. Поезжай со мной, будешь служить королю шведскому, будешь делать такое оружие, какое захочешь. Железа там множество, сталь первого сорта, не то что тут! — Виниус сморщился, сплюнул на пол.
«Даже ногой не растер, пес заморский, — рассердился Бузков, — точно в хлеву сидит».
А Виниус, как бы испытывая терпение купца, плюнул вторично и снова не растер.
Демид переступил с ноги на ногу, поглядел на Виниуса и тихо сказал:
— Не поеду, пан.
У Виниуса брови поползли кверху. Виданное ли дело! Хлоп отказывается служить ему, прославленному негоцианту. Сколько таких он уже отправил в далекие края… И Амстердам и в Ганновер, в Краков и в Вену…
Постучал перстнем но столу и недовольно сказал:
— Ты, Одни с половиной кожуха, глупства не говори. Ты сколько здесь заработка имеешь?
Демид еще не успел ответить, да и не собирался, а Виниус сказал:
— Денег у тебя кот наплакал. Изба деревянная, не твоя. Хлеб да каша. Сало раз в год ешь, на ногах лапти…
Демид пристукнул коваными каблуками. Виниус опустил глаза, осекся, кашлянул. Бузков прикрыл ладонью усмешку.
— Пятьдесят риксталеров на год, добрые харчи, одежда богатая, дом каменный, корова и коза — вот что будешь иметь в шведском королевстве… — Виниус, заведя глаза под лоб, загибал пальцы, пересчитывая все это.
— Не поеду, — решительно сказал Демид.
— Я же говорил вам, господни Виниус, — вмешался Пузков, — он теперь вольный казак черкасский…
— Глупство! — вскипел Виниус. — Плюнь…
— На родную землю плевать не годится. Грех!
От этих Демидовых слов Виниус даже на месте подскочил. За бока ухватился. Демид уловил одобрительный взгляд Бузкова.
— Глупство, говорю тебе! — взвизгнул Виниус. — Там, где деньги платят, там земля родная! Что ты понимаешь, хлоп? Меня спроси! Я знаю досконально. Мне и в Голландии хорошо, и на Москве, и в земле шведской. Может, хочешь, чтобы набавил тебе? Я знаю, русские мужики хитрые. Дам тебе семьдесят риксталеров, сиречь сто целковых.
— А хоть тысячу дайте — не поеду, — твердо ответил Пивторакожуха.
«Нет, не то время, — подумал он, — когда моего отца Жолкевский на пса променял. Брешешь, пан! Брешешь!»
Виниус положил ногу ни ногу, потирал ладонь о ладонь, сдерживая гнев. И надо же было такому статься, чтобы шведский посол увидал пистоль и мушкет!.. Однако дело было не только в желании посла, ведь от таких пистолей и мушкетов немалую выгоду получил бы прежде всего он сам, Виниус. С полдесятка презентовал бы вельможным особам, а дальше была бы чистая прибыль. Хлопу можно обещать здесь хоть золотые горы…