Пером и шпагой
Шрифт:
Ключи от Берлина
Берлин! На славянской реке Шпрее с ее серебристыми в древности водами была деревенька по названию Берлин; в ней жили славяне; они ловили рыбу, охотились в дремучих лесах, жгли языческие костры, а вокруг – тишь, жуть, тьма, вой… Потом из деревни вырос городишко. Славянский город Берлин!
Но вот явился бранденбургский маркграф Фридрих Железные Зубы, выстроил здесь замок, который и стал оплотом всего могущества Бранденбурга. За массивами камней, в окружении решеток, ютились члены гогенцоллернского дома. Славяне заложили
22 сентября 1760 года в замке Шарлоттенбурга сидели два генерала, уже побитых: Ганс фон Левальд и Зейдлиц. Берлин засыпал, в окнах гасли огни. Беседу Левальда и Зейдлица прервал топот кованых ботфортов – к ним явился растерянный берлинский комендант фон Рохов:
– Вы так мирно сидите тут, а Тотлебен уже возле городских ворот. С ним пришел авангард, за ним движется конница Чернышева. Сопротивление Берлина считаю губительным для столицы, и… я сдам его!
– Не дури, – ответил Зейдлиц. – Армия принца Вюртембергского неподалеку, и она сумеет постоять за столицу.
– Наконец, – добавил Левальд, – это же… Тотлебен! Немало он прожил вместе с нами в Берлине. И сын служит в наших войсках. Славный мальчик, весь в папашу! И король подарил Тотлебену поместье… Фон Рохов, идите к дьяволу со своими страхами!
Берлин тогда был тыловым госпиталем для офицеров Фридриха; здесь же – в столице – содержали знатных военнопленных и многих русских. Хотя Берлин и называли «Афинами на Шпрее», но это была, скорее, обширная, несуразная деревня с населением в 120 тысяч жителей. И вот эта «деревня» проснулась, разбуженная канонадой. Русский авангард, стоя под стенами, выстреливал ядра и бомбы. Богатые берлинцы быстро вязали тюки и удирали прочь. Остальные решили победить казаков водкой. Кто-то из берлинцев (видать, самый опытный) провозгласил:
– Как можно больше водки! Я знаю русских: они напьются, станут лупить друг друга, а нас уже не тронут.
Водку берлинцы покупали на деньги, собранные в складчину. Но всю водку выдули войска принца Вюртембергского, которые неожиданно вступили в Берлин, опередив Тотлебена. Тотлебен понял, что его надежды захватить Берлин врасплох потерпели крах. Он расстрелял все снаряды, у него остались лишь две пушки, есть было нечего, лошади и люди изнурены до предела, и он – отошел.
Мы приближаемся к самому интересному моменту русской истории. Чтобы понять все дальнейшее, нам необходимо знать, чего добивался Тотлебен под Берлином. Этот мерзавец желал не только обогащения – нет, в душе Тотлебена была взлелеяна мысль: обязательно вступить в Берлин одному, чтобы ни с кем не делить славы!
Сейчас он сунулся в ворота наугад, не дождавшись подхода корпуса Чернышева, рассчитывая, что в панике жителей удобнее прорваться в город. Но во главе гарнизона стали опытные вояки – Зейдлиц с фон Левальдом, они дали Тотлебену тумака, и он отлетел от ворот. Однако Тотлебен был честолюбец упрямый: теперь он обдумывал, как ему поступить, когда войска Чернышева придут.
Далее поведение Тотлебена будет складываться из коварства, двурушничества и удивительной бессовестной лжи! Эта ложь начиналась с того, что Тотлебен в
Чернышев шел к Берлину вслепую, ибо Тотлебен сознательно лишал его донесений и сводок. Старше Тотлебена по чину, Чернышев и должен был возглавить экспедицию на Берлин, хотя было ясно: Тотлебен зубами станет держаться за свою самостоятельность. Двигая колонну от Фюрстенвальде, Чернышев на ходу разработал план боя, чтобы разбить войска принца Вюртембергского и сразу ворваться в столицу. На помощь к нему пришла на рысях дивизия Петра Ивановича Панина.
Тотлебен же, по прибытии Чернышева и Панина, сделал вид, будто и знать их не знает. Он продолжал действовать в одиночку, но сумел выклянчить у Чернышева девять тысяч человек. Себя усилил, а соперника ослабил! Затем Тотлебен стал выискивать в обстановке момент, а в Берлине – лазейку. Честного боя с открытым забралом он не признавал.
Чернышев же верхом вымахал под самые стены Берлина:
– Эй, немцы! По чести говорю вам: открывай ворота!
На что ему ответили с пушечных верков:
– Мы откроем Берлин, только увидев своего короля.
– Взгляните на мою кобылу, – хохотал Чернышев. – Разве не узнаете кобылы своего короля?
Лошадь под генералом была действительно из королевских конюшен Фридриха. Где он достал ее – об этом Чернышев болтать не любил. Вызывающее поведение его озлобило немцев, и пушечное ядро, дымно воняя, рухнуло неподалеку. Острой щебенкой и песком сыпануло в лицо… Он отъехал к лагерю – это была его рекогносцировка, – Чернышев как следует рассмотрел ворота.
Берлин, главная кузница всей боевой мощи Фридриха, лежал перед русскими весь в зелени садов, розовея по утрам черепицей и дымя трубами арсеналов, литейных цехов и сукновален. В очень узком кругу друзей, с Петром Паниным во главе, Захар Григорьевич Чернышев решил:
– Завтра в семь, едва рассветет, быть штурму Берлина! Сигнал для армии – три выстрела горящими брандскугелями…
Чернышев по старшинству своему приказал Тотлебену подойти с корпусом на подмогу для штурма. На что Тотлебен ответил, что этим предложением его так обидели, что теперь он горько рыдает, – и приказа не исполнил. На второй приказ Чернышева – передвинуть легкую конницу за реку – Тотлебен даже не ответил.
Вскоре к Берлину спешно подошел австрийский корпус Ласси. Сразу усложнилась задача Тотлебена: у него появился лишний соперник! Тотлебен обдумывал вопрос: как принизить значение Чернышева и Ласси, а самому стать главным?
И вот ночью, втихомолку, Тотлебен прокрался между корпусами Чернышева и Ласси. Этим маневром он прервал между ними связь, сам занял центральное положение, и теперь без его содействия не могли действовать остальные войска. Из этого видно, что даже в полевой тактике можно быть интриганом и карьеристом!
Далее Тотлебен – по секрету ото всех – послал в Берлин трубача с письмом в прусский военный совет. Тотлебен передал совету план штурма Берлина, разработанный Чернышевым, и предложил немцам задуматься над своей судьбой… Трубач объявил:
– Благородный генерал Тотлебен скорбит душою за вас. Если будет штурм – Берлин подвержен станет ужасам от Чернышева и австрийцев. Но если вы сдадите Берлин лично Тотлебену, тогда он берет ваш город под свое покровительство.