Пермские чекисты (сборник)
Шрифт:
...Николай скрежетнул зубами и, видимо, застонал от жалости к себе, потому что сосед слева Астахов ткнул его локтем в бок. Николай судорожно выдохнул воздух, успокоился. Ладно, не дознались в лагерях, что был чекистом, состоял в партии, а то бы ему стенка. Доведенный до полного истощения в каменоломнях под Ченстоховой, он безучастно ждал транспорта до крематория, когда мелькнул лучик надежды. В лагерь приехал вербовщик из разведшколы. Крематорий или подписка о сотрудничестве... Его сомнения разрешил сосед по нарам, похоже, участник лагерного подполья:
— Соглашайся, чтобы вырваться отсюда. Только бы оружие заполучить, а воевать за Родину можно где угодно.
Под потолком зажглась
Одессит Астахов Владимир Михайлович происходил из захудалых дворян, постаравшихся определить сына на казенный кошт. В 1918 году 17-летний воспитанник Сумского кадетского корпуса принял революцию за бунт черни и посчитал патриотическим долгом участвовать в подавлении беспорядков, подрывавших мощь великой Российской империи. Вместе с другими храбрыми юнцами он оказывался то в частях атамана Краснова, то под началом Деникина, куда-то бежал с криками «ура», в кого-то стрелял. Потом все перемешалось и хлынуло мутным потоком в Крым, к Врангелю. Не достали поручика Астахова ни клинки Конной армии, ни штыки 25-й чапаевской дивизии, штурмовавшей Перекоп. Судьба сохранила Астахова для долгих мытарств в чужих городах.
Перекати-полем катался он по эмигрантским лагерям и колониям, пока не осел в Югославии. В тихом и зеленом городке Вращау он брался за любую работу, не имея никакой профессии, кроме военной, вечно нуждался в деньгах. К тому же обзавелся семьей, не получив приданого, на которое рассчитывал. Тесть, дороживший своей репутацией булочник, предлагал зятю заняться торговлей, но необходимой для обзаведенья суммой не снабдил, был щедр лишь на советы и наставления.
Владимир же не терял надежды вернуться в Россию. Эти надежды подогревались при встречах с кадетами-земляками и старшими офицерами корпуса, сохранившими и форму одежды, и монархическое направление мыслей. Поручик Астахов вместе с ними считал, что многострадальная родина, насильственно захваченная большевиками, еще призовет на помощь славную русскую армию. Поэтому охотно вступил в Российский общевоинский союз, объединивший разбросанную по странам и континентам белую гвардию для крестового похода.
Шли годы, а Россия не звала своих «освободителей». Объявленная Советским правительством амнистия вырвала из эмиграции 10 тысяч заблудших нижних чинов, на штыки которых так надеялась белая гвардия. Начались разброд и шатания в кругах эмиграции, Астахов отошел от союзов и землячеств, принял югославское гражданство и смирился со скромным существованием на средства от булочной, доставшейся ему после смерти тестя.
Нападение Германии на Советский Союз Астахов воспринял неоднозначно. Поднялась со дна души подзабытая обида на тех, кто лишил его родины. Вот оно, возмездие! Но, с другой стороны, он не хотел видеть под тевтонским кованым сапогом российскую былую славу и доблесть. Что это было — пробуждение патриотизма? Наверное. Во всяком случае, он с все возрастающей тревогой слушал по радио фанфарные вести о продвижении фашистских войск в глубину России, одобрял знакомых соотечественников, уходивших в подполье и партизаны. Пока Астахов колебался, не решаясь подвергать опасности свою семью, его судьбой распорядился «новый порядок». По мобилизации он попал в немецкое полицейское формирование «Хипо».
Что привело его в разведшколу? Обещание поместья и всяческих благ в оккупированной Югославии после победы «тысячелетнего рейха»? Поверить в такие обещания он, здравомыслящий человек, не мог. Шло лето 1943 года, позади был уже Сталинград, фашистские армии отступали, явно брезжило сокрушительное поражение вермахта. На чьей он стороне в гигантской битве
Зачем же ты, Астахов, чтобы узнать это и удовлетворить любопытство, летишь в группе диверсантов, вооруженных до зубов? Прежде чем вернуться назад, придется выполнять задание хозяев, нанести как можно больше вреда народу, который тебе любопытен. А если вздумаешь остаться здесь, пострадают в Югославии жена и двое сыновей, как заложники. Господи, в какое положение поставил он себя!
Скрежетнули запоры бронированной двери, из кабины экипажа вышел тот самый носатый увалень, который недавно щелкнул по носу Грищука и чуть не схлопотал автоматную строчку по меховому комбинезону. Носатый скомандовал встать и распахнул люк. С визгом завыла сирена. Парашютисты один за другим сделали шаг в темный провал, все семеро. Следом полетели мешки с грузами.
Грищук провалился в снег выше пояса, сверху накрыло парашютом. Пока высвобождался от путаных строп и собирал в охапку ускользающий от рукавиц шелк, прошло немало времени. Развязал ушанку, прислушался. Ни звука, кроме стука собственного сердца. Со всех сторон обступали темные деревья. Удачно он приземлился — в прогал между ними.
Где засада, как дать знать своим, что выброска состоялась? Вначале надо собрать в кучу всю группу и обезоружить «беляков», а там видно будет. Он снял заплечный мешок, нашарил в нем круглый фонарик, помигал им в разные стороны. В ответ — ни проблеска, ни звука. Устало присел на скомканный парашют, выгреб из широких голенищ валенок подтаявший снег.
За спиной послышался шорох. Николай вскочил и включил фонарик. К нему кто-то пробивался, размахивая руками, уходя в снег по плечи, тяжело сопя и поругиваясь.
— Не слепи светом, — узнал он голос Астахова, — теперь не собьюсь.
Николай взял на изготовку автомат, но, подумав, опустил. Стрелять, не выяснив его подлинных намерений, не стоит. Да и живыми надо передать диверсантов.
Астахов подгреб к нему, упал в изнеможении, стал хватать рукавицей снег и совать в рот. Отдышавшись, сел, разглядел руку Николая на ложе автомата.
— Давай договоримся, — сказал спокойно, — оружием не баловать. Довольно русской кровушки пролилось в этой войне, куда еще-то?
Николай слушал недоверчиво, но руку с автомата убрал. Незаметно расстегнул пуговицу на бушлате: в нагрудном кармане у него лежал пистолет.
— Ишь как заговорил! — сказал он. — Небось соберетесь все три «беляка» и устроите нам сабантуй. Не затем ли сюда летел, чтобы кровь проливать? Наверняка инструкцию получили ликвидировать нас после выполнения задания? Так вот знай — никаких диверсий не допущу, пока жив, тебе и твоим дружкам рекомендую сложить оружие и сдаться чекистам, которые вот-вот будут здесь.
Астахов помолчал, стараясь найти успокоительный ответ. Да, такую инструкцию руководитель группы Тарасов получил перед отлетом. Цинке советовал сделать это после вызова самолета в назначенный квадрат, чтобы избежать захвата его «недостаточно надежными» членами группы.
— Умный ты парень, — покачал головой Астахов, — институт, слышал, закончил. Должен разбираться. Сюда разве полетит тот, у кого совесть нечиста, кто Русь предал и вредил ей как мог? Возьми наших «учителей» в Вальдлагере — Вильд-Васильева, Скворцова, Кочубея, Челпомбаева... Черносотенцы-монархисты, лакеи гитлеровские. Не-ет, эти на восток не полетят, по ним осина здесь плачет.