Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1
Шрифт:
– Хорошо плыла?
– Так плыла, так плыла туда. Мы тогда здорово испугались.
– Сколько вас было?
– Четыре человека.
– И все видели?
– Все видели. А как там в Нильмагубе, мы ходили к одной женщине, умерла родственница, там /на кладбище/ четыре креста. Мы спрашиваем: «В одно время умерли?» Они говорят, что в одно. Весной, когда вытаскивали невод, попался ребёнок этой хозяйки /воды/. Тогда берут они этого ребёнка, взять надо, говорит одна из женщин, а другая говорит: «Давайте мы не будем его брать, а то беда будет». А он как пищит, рычит, по-дурному верещит, будто на свой лад. Тогда как начало
ФА. 2511/13. Зап. Лавонен Н. А., Коски Т. А. в 1977 г. в д. Кестеньга от Кондратьевой М. А.
От гнева Крещенской бабы спасают горшки
20
– A eik"o se Vieriss"an akka teilt"a mit"a kysyny?
– Ei. A mie muissan sen viel"a, kun olin pikkaraisena, nin sit"a diadink"a oli sen muamo, ni h"an rupei stri"appim"ah, nin siit"a ty"onsi lapset kuuntelomah. No nin kun siit"a, kun siit"a kun tullah jyrytet"ah ne lapset, mit"a kerit"ah. Kun kuuntelomah ruvettih, nin kun kierrettih, kun vesi nousi kolmannella kertua, ni se sen kera ice nousi, sen vien kerralla.
– Vieriss"an akka?
– No, ni kun asetutah tullah, ni kun akka juoksou, pani puat pi"ah… Yhell"a ei ehtin panna, nin pi"an leikkai.
– Ken puat pani pi"alle?
– Muamoh. Ni kun ni"at sie… puat ne m"ann"ah jotta pi"at ne m"ann"ah, ni kolme tyt"art"a j"ai eloh, a nell"as m"ani, ei kerinnyn sill"a patua… Se on ihan tosi.
– A jos se mit"a kysyis, ni pit"ayk"o vastata, vain olla vaiti?
– Ei ni mit"a, ei suvace ni istuvan ni puajivan. Ei ni mit"a kun eli sie m"anet huilussa, ei niin, ni ruatau pahua. Onnakko cikko da veikko oltih, viel"a muissan, kun yksi m"ani aitan lukkuh, se m"ani veikko, a cikko m"ani lehm"an sarveh kuuntelomah.
– А эта Крещенская баба у вас ничего не спрашивала?
– Нет. А я, помню, ещё маленькая была. А моя тётя (жена дяди) начала стряпать, а детей отправила слушать /к проруби/… И вскоре оттуда они прибегают, гремят, стучат эти дети, что есть сил!… Они, оказывается, начали слушать, обвели круг вокруг того места. Тут вода поднялась, уже в третий раз и на этот раз она сама поднялась с этой водой.
– Крещенская баба?
– Да, Крещенская баба. Они как прибежали, женщина быстренько им горшки на голову. На одну не успела надеть, ей голову отрезала.
– Кто горшки на головы надел?
– Мать. Ну как они оттуда прибежали… Горшки вместо голов пойдут. Вот и три дочки остались в живых, а четвёртая умерла. Не успела ей надеть. Это истинная правда.
– А если она что-то спросит, надо ей отвечать или нет?
– Нет, ничего. Не любит ни сидящих, ни говорящих. Никого.
Или с ума сойдёшь, или чего плохого сделает. Я помню, кажется, сестра и брат были, так один пошёл к замку амбара – это брат, а сестра пошла к рогу коровы слушать.
ФА. 2511/14.
21
Avannolla k"aytih kuundelomah Vieriss"an akkua, siit"a kun l"ahettih kuundelomah, ni siit"a kun kierret"ah se avanto, ni siit"a vuotetah, kuni se tulou siit"a. Kun tulou, siit"a vesi tulou, ni avanto kohahtau, kun tulou sielt"a h"an. H"an ei nouze term"all"a, t"anne mualla. Sanou, kyzyt"ah jotta: “Kal’l’isko on… Vienassa luukkuo kilo?
…H"anelt"a kyzyt"ah, vetehizelt"a. A h"an ei ni mit"a virka, ei ni mit"a. Paissah, paissah siit"a kyzyt"ah, mit"a h"an siel"a sanou, siel"a, siit"a tuas kyzyt"ah: “Nu kallisko on…“
A yhen kerran kun l"ahettih kesen kuundelomatta poikes avannolta, siit"a muamorukka sanou, oma muamoni sanou, jotta kun l"ahettih avannolta kuundelomasta niin kun tuldih, juostih pirttih. Akka: vetehini tulou, se j"alkeh muka! Nu. Akka: “Nyt tulou vetehini!“ Kaikilla pani puat pi"ah"a, maitopuat. Silloin maitopuat oldih. Siit"a se tuli, puat pi"ass"a: “Pi"at suan suajessa! Pi"at suan suajessa!“ Kuin monda oli, kaikilda otti puat pi"ast"a. Vetehini! Siit"a ei avannolla l"ahetty kuundelomah.
– A jos ei ollut patoja pannun pi"ah?
– Siit"a pi"at olis kiskon. Vot!.. Oli, oli! Vieriss"an kesell"a kun muinen sanottih kuunneldih, oli ylen strasno, oli. Avannoilla kun m"antih, meccenini, se peldoaittah, peldoaittoih kuunneldih, kaco, oli ylen strasno… Pahua kun tullou ka… Siit"a kuunneldih ruhkatukulla. Uutta vuotta vasse pirtti kun pyyhittih vastahakua. Mi"an muamorukka niit"a tiesi… Muamorukka m"ani pihalla, ruhkatukulla pihalla kuundelou.
Sit"a siit"a mit"a kuuluu. Kun tuli sih ruhkatukulla: “M"anin, – sanou, – labiemella muldua lyk"attih, jotta hirvie“. Tuattorukkan kuoli, siit"a tuatto kevy"all"a kuoli, Ruadencan aikana. H"an kuuli: “Niin, – sanou, – hautua kaivetah jotta hirvie, – sanou, – peskuo lykit"ah, labied vain hel"at"ah. Ei, – sanou, – tule t"an"a vuotena hyvy"a“. H"an Uutena vuotena kuundeli, ruhkat pyyhki ta fartukalla vei ta siel"a kuundeli.
– A minne h"an ruhkat heitti?
– Sinne i heitti, miss"a kuundeli siel"a, i eini mit"a pie ottua en"ampi… Hi"an viel"a sanou siin"a niit"a sanoja.
На прорубь ходили слушать Крещенскую бабу. Ну вот, как пойдут на прорубь, обведут круг вокруг проруби и потом ждут, когда она /Крещенская баба/ придет оттуда. Перед тем, как придет, вода поднимется, прорубь всколыхнется и потом она оттуда выходит. Она сюда, на пригорок, на землю, не поднимается. Говорят, что спрашивают: «Дорог ли в Архангельске килограмм лука?»
У него спрашивают, у водяного. А он ничего не говорит, ничего. Разговаривают, разговаривают, потом спросят, что он там скажет, потом опять спрашивают: «Ну, дорог ли…»
А однажды как пошли от проруби, не дослушав – об этом мама-покойница рассказывала, своя мама рассказывала. Как ушли от проруби не дослушав, домой пришли, забежали в дом. Женщина: «Водяной следом идет!» Ну. «Сейчас водяной придет!» Женщина всем надела молочные горшки на голову. Тогда горшки для молока были. Тот пришел, горшки на головах: «Головы добуду! Головы добуду!» Сколько было, у всех горшки с голов снял. Водяной! Больше не ходили на прорубь слушать.