Перезагрузка
Шрифт:
– Ничего сказать не могу, - невозмутимо сказал Павел Семенович, игнорируя шум.
– Где доблестная инженерия, а где мои склады. Но не надо так говорить. Они твои братья.
– Да разве я против? Сами заговорили - разные мы. Свои, но не похожие. И это объективная реальность.
В темноте раздался шум мощного двигателя и замелькали фары от машины на дороге. Потом она повернула направо. Еле слышно хлопнула дверца вдалеке и донеслась неразборчивая скороговорка.
– Атаман изволил прибыть в штаб с проверкой?
– В отличие о некоторых он не развлекается
– Никогда в этом смысле не завидовал, чтоб не болтали. Власть помимо сладости орать на подчиненных еще и немалая ответственность. Необходимость посылать знакомых людей на смерть. Стоишь у стола, заваленного картами и тычешь пальчиком сопровождая действия матерками. Фуражка сдвинута на затылок, вдохновленный взгляд. Здесь мы нанесем один удар, а здесь другой.
Стас невольно гоготнул, представив себе картину.
– Я все ж снабженец, а не лихой командир дивизии. Для управления людьми надо не только иметь голову, еще и частенько забывать про совесть. А я, как не удивительно для работника торговли, не умею кидать, ломать людей и вести их за собой. С огромным удовольствием сдал полномочия.
– Иногда нас не спрашивают о желаниях.
– Нам всем с младшим Трофимом крупно повезло. Помимо начитанности по части всего, касающегося военного дела, военной истории, оружейной техники и военного снаряжения он оказался недурным администратором. Мог реально выйти со временем в генералы, не сложись так жизнь.
– Не-а, - уверенно сказал Стас.
– Сильно умный и обожает доказать превосходство, начальство таких не любит.
– Оно и удивительно. Папаша то у него та еще скотина был. Весь гарнизон знал начальника губы и не с самой лучшей стороны, а старшим по званию мог и вылизать задницу.
– Дома он был нормальным. Я видел.
– Говорят начальники концлагерей тоже детей любили. Своих.
По дорожке от штаба донесся топот ног. Из-за угла выскочил молоденький парнишка из комендантской роты, о чем всем желающим сообщала нашивка на рукаве. Притормозил, присмотрелся в слабом свете, падающем из окна к сидящим, и свернул в их сторону.
– Разрешите обратиться?
– гаркнул счастливо.
– Валяй.
– Командующий вызывает вас к себе.
– Кого, вас?
– брюзгливо спросил Павел Семенович, - начал по уставу, продолжай до упора.
– Сотника Позднякова, - запнувшись на мгновенье, доложил солдат.
Определение младший или старший называя звание всегда опускали. Откуда взялась такая специфика сейчас никто бы и не вспомнил.
– Срочно?
– без особой радости пробурчал Стас. Совершенно не вспоминался парнишка, однако тот знал к кому подойти. В принципе его многие помнили в лицо. Причем кое-кто поминал отнюдь не добрым словом. В свое время не зря называли Псом атамана.
– Приказано прибыть, - беспомощно ответил посыльный, после торможения.
– Хорошо. Свободен.
– Есть!
– радостно вскричал и моментально испарился.
– И все-то Трофим знает, - сказал, вставая Стас.
– Уже стукнули.
– Доброжелательно сообщили, - неторопливо выбивая трубку, возразил пожилой.
– Мне тоже донесли, про твои странные телодвижения с приезжими.
– И чо?
– уже на ходу спросил Стас.
– Все равно дом пустой стоит, а я раз в пол года в общежитие заскакиваю. Им жить где-то надо?
– Все равно подозрительно. На старшую глаз положил, даже дети не пугают?
– Да пошел ты!
– Неужели на младшую?
– удивился Омельченко.
– Раньше за тобой тяги к малолеткам не наблюдалось.
– Я вроде ясно сказал! Повторить?
– Господи, как пацан. Сам виноват. В нашем городке повод для сплетен дал надолго.
По ночному времени в штабе кроме дежурного внизу и того самого солдатика никого не имелось. Сидевший в приемной огромный пес гулко гавкнул, сообщая о приходе посетителя и охотно подставил огромную башку под руку для почесывания.
– Можно гордиться, - пробурчал Стас, послушно исполняя долг, - другому бы пальцы откусил, а меня допускаешь до шерсти. Бедный ты бедный. Давно нормальную нагрузку не получал и разжирел.
– Я бы попросил не делать попыток критиковать непосредственного командира и тем более сманивать моего друга в сомнительные походы, - произнес, выглядывая из кабинета большой начальник.
Каким-то удивительным образом Трофим всегда выглядел одетым с иголочки и форма будто только наглажена. Даже в окопах и в грязи смотрелся щеголем.
– Ну правда, - поднял взгляд на него Стас, - такого пса заставлять сидеть на коврике граничит с вредительством. С Задором охотиться надо, а не в машине ездить.
– Чтоб я отпустил с тобой члена семьи? Меня дети скушают.
Пес посмотрел на хозяина и довольно гавкнул.
– Видишь? Сам не пойдет. Заходи.
В кабинете ничего из привычной обстановки не изменилось. Тот же длинный стол буквой 'Т' с исцарапанной крышкой и следами от сгоревших сигарет, остатки былой вольности. Кроме экрана от компьютера он был абсолютно пуст. Если и работал здешний владелец в позднюю пору, это ни в чем не отразилось. Стулья, сиденья которых тоже изрядно потерлись, шкафы с папками, сейф внушительного размера и карта на стене, включающая не только контролируемую область, но и соседние на Волге, а также правобережье и казахские степи.
Человек, именуемый официально Командующим или Атаманом, по документам Илья Юрьевич Трофимов, а в разговоре среди своих нередко просто Трофим, внимательно посмотрел на гостя.
– Пожалуй, тебе наливать не стану, - сказал, извлекая из шкафа бутылку, стограммовый граненый стаканчик и надкушенный огурец.
– Уже успел самостоятельно, - набухал себе до краев и одним махом опрокинул в рот жидкость. Смачно захрустел огурцом.
– Мне крайне не нравится такое начало, - нервно пробурчал Стас.
– Обычно после этого следует немалая гадость. Кого-то требуется кокнуть? Еще когда сказал, не впутывай меня в политические игры. Ловить воров и убийц не отказываюсь, а шить дела, извини. Найдутся исполнительные и без дурачка Позднякова.