Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
Корман нахмурился. Следы. И ни одного человека. Но спрятаться здесь негде. Не за тем же невысоким холмом, чей противоположный склон должен обрываться прямо в бездонную трясину…
– ЛОЖИСЬ!! – закричал голос в голове Кормана.
Он бросился наземь; фуражка, сбитая пулей, слетела с головы… в глазах потемнело. Короткий провал в памяти и Корман очнулся. Кровь заливала глаза, мешала видеть. Смутная фигура, оружие наперевес, приближалась к нему. Не на того напали. Корман дал очередь из положения лежа, скосив врага
…Ощутил, как мягкий мох под его руками стал жесткой, гладкой поверхностью. Она мелко вибрировала и эта дрожь передалась телу.
Корман недоуменно поднял голову.
Он лежал на металлической палубе, огражденной по периметру невысоким поручнем. Рядом с собой увидел чьи-то ноги, обутые в армейские ботинки.
– Очнулись? Вы не ранены, темечко оцарапало.
Голос человека звучал глухо, подавляемый ровным гулом мотора.
Корман рывком сел, отчего голова у него пошла кругом. А рядом с ним на палубу присела молодая женщина в форме суорской мятежной армии. Он впился в нее глазами.
На левой руке свежая повязка со слабыми пятнами крови. Защитного окраса рубашка изодрана ударами пуль. Под ней тускло блестят крупные полупрозрачные чешуи…
– Пуленепробиваемый полиэтилен, – в ее снисходительной усмешке сквозило что-то непередаваемо мерзкое. – Он легче воды, так что мой «броник» – одновременно и спас-жилет. Как самочувствие, генерал?
Теплые пальцы коснулись его висков и пульсирующая в них боль утихла.
– Сейчас вспомните.
И Корман вспомнил…
…Его солдаты успели открыть ответный огонь, но силы оказались неравны. Сам Корман уцелел потому, что вовремя бросился наземь. Успел увидеть, как падают его солдаты, как другие бегут под укрытие деревьев и также валятся, как подкошенные, не успев спастись. Как отлетают от стволов толстые куски коры, оставляя на виду белую древесную мякоть… Очередь из такого пулемета перерезает человека пополам. Бронежилет не спасает…
Корман заскрипел зубами в бессильной ярости, ударил кулаком по металлическому настилу, на котором сидел. Боль в руке привела его в чувство.
Он был без одежды, в одном белье и ветер (откуда взялся ветер?) холодил обнаженную кожу. Кроме молодой женщины, рядом толклись еще несколько суорянских дикарей. Один, крепкий и стройный, держался неподалеку, изредка кидая на Кормана злые взгляды.
«Водомерка!». Военный катер на воздушной подушке, круглый и плоский как блин. Он с ревом летит над поверхностью цветочного моря. Из центральной башенки торчат рыла крупнокалиберных пулеметов. Поверх них надпись: «Ника-2»… Над палубой натянута маскировочная сеть, придающая катеру издали вид поросшего травой и цветами небольшого холма. Водомерка… Откуда она здесь?!
– Кто из моих… уцелел?.. – Корман схватился за голову, боль вернулась.
– Понятия
Корман застонал.
– Верните мне одежду…
Застыл от внезапной догадки. Мертвому одежда не нужна. Его допросят с пристрастием и убьют.
Принесли сверток, кинули рядом. Форма мятежников.
– Я… не надену это!.. – прохрипел Корман.
Она пожала плечами.
– Черт с вами. Ходите голый.
«Ника-2» делал пятьдесят километров в час, хотя мог разогнаться и до двухсот. Тогда на его палубе людям находиться было бы невозможно. Корман, осторожно поворачивая голову, попробовал сосчитать мятежников. Пять, нет семь…
– Без вас – тринадцать… Кончайте вертеть башкой.
Она откровенно издевалась над его «тайными» ухищрениями.
Вынула из рукава блестящий маленький стилет, взяла отвергнутую Корманом одежду и аккуратно срезала с нее знаки различия.
– Надевайте, не выпендривайтесь. Будете никто, а я-то маршалом вас хотела сделать.
К этому времени Корман изрядно продрог, и без лишних споров натянул ставшую нейтральной одежду. С удовольствием ощутил, как согревается тело, но холод в душе не проходил.
– Эй, послушайте!
– …Да?
– Мне вас жаль. Вы знаете, как казнят в газовой камере?
– Как?
– Вас крепко привяжут к привинченному к полу стулу. Рядом со стальной ванной с серной кислотой. В потолке откроется люк и оттуда в нее упадет таблетка цианистого натрия. От химической реакции появятся пары синильной кислоты. Вам надо будет сделать резкий, глубокий вдох – тогда все закончится быстро. Но… если станете бороться за жизнь, задерживать дыхание… Страшная головная боль. Рвота. Судороги. Полчаса мучений гарантированы.
Она молча выслушала его тираду, не выразив ни гнева, ни испуга.
– Я постараюсь все сделать правильно.
Корман не нашелся с ответом. Черт бы ее побрал! Спокойна и терпелива, как учительница со школьником-оболтусом. Всерьез вообразила себя командиршей. Взять даже то, что вокруг все сидят, либо лежат на палубе, а она одна расхаживает с гордо поднятой головой.
Поймал себя на мысли, что она в самом деле неуловимо напоминает его первую школьную учительницу. Так же молода, строга и… временами снисходительна.
Она вновь уселась на палубу рядом с ним.
– А жалеть меня, Корман, не нужно. Я вас не пожалею, и вы меня не жалейте.
Замолчала, подставив лицо ветру. Корман рассматривал ее, не таясь; она ничем не показывала, что такое внимание ей неприятно… или напротив, льстит.
Нет сомнений. Это она. «Любовница миллионов». Доступная всем – на экранах видео. И никому – в жизни. Даже тот, кто был с нею близок, может ли сказать, что на самом деле, узнал и понял ее?
Нина Вандерхузе.