Перо ковыля
Шрифт:
Первые дни 1981 года были необычно теплыми для времени, которое называется шапкой зимы, будто пришли они в полночь года из его солнечного утра, из светлой весенней поры. Даже ночами оставалась мягкой земля, а звезды всю ночь сверкали в чистых лужицах. Днем медленно плыли по светло-синему небу легкие облака, и светлой чайкой тянул вдоль лесной полосы седой лунь. Не хватало только жаворонков, поющих над умытой озимью, чтобы поверить, что наступил апрель. Но не было в тихом просторе не только жаворонков, но и скворчиных ватажек, и черно-белых чибисов. Лишь изредка из одного
Однако на пологом склоне нераспаханной степной балочки, где зелень низенького мха и прижавшихся к земле зимостойких трав едва пробивается сквозь жухлую ветошь, глаз заметил неясное движение нескольких маленьких теней, которые выдали табунок серых куропаток, сторожко пасшихся на солнечном скате. Но как только низкое солнце скрывалось за облаком, исчезали с зеленовато-серой поверхности темные силуэты, и даже в сильный бинокль не сразу удавалось отыскать птиц, настолько цвет и рисунок их оперения сливались с общим фоном косогора. Маскировка куропаток так совершенна, что на открытом, без снега месте их может выдать лишь блеск темных глаз. Есть в наряде куропаток и яркие пятна: оранжевые горлышко и щеки, толстая коричневая подкова на груди, красновато-каштановые полоски на боках и ярко-рыжие перья короткого хвоста, но их птицы показывают лишь на взлете.
Полтора десятка птиц в табунке собрались вместе не случайно. Это — семья, которая в начале осени была вдвое больше. Однако за минувшие месяцы произошло столько встреч с лунями, ястребами, лисами, а потом и с охотниками, что уцелела половина, а в некоторых семьях остается один из четырех и даже из пяти птенцов. А бывает в одном выводке до двадцати пяти близнецов. В птичьем мире бьет все рекорды плодовитости серая куропатка. В 1957 году в Хоперском заповеднике было найдено ее гнездо с двадцатью семью яйцами.
У самки нет особых хлопот с устройством гнезда, но почти месяц уходит на то, чтобы снести яйца: ежедневно по одному. И сделать это надо так, чтобы не заметил никто из врагов. Крадучись, появляется куропатка ранним утром у гнезда-ямки, добавляет к лежащим очередное яйцо и, уходя, прикрывает их сухой ветошью, не появляясь поблизости до следующего утра. Дожди, холодные зори и ветры, дневная жара сменяют друг друга, а яйца лежат как забытые под ненадежным покровом из горсти ветхих былинок.
Начав насиживать, самка становится еще осмотрительнее и осторожнее, так что о месте гнезда не знает ни одна живая душа. Единственное, что может выдать наседку, — блеск глаз на ярком свету. В полуденную жару птица уходит покормиться, быстро и тщательно прикрывая яйца сухим мусором, чтобы не перегрело их горячее степное солнце, не заметили сорока, ворона или лунь. Сорока — первый яйцекрад, настоящий бич куропачьего племени. Она осторожно и терпеливо выслеживает семью куропаток и когда обнаруживает место гнезда, обездоливает мирную пару. Хорошо, если это случается, когда в гнезде еще мало яиц, и куропатка, потеряв их, делает новую кладку. Тогда она становится еще скрытнее и ни за что не приблизится к гнезду, не шевельнется на нем, если заметит неподалеку белобокую похитительницу.
Возвращаясь после кормежки и туалета к гнезду, куропатка никогда не идет к нему прямо. И всякий раз ее сопровождает самец. Он, как разведчик, еще на дальних подступах к гнезду внимательно разглядывает окрестность: перебегая с места на место, вытягивает шею и смотрит поверх травы или взбегает на бугорки и кочки. Не видя ничего подозрительного, петушок тихо и успокоительно квохчет, и тогда рядом с ним, как из-под земли, появляется наседка. Не поднимая головы и как бы приседая, она довольно быстро сторонкой крадется к гнезду. Чем ближе, тем сильнее прижимается курочка к земле и последний метр не идет, а ползет. Потом подползает под сухие стебельки, которыми прикрыто гнездо, и мгновенно замирает на нем, становясь невидимкой, а потом едва заметными движениями начинает убирать из-под себя мусор от сухой травы. Делает это так осторожно, что кажется, будто чуть шевелятся под легким ветерком сухие травинки.
Пока
К концу насиживания куропатка перестает дорожить собственной жизнью, если яйцам угрожает опасность. Незадолго до вылупления птенцов ее можно взять в руки, положить рядом с гнездом, посчитать или послушать яйца, а потом снова вернуть на место. Она не будет притворяться ни раненой, ни мертвой, а будет лежать, оцепенев и не моргая.
Синхронность вылупления птенцов поразительна. Из скорлупы всех яиц птенцы спешат выбраться одновременно, без той очередности, в которой были снесены яйца. Тут же перебираются они под крылья отца, лежащего рядом. Как только две дюжины новорожденных обсохнут, семья уходит с места, не возвращаясь больше к нему, а в ямке остаются скорлупки, видные теперь любому летящему или бегущему мимо.
Присмотреть за каждым, обучить чему-то всех в такой многодетной семье даже двум родителям невозможно, и удивительно послушные и энергичные птенцы с первого дня начинают без ошибок выполнять программу куропаточьей жизни: держаться вместе, кормиться самостоятельно, на открытые места не выходить. Вся жизнь этих птиц на ногах, они не знают усталости. Летают мало и лишь в крайних случаях. Покидая на зиму гнездовые места, отправляются в путь пешком.
Птенцы приобретают способность к полету намного раньше, чем молодняк у хороших летунов. Полетные перья на маленьких крылышках растут так быстро, что одетые пухом птенцы уже на первой неделе жизни могут понемногу перепархивать. За эту способность за ними удержалось старое охотничье название «поршки». На второй неделе перепархивание сменяется управляемым полетом, и весь выводок может пролететь за родителями более десятка метров или с места перемахнуть четырехметровой высоты препятствие.
Вот только оберечь всех птенцов до того времени, когда могут они прожить и без родительской опеки, невозможно, хотя и не жалеют ради спасения детей свои жизни взрослые. Когда заходит речь о самоотверженной защите потомства в мире животных, на память в первую очередь приходят случаи, когда птицы, отводя опасность от гнезда или выводка, притворяются увечными. Неопытный хищник бросается к «легкой» добыче и остается ни с чем. И никто никогда не сомневается, что так поступает, спасая птенцов, только мать. Когда смотришь, как припадает к земле и бьется, раскинув белополосые крылья, авдотка, отвлекая человека или зверя в сторону, противоположную той, куда удирает птенец, и как, без тени беспокойства, встав во весь рост, со стороны наблюдает за происходящим самец, представить себе иное распределение ролей в подобной ситуации птичьей жизни трудновато, за исключением, конечно, тех примеров, когда на долю самцов приходится и насиживание яиц и воспитание выводка.
У серой же куропатки, наоборот, именно самец, отвлекая врага от семьи, подвергает себя такому риску, что нередко становится жертвой, попадая в когти ястребу или иному хищнику. С поразительной быстротой принимает петушок правильное по обстоятельствам решение. Мне несколько раз приходилось встречаться с семьями куропаток, неожиданно и для птиц, а часто и для меня. Иногда, слыша в траве «разговор» выводка, я подбирался к нему чуть ли не вплотную. Внезапность моего появления перед птицами никогда не вызывала у них растерянности, будто они были готовы к нему заранее.