Перезагрузка
Шрифт:
– Это чем так вкусно пахнет, - вскричала вторая, надвигаясь пузом на девушку и заставляя ту невольно отступить с пути.
– Я тоже хочу!
– она прошагала на кухню, держась за спину и плюхнулась на стул Жени.
– Салатик!
– вскричала радостно, подтягивая к себе тарелку.
Близнецы смотрели на бесцеремонную женщину открыв рты.
– У беременных бывают странные причуды, - сообщила первая, ничуть не более стеснительная, извлекая отодвинутый дополнительный стул из коридора и неся его на кухню.
– Он острый, - предупредила Марта.
В
– Ну не настолько же, кстати меня зовут Нина, - принимая извлеченную из ящика Женей ложку, сообщила.
– Невесткой Стаса буду.
– А меня Вера, - представилась другая.
– Просто соседка.
– А звание у тебя какое, - пробурчала Женя, изучая звездочки, - соседка?
– Хорунжий, - объяснила, принимая тарелку и накладывая большой ложкой плов сначала Нине, а потом себе.
– Это вроде лейтенанта.
– Верунчик у нас работает на должности летчик-механик самолета
– Ой, да какой там самолет, самодельный У-2, - отмахнулась та.
– А начала с бортового стрелка вертолета, став вторым пилотом, - поделилась в два приема беременная, залив пожар во рту. Салатик оказался исключительно огнеопасным.
– Не надо так смотреть, - сказала Вера, на открытые рты взрослых. Дети просто не поняли. Им не приходилось видеть и слышать про летающие машины.
– Крутить гайки приходится много больше, чем летать и даже стрелять. Ремонт, обслуживание, заправка - все это на мне.
– Но ты летаешь!
– Она с детства была ненормальная, - сообщила Нина.
– я хорошо помню.
– Сама дура, - ничуть не обидевшись ответила подруга.
– Пятого рожаешь.
– Я и больше смогу!
– А где они?
– Дома, естественно. Раз муж имеется, пусть занимается. А я отдыхаю.
И дальше разговор стал вполне домашним и практичным. Про врачей, больницу, детские болезни и дальние походы. Петер с Эрихом устали за день и отправились спать, а они все продолжали обсуждать дела прошлые и настоящие.
– В первый месяц сюда банда пришла, многие погибли, - сказала Нина, уяснив ситуацию и успокаивая насчет будущего.
– Мы тогда расселялись, чтоб свое хозяйство иметь, вот Стасу дом и достался. Только ему не особо нужен. Живите спокойно, выгонять не станет.
– Редко бывает?
– Ну не вполне... Стас хороший мужик только ему с бабами не везет. Одной надоело вечное отсутствие. Другая ребенка потеряла и решила поискать другого мужика.
Марта понимающе кивнула. Это была достаточно распространенная история в изменившемся мире. Отсутствие квалифицированных акушерок и врачей. При малейших осложнениях болезни плохо заканчивались. Далеко ходить не надо, четыре года назад ее всерьез скрючило от боли в животе. Обычно такие вещи или сами проходили, или ставили точку на кладбище. На этот раз Генрих по справочнику для фельдшеров нашел симптомы и определил аппендицит. Он и в нормальной больнице, если опоздать, способен угрожать жизни, а их условия трудно было назвать обычными.
Генрих не имел соответствующего опыта, не был уверен, как подействуют с трудом добытые эфир с новокаином и крайне смутно представлял какими инструментами пользоваться, а также где искать в кишках нужное воспаление. Зато он вычитал, что если прижать мизинец к пупку, а большой на подвзошье, то указательный покажет на место разреза. Что-то он оттяпал и зашил, после чего она могла с одинаковым успехом помереть и выжить. И на удивление окружающим встала.
– Вобщем не любит он после этого здесь бывать, предпочитает базу. Так что не волнуйтесь.
– А кто он?
– спросила Женя.
– Это сложно, - сказала Нина запнувшись.
– Надо издалека объяснить. А мне домой пора. А если коротко, то за глаза звали Псом Атамана. За то, что исполнял иногда не сильно приятные приказы, как в Волгограде и Астрахани.
– Можно подумать, была возможность иначе, - сказала ее подруга.
– Люди делятся на волков, собак и овец. Первые рвут всех подряд для своего комфорта, вторые защищают беспомощных овец. У каждого свой характер и изменить практически нельзя. Кто жертва, а кто палач еще в детстве закладывается. И мы служебные овчарки, пасущие остальных для их пользы.
Мы, отметила Женя.
– Иногда овцу можно сломать и она превратиться в зверя, только надо чтоб сильно долбануло. Личная трагедия. А иным и Судный день не помог. Сами, без приказа, будут стоять и блеять, пока их режут, - в голосе прорвалось раздражение.
– Может еще чаю?
– Не стоит девочка меня успокаивать. Все мы навидались ужасов. Ты людей убивала?
– Да, - сразу ответила Женя.
Она не видела причин скрывать или стесняться сделанного. Кто на тебя нападает, обязан умереть. Без вариантов.
– И я тоже. Только ты выросла в этом мире, а нам с детства объясняли про ценность жизни и детей особенно. А нет на свете ничего страшней банды малолеток, не имеющих тормозов и не боящихся смерти. Ни в одной книге до Катастрофы никто не описал толком, во что превращается город, когда в нем правят такие уроды. Договориться с ними нельзя, они видят в тебе добычу. Мясо. Мы в Волгограде больше сотни своих положили, пока отучили себя трогать. И тоже не стеснялись. Людей жгли и расстреливали. А по-другому было никак.
Стас вывалился из двери офицерского общежития, даже не попытавшись придержать ее. Естественно она грохнула не хуже гранаты. Кто-то особо умный приспособил специально мощный рычаг качать воду на верхние этажи. Здесь в день проходят десятки людей и попутно выполняют работу насоса, отнюдь не утруждаясь.
Остановился, прикуривая и осмотрев привычный пейзаж с длинными казармами вдоль улицы, преувеличено твердо зашагал в сторону курилки. Она сохранилась с прежних времен. Солдатам дымить в помещении не положено. На случай дождя имеется крыша, скамейки стоят и бочка с песком рядом с урной. Пожара можно не опасаться.