Перстень Сварга
Шрифт:
– Обалдеть… - снова не выдержал Бел.
– О, извините, случайно вырвалось! Я хотел сказать, что мы со своей спутницей не любим друг друга…
Непонятно отчего, но Олее было неприятно слышать эти слова. Вот олух, хоть бы выразился как-то по-другому, не так резко и однозначно! Балда… И потом, неужели она настолько не нравится Белу, что у него вызывает досаду одна лишь только мысль о том, что Олея может стать его женой?
Однако старик не обратил никакого внимания на слова Бела.
– Это не имеет никакого значения. Мы с моей женой в момент нашего сговора вообще не были знакомы
– А…
– Мнение этого молодого человека о грядущем бракосочетании мне уже понятно… - старик повернулся к Олее.
– А что вы скажете, милая девушка? Надеюсь, не возражаете против моего предложения?
Растерянная Олея не знала, что и сказать. А еще ее обидели слова Бела. Наверное, именно по этой причине у нее вырвалось:
– Нет, я не против… - однако покосившись на недовольное лицо Бела, женщина добавила - Только не согласна…
После этих слов Олеи Бел фыркнул, пробурчав что-то вроде "железная логика", а вот старик - этот чуть растерялся.
– Святой Дайяр… Деточка, вот этого я никак не ожидал услышать! Точно такие же слова произнесла моя будущая жена, когда наши родители привели меня для первого знакомства с девушкой. Позже мы часто вспоминали то, что она тогда произнесла… Просто удивительно, как некоторые женщины схожи меж собой!
– Да уж… - буркнул Бел.
– Без сомнений…
– Итак, позвольте вам прочитать небольшое напутствие перед бракосочетанием… - старый священник разом отсек все возможные возражения вконец растерявшейся пары.
– Если в семье что-то неладно, то спрос должен быть с обеих. У каждого из вас свой характер, который часто бывает весьма нелегким, так что вам надо каким-то образом прилаживаться друг к другу, находить взаимопонимание. На одной любви семью не всегда можно удержать, надо еще и уважать своего спутника жизни, ставить его вровень с собой, жить его интересами. Только в этом случае у вас будет настоящая семья. Вы меня хорошо поняли?
– Да.
– Так вот, чтоб вы знали - эту короткую проповедь я даю каждой паре, заключающей брак в этом храме.
– А если у нас вновь ничего не получится?
– непонятно зачем спросила Олея.
– Ну, после заключения брака…
– Если подобное произойдет, то мне будет искренне жаль, потому как друг другу вы подходите - в этом смысле глаз у меня хорошо наметан. Но уж если дело дойдет до полного отсутствия взаимопонимания, то разведетесь в очередной раз - судя по всему, в Руславии развод не является сложной задачей. Пока же скажите мне свои имена, потому как при совершении свадебного обряда внешность можно изменить, напустив хоть тот же морок - Боги все одно увидят вас в истинном обличье, а вот что касается имен - тут случай несколько иной. При заключении брака надо называть свои настоящие имена, те, что были вам даны при рождении.
– Что ж, меня звать Олея…
– А я… - мужчина на секунду задумался.
– Мое имя Лавр.
– Как… - начала, было, удивленная Олея, но тут же смолкла. Можно было догадаться и раньше, что Бел - это не настоящее имя ее спутника.
Тут вновь послышался шаги за дверями. Наверное, вернулся служка, и, судя по хрусту гравия, не один. С ним
– Сидите здесь, никуда не выходите!
– скомандовал старый священник.
– Надеюсь, вместе с моим посланником пришла эта старая колдунья - меня она вряд ли рискнет ослушаться. А вы постарайтесь производить как можно меньше шума. Договорились?
– Да.
– Вот и замечательно…
В дверь постучали - как видно, служка просил разрешения войти, но старый священник сам вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Олея и Бел остались в комнате вдвоем, но никто из них не произносил ни звука, и оба сидели с отсутствующим видом. Молчание становилось тягостным, и Олея не выдержала первой.
– Значит, ты Лавр… Может, снова познакомимся, благородное деревце? Если не ошибаюсь, так переводится твое имя?
– женщина и сама не ожидала, что ее слова прозвучат столь ехидно.
– Скорее это звучит как "дубина стоеросовая"… - недовольно буркнул Бел.
– Нелегкая меня задери, ко всем неприятностям только свадьбы еще не хватало! И без того все плохо, так еще и это на мою голову!..
– А может, на шею?
– вскипела Олея.
– И на нее тоже.
– Знаешь, что я тебе скажу, мужик с дубовой головой?
– Олея с трудом сдерживала слезы обиды - пусть она совсем не интересует Бела, но зачем это так явно демонстрировать?
– Так вот, ты мне нужен не больше, чем я тебе!
– Вот и замечательно!
– огрызнулся Бел.- Хоть в этом вопросе у нас с тобой разногласий нет! Признай, что ни эта свадьба, ни этот брак не нужен ни мне, ни тебе! Но уж если старик так на этом настаивает…
– А вот что тебе больше не нравится?
– едва ли не зло спросила Олея.
– То, что надо жениться, или что надо жениться на мне?
– Вообще-то у меня были другие планы…
– Представь - у меня тоже! Но не расстраивайся, или, как говорится, не парься: как придем в Руславию - сразу же разведемся! Я даже готова выставить тебя пострадавшей стороной!
В ответ Бел (или Лавр - как там его правильно называть?) не нашелся, что ответить, и лишь махнул рукой - мол, вас, баб, не переговорить!
А Олея дала себе слово: если только доберемся до Руславии, то первое, что сделаю, ступив на родную землю - пойду разводиться! Уж лучше жить одной, без мужа, чем слышать такое!..
Ну почему же ей так не везет?!
Глава 16
Беглецы уже четвертый день пробирались по дорогам чужой страны, и пока что все шло более или менее гладко, если, конечно, не считать того, что друг с другом они почти не разговаривали. Непонятно отчего, но каждый из них то ли злился на своего спутника, то ли испытывал перед ним неловкое чувство оттого, что стал его невольным супругом. Странное ощущение: если смотреть с одной стороны, то взаимопонимание между ними не исчезло, а если глянуть с другой стороны - складывается такое впечатление, будто во взаимоотношениях появилось нечто тяжелое, наносное, от которого нет никаких сил избавиться.