Перезагрузка
Шрифт:
– Ты всё время думаешь о бабах, Гарри, - беззлобно поддел его Майкл.
– А это - карта, на которой красным обозначены зарегистрированные нами кражи.
– А зелёные - это те, что нам ещё предстоит найти?
– догадался он.
– Именно, - подтвердил Майкл.
– К сожалению, в данном случае срабатывает принцип неопределённости, и время я назвать не могу.
– Что ещё за принцип неопределённости?
– недовольно нахмурился Гарри.
– В общем случае, неопределённость означает, что я могу тебе предсказать либо время, либо место, - пожал плечами Майкл.
–
– То есть нам нужно проверить все три места?
– предположил Гарри.
– Или оставить засаду, - откликнулся Майкл.
Идея заняться поисками мистического воришки была встречена на "ура" всеми сотрудниками аврората, и Монтенберри даже пришлось устроить конкурс на участие в полевых работах. Победившие отправлялись искать преступника, а проигравшие усаживались за учебники, за которыми должны были корпеть до полной сдачи всех инструкций и нормативов. Первое место, что они проверили, оказалось заброшенной библиотекой в деревушке на юге Эссекса. Там никого не было, как не было и следов посетителей, и тогда авроры начали действовать по заранее оговоренной схеме - перво-наперво были наложены сигнальные чары, должные предупредить о появлении посетителей, а потом сотрудники, объединившись в пары, принялись обыскивать здание в поисках нужного артефакта. При этом один аврор собственно производил поиск, а другой удерживал его в воздухе, чтобы не оставлять следов. Артефакт был достаточно быстро найден, и решено было сигнальные чары снять, но оставить засаду из четырёх авроров. И заодно испытать, насколько хорошо они отработали скрытность.
Вторым местом оказался дом одинокой ведьмы Руби Йоганштайн в южной оконечности Манчестера. Судя по всему, колдунья и не собиралась выходить из дома, и процедура обыска обязательно затянулась бы. Гарри решил, что самый простой способ - это спросить в лоб, и постучал в дверь. Руби оказалась блондинкой лет тридцати пяти с пышной причёской, слегка вздёрнутым носиком и пухлыми чувственными губами. Она была вполне привлекательна, а волнительные выпуклости присутствовали во всех тех местах, где им по уму и полагается быть. Гарри с сожалением подумал, что для него она всё-таки старовата, хотя...
– Здравствуйте, - поклонился он, стараясь улыбаться как можно приветливее.
– Меня зовут... Майк. Майк Вазовски...
– О, да вы поляк!
– воскликнула Руби.
– Не совсем, - помотал он головой.
– Хотя да. Если подумать... Миссис Йоганштайн...
– Мисс!
– перебила она и протянула руку, ослепительно улыбнувшись и выгнувшись так, что вырвать взгляд из манящей ложбинки между грудей не было никакой возможности: - Руби! Зовите меня Руби, мистер Вазовски!
– Питер... то есть Алекс... в смысле, просто Майк, - машинально ответил он, глотая слюну.
– Питер, Алекс и Майк, что привело вас всех троих ко мне на порог?
– спросила Руби и качнула грудью, чтобы убедиться, что взгляд Гарри надёжно попал в силки и даже не трепыхается.
– Какое-то дело?
– Да, дело, - завороженно ответил он.
– Хотелось бы потрогать ваши... То есть я хотел сказать, что совершенно случайно собираю деревянные фигурки прекрасных...
– он снова сглотнул и вытер пот со лба, - ...отвратительных жаб, стоящих на задних лапках и играющих на волынках, а птичка на хвосте принесла...
– Конечно, Майк, я с радостью уступлю вам это бесполезное полено, что пылится у меня на полке, - воскликнула Руби.
– Проходите, пожалуйста!
Когда он вернулся через три часа, Монтенберри
– Не нашёл, - покачал головой Гарри.
– Ты хорошо искал?
– уточнил Монтенберри.
– Тщательно?
– Да, везде проверил, - кивнул Гарри.
– И там, и там, и там... Четыре раза, в общем.
– Молодец!
– похвалил Монтенберри.
– Чай, притомился?
– участливо спросил Майкл.
– И не говори, - согласился Гарри.
– Ох уж мне эти одинокие ведьмы! Так сразу и не отпускают! Похоже, тут вор оказался раньше нас. Я посоветовал Руби...
– он стёр с щеки размазанную по ней помаду и поправился: - Мисс Йоганштайн. Я посоветовал мисс Йоганштайн обратиться в аврорат, так что можно будет обследовать место преступления...
– Готов поспорить, что мы найдём там достаточно улик!
– заметил Майкл.
– Да, - подтвердил Гарри.
– Улик там полно. В гостиной, на лестнице и в спальне наверху...
– Похвальное усердие, Гарри, - выдавил Монтенберри, давно уже пыхтящий, чтобы не засмеяться в голос.
Третий артефакт был в Бристоле, и его тоже успели увести ещё до того, как сыщики прибыли на место. Едва узнав о том, что в доме живёт семья с двумя совершеннолетними дочерьми, одной из которых было двадцать, а другой - восемнадцать, Монтенберри строго погрозил Гарри пальцем и сам отправился на разведку, и уже через пятнадцать минут Майкл с Гарри внимательно изучали дом в поисках улик. Как Майкл и предполагал, ничего обнаружить так и не удалось, что не в последнюю очередь объяснялось наличием помимо старших дочерей ещё двух пацанов восьми и десяти лет и одной пока ещё четырёхлетней, но уже очень многообещающей ведьмы. Кстати, волнения Монтенберри оказались напрасными, поскольку старшие дочки были, откровенно говоря, страшненькими. Не уродливыми, а вот слегка... Но при этом на что-то надеялись - Гарри, которого начальник отрядил их допрашивать, невольно вздрагивал каждый раз, как какая-нибудь из сестёр кокетливо стреляла в него глазками, и уж точно у него не возникало ни малейшего желания устроить им такой же подробный и вдумчивый допрос с пристрастием и даже использованием посторонних предметов, как днём ранее он учинил Руби Йоганштайн.
Последним вариантом оставалась засада у старой библиотеки, и он присоединился к вахте авроров. Майкл поскрипел немного своими шестерёнками, долго колотил по кнопкам своего переносного компьютера, а потом объявил, что появление похитителя никому не нужных артефактов наиболее вероятно между десятью вечера и шестью утра. Гарри в ответ на это ценное наблюдение проворчал, что он и сам мог бы догадаться, и вовсе ни к чему применять заморскую технику, если здравый смысл работает ничем не хуже. Майкл не ответил, а лишь захлопнул экран своего чудесного арифмометра и отправился домой. Гарри же спокойно поужинал, сел на метлу и отдался на волю бьющему в лицо ветру, намереваясь к десяти быть в Эссексе.
Конечно, в первую ночь ничего не произошло. Как не произошло и во вторую, и пятую, и одиннадцатую. Чёрт, понятное дело, любит чёртову дюжину. Этот конкретный решил не отступать от общего правила и явился точнёхонько в тринадцатую ночь, как у чертей и принято. В четвёртом часу ночи вахтенные авроры уже спали так сладко, что Гарри с трудом удерживался от того, чтобы не поместить их в объятья друг друга и не запечатлеть поутру счастливые физиономии обретших своё счастье парочек. Сам он отлично выспался днём и лениво пощёлкивал логические задачки, которые ему подкинул Майкл, когда ему почудилось, что в кромешной тьме новолуния мелькнула какая-то ещё более чёрная тень.