Персональное чудовище

Ди Климм

При мысли об этом сердце Сони тяжело екнуло, а интуиция завороженно замерла на краешке души, будто держа в цепких пальцах дурную весточку.

— Сережа, я так тобой горжусь, — Соня сжала в пальцах костлявые плечи подростка. — Ты такой молодец, что уважаешь этих ребят.

— Эт мои друзья, — вставил Сергей серьезным тоном. Соня вновь его обняла, и в этот раз Сергей не отстранялся, лишь неловко похлопал ладонью ее по спине.

— Ну ладно, СофьАрнольдна, парни засмеют, — пробормотал Сережа, и Соня со смехом отстранилась. Вздернула бровь и усмехнулась:

— Поверь, твои друзья от зависти сейчас умирают,

глядя, как тебя обнимает такая красотка! Правда, Дмитрий Алексеевич? — она обернулась к Диме и тот с кривой улыбкой кивнул. Потому что что сам сейчас завидовал Сергею. Что его сына Соня так запросто и легко обнимает, а рядом с ним, с Димой, тут же настороженно замирает.

«Скоро, совсем скоро»

Во время второго тайма, Соня отошла к террасе, на которой персонал, и кто-то из родителей, накрывали нехитрую закуску. Непринужденно и легко она влилась в их среду, помогая в нарезке свежих овощей, заправляя салаты облегченным маслом, вставляя в блюда флажки с указанием состава еды, процента жирности и калорийности.

— Софья, спасибо за помощь, — тепло улыбнулась Мария, раскладывая приборы. — Нам очень повезло, что Дмитрий вас привел.

— Это я рада, что он взял меня с собой, — улыбнулась Соня в ответ. — Я столько времени прожила в Лос-Анджелесе и ни разу не слышала о подобных центрах.

— Знаете, когда беда не касается людей, они мало об этом задумываются. Наверно, это и к лучшему, ведь не обязаны все обо всем знать, и быть в курсе. У всех есть свои дела, работа, семья. И требовать лишнего к себе внимания мы не хотим.

Соня молча кивнула. Она понимала Марию, хотя та и не подозревала, как точно и метко описала в ту обстановку, что сложилась вокруг ВИЧ. Пока это не коснётся определенного человека, он и не пытается узнать ничего об этом заболевании. От заражения незнание и неинформированность может и спасают, но не спасают от жестокости и черствости, если кто-то из знакомых окажется ВИЧ-положительным. До каких пор мир будет умалчивать этот вопрос? До каких пор слово «ВИЧ» будет ютиться в головах людей, как смертельная проказа, которая вешает на инфицированного человека ярлык отброса общества? Мало кто знает, что ВИЧ и СПИД — это два разных заболевания. Человек может всю жизнь прожить с ВИЧ и умереть в глубокой старости, прожив длинную и насыщенную жизнь. Вирус переходит в Синдром только в случае отказа от приема лекарств, ведения неправильного образа жизни, отказа от лечения и игнорирования советов врача. И даже в этом случае, с подбором правильной терапии, ситуацию можно выравнять.

Конечно, нельзя винить человека в неинформированности и отсутствии интереса, ведь и сама Соня была несведуща во многих вопросах жизни. Но то, как поступил Дима, ее глубоко ранило. Да, Соня его простила. Потому что видела и осязала его чувство вины. Потому что Дима боялся за своего сына, а винить кого-то в чрезмерной родительской любви довольно глупо для нее, у кого нет своих детей. Простила, потому что не могла не простить…

Но при этом Соня думала, что, если бы между ней и Димой не возникло чувств, притяжения, то не было бы интереса, который и побудил Диму пересмотреть свое отношение к ВИЧ. Будь на месте Сони другой человек, возможно, он так и остался бы с незалеченной раной на сердце от жестокости другого человека. Ведь как часто подобные раны наносятся резкими словами, и порезы эти потом

ноют и напоминают о себе на протяжении очень долгого времени.

Команды отыграли еще один тайм, и матч закончился ничьей. Конечно, взрослые игроки подстроили все именно так, чтобы не было перевеса в очках, и в ответ на один гол, вторая команда тут же забивала второй. Не хотели они вносить в этот светлый приятный уголок ощущение соревнования среди ребят, которые и без того всю жизнь заняты тем, что выбивают и отыгрывают у судьбы каждый день и каждый свой шаг.

Во время трапезы в зале было шумно и весело. Не смотрят на то, что некоторым детям родители помогали есть и передвигаться, не было никакого смущения или неприятия между присутствующими. Тут собрались люди, объединенные общим переживанием и пониманием.

Соня помогала некоторым родителям, чьи дети капризничали или не могли сосредоточиться на еде, слишком взбудораженные после игры и от общей обстановки приподнятого настроения. Дима наблюдал за Соней, видел, с каким вниманием она обращается с детьми. Хотя, стоит ли удивляться ее терпению и пониманию после всего, что Соня сама пережила из-за своего положительного статуса.

Один из подростков схватил Соню за руку, когда она протянула стакан с соком. Мама ребенка начала извиняться, а Дима напрягся, когда увидел, как детские пальцы сжимаются на кисти Сони. Разумом Дима понимал, что это рефлекторное движение мышц, которое ребенок не всегда может контролировать. Но внутреннее «я» кричало, чтобы он помог Соне вырваться из этого захвата, который, скорее всего, оставит синяки на нежной коже.

Но Соня даже не вздрогнула, лишь широко улыбнулась и щелкнула пальцами свободной руки.

— Смотри-ка, какой захват! Да ты, я смотрю, времени зря не теряешь, красавчик, — и подмигнула мальчику. Тот неловко улыбнулся, а Соня продолжила: — Я видела тебя в футболе, двигаешься ты медленно, зато как схватишь мяч, никто его у тебя не отберет!

В этом была вся Соня — открытая и честная, не боящаяся говорить правду в глаза, но не жаля этой правдой, а хваля. Сожалеющая, но не жалостливая, сострадающая, но не скорбящая, добрая, но не снисходительная. Также она вела себя с Сергеем, не унижая его своей жалостью, а лишь сострадая и пропуская через себя его боль.

И теперь Дима знал, какая буква должна быть в пустующем пазле мозаики на татуировке Сони. И она там будет.

Перед отъездом Соня спросила про Марселя, и Мария проводила ее в живой уголок. Для каждого питомца была отведена отдельная зона, со всеми удобствами. Тут были две кошки, одна в рыжих пятнах, а вторая бело-серая, вальяжно и важно вышагивающие среди мягких пуфиков, царапая когтями обивку. Были хомячки, один кролик, и даже хамелеон в террариуме. Для Марселя отвели отдельный уголок, с будкой и мягкими подстилками.

— Мы не всех детей можем сюда привести, — объясняла Мария Соне, пока та гладила шерстку Марсика, который сразу же узнал временную хозяйку. — Все-таки, аллергичность среди детей слишком высокая. Хотя, все наши зверьки проходят проверку, получают прививки и у каждого есть паспорт, все же родители не хотят рисковать. Приходят лишь те дети, кто уже минимум несколько лет тут лечится, и достаточно крепок иммунитетом.

— Очень жаль этих ребятишек. Боюсь представить, как вам бывает тяжело сохранить позитивный настрой.