Персональное чудовище
Шрифт:
— Это мне решать! — выдохнула Соня, уперев руки в талию. — Пес — мой!
— Ничего подобного, Софья. Я не собираюсь каждый раз терпеть отрезвляющий душ, стоит мне к тебе подойти или коснуться!
— Ну так не подходите и не касайтесь, — хмыкнула Соня. На что глаза Димы потемнели и вспыхнули пламенем, а голос осип, когда он проговорил:
— Это уже мне решать Соня. Оставишь псину или нет — это мы еще посмотрим. Но касаться мне тебя или нет — это всегда и в любое время буду решать только я. Уяснила?
Сотни язвительных саркастичных и метких словечек вертелись на языке Сони,
А Дима, уже жалея о ее кивке, ведь с каким удовольствием он бы скрепил свой приказ, с вздохом открыл переднюю дверь и рявкнул:
— Ни тявканья, ни скуления. А не то оставлю на обочине. Обоих!
Соня подняла Марселя на руки, стараясь скрыть улыбку. Потому что знала и была уверена — не оставит, ни за что этот мужчина не оставит ни нее, ни Марсика на обочине.
Подошла к машине и протянула вальяжно усевшегося в ее руках пса Диме.
— Не подержите?
— Пока псина у тебя, таскать тебе, — отрезал он. — К тому же, я только час назад одел чистую футболку.
— Ну ладно, — пожала плечом Соня, прикидывая, как бы взобраться в высокий джип с Марсиком в руках. Как внезапно широкие горячие ладони обхватили ее за талию, чуть приподняли и засунули в машину без особого труда.
Сам же Дима, хоть и хмурил брови, все же тлеющий огонь горел в его глазах, когда Соня испуганно охнула, а затем сбивчиво пробормотала благодарность.
Дима обхватил руль пальцами, стараясь не помять его, и стараясь не вжимать газ в пол, краем глаза наблюдая, как собачонка утыкается в шею Сони, лижет розовым язычком нежную кожу, тыкается носом в аппетитную упругую грудь. Бля…! Да Дима даже сквозь тонкий белый муслин видит нежные кружевные чашечки бюстгальтера Сони, которые плотно обтягивают и поддерживают округлую плоть. Дима уже мысленно дорисовал все детали, что не видел живьём — темные соски, вначале мягкие, а потом все более твердеющие и собирающиеся в горошины под его горячим языком и жадными губами! Как бы сам Дима хотел оказаться на месте ткани и уже ладонями поддерживать упругую грудь.
А э-э-этот!.. Только гляньте на этого самодовольного Марселя, который с таким упоением слушает мягкое воркование Сони, ощущает за ушами ее тонкие ласковые пальцы. Еще и смеет обнюхивать ЕГО! ЕГО! Соню! Вот ведь счастливчик!
Дима чувствовал, как кровь бурлит в венах и приливает к члену, заставляя его ныть и просить свою долю ласок.
«Скоро, совсем скоро».
Схватил сигареты, только прикурил и выдул дум в окно, как услышал скуление на соседнем сиденье. Бросил пламенный взор на захватчика его собственности, и ткнул в нос Марселю указательным пальцем.
— Предупреждал же, что высажу, если услышу хоть какой-то звук? Предупреждал или нет?
Соня хихикнула:
— Вы так спрашиваете, будто ждёте, что он раскроет пасть и ответит человеческим языком.
— Да все он знает и понимает, притворяется просто, — проворчал Дима. И почувствовал, как шершавый влажный язычок лизнул его за палец. Вся его злость и обида мигом прошли. Вот так просто. Одно движение языка и внимательные черные глаза-пуговки, и Дима обессиленно
— Мне кажется, у него аллергия на сигареты. Вам лучше не курить в его присутствии, — нахмурилась Соня, оглядывая Марселя.
— Чего-о-о? — протянул Дима.
— Аллергия очень вредна для собак. Бросьте сигарету.
— Вот пусть и мучается!
«Как и я».
Потом Дима услышал тихий тонкий скулеж и, кажется, даже глухой чих. Вновь шумно выдохнул и щелчком выкинул недокуренную сигарету в окно.
Соня спрятала счастливую улыбку в мягкой шерсти Марселя. С виду Дима такой грозный и шумный, а внутри добрый и такой сострадательный. Ну как для такого закрыть свое сердце?…
Глава 17
Это был центр адаптации и социальной реабилитации для детей с умеренным отставанием в развитии.
И, конечно же, Соня не смогла попросить Диму отвезти ее обратно на работу.
Стоило только Диме выйти из машины, как к нему подбежали около десяти детей и окружили его. Ребятам было от десяти до пятнадцати лет. И у каждого из них был свой крест, который они мужественно и упорно несли на своих хрупких плечах.
Со всех сторон слышались голоса, зовущие Диму «Дэймон», «Димьен», «Тим», «Дима». На все эти имена Дима откликался и для каждого ребенка припасал улыбку и внимание. Каждый из ребятишек хотел поделиться своими новостями, кажущиеся такими огромными и нерешаемыми в этом жестоком мире. Но на каждую такую проблему Дима с улыбкой уверял, что все он решит и все он сделает. И дети ему верили, видимо, потому что Дима был тут не в первый раз, и всегда держал своё слово.
Когда Дима помог оробевшей Соне с Марселем на руках выйти из машины, ребята уставились на нее внимательными глазками. Соня чувствовала на себе эти пытливые взгляды, а лица детей светились нескрываемым интересом и любопытством, когда Дима приобнял Соню за плечо и представил:
— А это мой друг — Софья. И …Марсель.
— А он что, тоже твой друг? — спросил кто-то из толпы. Дима, сцепив зубы, кивнул:
— Друг, друг.
Соня увидела, как Сергей, в сопровождении молодой женщины, вышли из главного корпуса и направились в их сторону. Женщина была примерно одного возраста с Соней, одета в желтую униформу, каштановые волосы стянуты в пучок. Ее глаза, повидавшие много трудностей в стенах этого центра, смотрели спокойно и с интересом, когда она вежливо поздоровалась:
— Здравствуйте, мистер Львов. Ребята вас очень ждали, всех замучили вопросами о вас с Серджем, — тихо засмеялась она.
— Вот, только получилось выбраться. Это мой…друг — Софья, — представил их Дима. — Мария — местный педагог.
— О, — улыбнулась Соня, — Значит мы с вами коллеги, Мария.
— Очень приятно, — Мария с приветливой улыбкой протянула руку.
— СофьАрнольдна, чей собакен? — рядом в нетерпении подпрыгивал Сергей, не сводя горящего взгляда с Марселя.
— А поздороваться? — строго спросил Дима и Сергей тут же вставил: