Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
глаз и румянец на щеках не обманчивы, у пациента начи-
нается лихорадка, которая сильно облегчит нам задачу:
покажется, что дело сделано самой природой.
– Хоть мы и упускаем удобный случай, – сказал Рэ-
морни, – но все же лучше повременить. Нанесем удар после
того, как он встретится со своей прекрасной Кэтрин. Она
явится впоследствии свидетельницей, что видела его в
добром здоровье и на ногах незадолго до… Ты понял меня?
Двайнинг одобрительно
– Успеем и так! Долго ли увянуть цветку, который
чахнет оттого, что ему дали расцвесть до времени?
ГЛАВА XXXI
Он был, сознаюсь вам, бесстыжий малый,
Пьянчуга, беспардонный весельчак,
Его одно лишь в мире привлекало:
Угар любви, попоек, пьяных драк,
Круг знатных бражников и круг простых гуляк.
Байрон*
Утром герцог Ротсей встал в другом расположении
духа. Он, правда, жаловался на жар и озноб, но они его,
казалось, нисколько не угнетали, а напротив того – воз-
буждали. Он говорил с Рэморни дружественно, и, хотя не
вспоминал минувшую ночь, было ясно, что он не забыл про
то, что хотел бы изгнать из памяти окружающих, – про свои
вчерашние капризы. Со всеми он был любезен, а с Рэморни
даже шутил насчет ожидаемого приезда Кэтрин.
– Как удивится наша прелестная скромница, попав в
семью мужчин, когда она ждала увидеть вокруг клобуки да
рясы прислужниц этой ханжи, леди Марджори! А ты, Рэ-
морни, я вижу, не жалуешь в своем доме женский пол?
– Да, кроме вашей странствующей музыкантши, вы
женщин здесь не увидите. Я держу только двух-трех слу-
жанок, без которых уж никак не обойтись. Кстати, ваша
француженка настойчиво спрашивает, где же та дама, ко-
торой, по обещанию вашего высочества, она должна быть
представлена. Прикажете ее отпустить, чтобы она на сво-
боде погонялась за новой своей госпожой?
– Ни в коем случае. Она нам нужна – будет развлекать
Кэтрин. Послушай! А не устроить ли нам для строптивой
смиренницы небольшой маскарад?
– Не понимаю, милорд.
– Олух ты этакий! Мы не будем ее разочаровывать, и
раз она ожидает застать здесь герцогиню Ротсей, я буду…
герцогом и герцогиней в одном лице.
– Мне все-таки невдомек.
– Эх, умник бывает тупее всякого дурака, – сказал
принц, – если сразу не уловит, о чем идет речь. Моя гер-
цогиня, как ее величают, так же спешила покинуть Фолк-
ленд, как спешил я с приездом сюда. Мы оба не успели
собрать свою одежду: в гардеробной рядом с моей спаль-
ней осталось столько женского тряпья, что достало бы на
целый карнавал. Послушай, я раскинусь здесь, на этом
ложе, изображая собой госпожу Марджори, – в траурном
покрывале, в венце скорби обо мне, забывшем супруже-
ский долг! Ты, Джон, прямой и чопорный, отлично сой-
дешь за ее придворную даму – графиню Гермигильду,
гальвегианку, а Двайнинг будет представлять старую
ведьму, кормилицу герцогини, – только у той больше волос
на верхней губе, чем у Двайнинга на всем лице с теменем в
придачу, придется ему для пущего сходства наклеить себе
бороду. Приведи судомоек с кухни да подходящих пажей,
какие найдутся: мы из них сделаем моих постельниц. Ты
слышал? Исполняй немедля!
Рэморни бросился в прихожую и разъяснил лекарю
выдумку принца.
– Потешь сумасброда, – сказал он, – а мне, как поду-
маю, что предстоит нам сделать, хочется поменьше на него
смотреть.
– Доверьте все мне, – ответил лекарь и пожал плечами.
– Что ж это за мясник, если он способен перерезать горло
овце, да страшится услышать ее блеяние?
– Боишься, что я отступлюсь? Нет, я не забуду, что он
хотел загнать меня в монастырь, отшвырнуть, как сло-
манное копье! Пошли!. Впрочем, постой, прежде чем
устраивать дурацкий маскарад, надо что-нибудь предпри-
нять, чтобы обмануть тугодума Чартериса. Если оставить
его в уверенности, что герцогиня Ротсей еще здесь и при
ней – Кэтрин Гловер, он, чего доброго, явится с предло-
жением своих услуг и прочая в такой час, когда его при-
сутствие, как едва ли я должен тебе объяснять, окажется
нам неудобно… Это не так уж невероятно, ибо в отеческой
заботе меднолобого рыцаря о девице многие видят кое-что
иное.
– С меня довольно вашего намека, рыцаря я устраню.
Такое пошлю ему письмецо, что в ближайший месяц в
Фолкленд его не заманишь – он скорей согласится поехать
в ад. Вы мне не скажете, кто духовник герцогини?
– Уолтиоф, монах-францисканец.
– Достаточно. Сейчас же приступаю.
Не прошло и нескольких минут, как Двайнинг, на ред-
кость быстрый писец, закончил письмо и вручил его Рэ-
морни.
– Чудесно! Ты мог бы найти свое счастье около Рот-
сея… Впрочем, я из ревности закрыл бы тебе доступ к
принцу… когда бы дни его не были сочтены.
– Прочтите вслух, – сказал Двайнинг, – чтобы мы могли