Перстень Люцифера
Шрифт:
...При лабораторных исследованиях на предмет выявления фитопланктона в крови, паренхиматозных органах, костном мозге длинных трубчатых костей было взято по сто граммов печени погибшего, его мозга, почек и костного мозга, которые после измельчения...»
Подавив рвотную судорогу, капитан Юрберг, которого мутило уже с первых фраз этого документа, налил себе из сифона стакан содовой и крупными глотками выпил ее.
Тегнер сочувственно посмотрел на шефа, он тоже не переносил подобного рода писанину. Такие бумаги предназначены для полицейских крыс, а не для офицеров, если даже они вынуждены служить своему королю не в гвардии, а в контрразведке.
Полицейский
Врач поймал взгляд Юрберга и, сдерживая улыбку, словно собираясь рассказать забавнейший анекдот и опасаясь при этом предвосхитить реакцию слушателей, лишив их тем самым части предполагаемого удовольствия, интригующе сказал игривым голосом «жертвы общественного темперамента»:
— Планктон таким оригинальным способом мы выявляем впервые. Исключительно остроумная метода,— заверил он, со сдержанным весельем оглядывая присутствующих.— Вам никогда не приходилось видеть, как готовят паштет из гусиной печенки? Мы берем с разрешения покойника у него весь его ливер — печень, мозги, почки, измельчаем, засыпаем в колбу, заливаем пергидролем и кипятим себе на маленьком огне, как и...
— Мы с господином капитаном не гурманы и не любим паштета из гусиной печени,— оборвал врача Тегнер.
— Ну, гусиный паштет я привел для примера,— сказал врач.— Не следует все понимать буквально. А вообще- то...— но, что-то сообразив, обиженно умолк.
В наступившем молчании Юрберг дочитал до конца судебно-медицинский протокол. Из него следовало, что непосредственной причиной смерти Сивара Йёргенсона было утопление. Вот и чудесно! Что может быть лучше несчастного случая? Покойник, например, мог захотеть ночью поплавать... Неубедительно? Еще как убедительно! Почему, спрашивается, ему не могла прийти в голову такая фантазия после нескольких бутылок вина, выпитых в этом французском ресторанчике? Недаром говорят, что пьяному море по колено. А озеро Меларен не море. Оно пьяному даже не по колено, а по щиколотку. Не подходит этот вариант — пожалуйста, другой: просто свалился в воду. Гулял пьяный по набережной и упал в озеро. Какой с пьяного спрос? Куда хотел, туда и свалился. Швеция, черт побери, демократическое государство. Каждый подданный шведского короля — и в пьяном и в трезвом виде — имеет законное право распоряжаться своей жизнью как ему заблагорассудится. Все в его власти. Он может стать миллионером, утопленником или же, если полный дурак, полицейским врачом.
Да, более подходящую версию, чем несчастный случай, не придумаешь.
Она, по мнению Юрберга, должна была устроить всех, в том числе и покойника. А почему и нет? В конце концов хранитель Картинной галереи был пусть и плохим, но христианином, а христианину не положено хранить зла на врагов своих. Да и был ли Ковильян врагом Йёргенсона? Вряд ли. Похоже даже, что они испытывали друг к другу нечто вроде симпатии. И если все-таки Ковильян оглушил и сбросил Йёргенсона в озеро (факты, которыми располагала контрразведка, не оставляли на этот счет никаких сомнений), то это объяснялось не враждой, а естественным чувством служебного долга. Видимо, Йёргенсон чем-то помешал немецкой, французской или иной разведке, которой теперь оказывает услуги бывший русский. А Ковильян всегда честно отрабатывал полученные им деньги, вне зависимости от того, были ли это немецкие марки, французские франки или американские доллары. Отправляя Йёргенсона в лучший мир, он наверняка не испытывал к нему недобрых чувств, а может быть, даже скорбел в глубине души, что вынужден убивать столь симпатичного и милого ему человека.
Несчастный случай представлялся Юрбергу самой идеальной версией, тем более что Ковильян находился теперь далеко и арестовать его шведские власти при всем своем желании уже не могли. Зачем же создавать трудности полиции, контрразведке и подбрасывать дурно пахнущую сенсацию вездесущим репортерам? Как говорят русские? Не следует хозяевам самим выносить сор из собственного дома. Это и так сделает их прислуга.
Юрберг положил акт полицейского врача на стол, тщательно вытер носовым платком пальцы, которые только что держали эти исписанные мерзкими фиолетовыми чернилами листы дешевой шероховатой бумаги.
— Итак, господин...
— Барк,— поспешно подсказал судебный медик.
— Итак, господин Барк, вы считаете, что произошел несчастный случай, утопление? — утвердительно сказал Юрберг и увидел боковым зрением, что полицейский комиссар отошел от окна, перед которым он стоял, и одобрительно мотнул своей узкой, как у шотландской овчарки, головой. В этом вопросе у контрразведки и полиции было полное и молчаливое взаимопонимание.
— Я бы так не сказал, господин капитан...— замялся Барк.
— Вон как? — немного преувеличенно удивился Юрберг.
— Я отмечал в акте травму в области затылка...
— Помню.
— Так вот, механизм ее возникновения...
— Но это повреждение вполне могло быть и посмертным, например, от удара багром, когда труп извлекали из воды,— возразил Юрберг.— Ведь вы, насколько я понял, высказываетесь по этому вопросу весьма предположительно, не так ли?
— Вы правы,— согласился врач.— Но в совокупности с другими обстоятельствами...
— Что вы конкретно имеете в виду?
— Трудно предположить, чтобы человек, даже в сильной степени алкогольного опьянения, решил вдруг ночью в одежде поплавать по озеру. Еще труднее представить, что его угораздило свалиться в воду и тут же утонуть. Ведь ему для этого следовало вначале вскарабкаться на парапет.
— А вы часто пьянствуете, господин Барк?
Полицейский врач был явно шокирован.
— Я член общества трезвости и за последние двадцать лет ни разу не прикоснулся даже к пиву.
Юрберг улыбнулся.
— Горжусь знакомством с вами, господин Барк. Это поистине прекрасно — прожить жизнь с незатемненным сознанием. На вашей стороне все преимущества... кроме одного: вам трудно проникнуть в ПСИХОЛОГИЮ пьяницы.
— Вы хотите сказать, господин капитан, что покойный был горьким пьяницей?
— Увы.
Полицейский комиссар, кажется, понял, что пришло время и ему внести свою лепту в версию о несчастном случае или самоубийстве, что тоже, хотя и в меньшей степени, устраивало полицию. Он кашлянул и бесстрастно сказал:
— На допросе горничная покойного Биргитта Рюдбек показала, что в состоянии алкогольного опьянения господин Йёргенсон был способен на самые эксцентричные поступки. В июле прошлого года, например, его задержали в голом виде на улице и с помощью полицейского отправили домой.