Первая белая книга "На пути в неизвестность"
Шрифт:
— Господь всемогущий, я уж было думал, что вы меня здесь бросили, дорогой друг!? — епископ изобразил на своем лице отчаяние, намереваясь, хоть как-то попытаться выведать у него что же происходит в городе.
— Да что вы? Помилуйте, ваше святейшество. Без вашей доблести и отваги, наша церковь была бы сейчас в руинах! — монах вскинул свои руки вверх, будто молясь.
— Неужели все настолько плохо? От меня же нету никакого проку, пока я отлеживаюсь здесь в своей постели? Мне непременно нужно в город, я должен видеть, что там происходит. Люди же
— Непременно все так и произойдет, ваше святейшество! Но боюсь вы еще слишком слабы, чтобы простой люд и прихожане видели вас?! Это плохо для нашей церкви! — безразлично ответил монах, скрестив на груди свои пальцы.
— Я думаю, что для этого самое время. И не вам юноша решать, что плохо, а что хорошо для церкви Рассвета? — епископ Ульрик повысил свой голос, но это не произвело никакого впечатления на слугу.
— Это что такое? Я что взаперти? По какому праву, я вас спрашиваю? Вы что вздумали? — епископ потерял самообладание и был просто в бешенстве, махая руками и бранясь всеми запретными словами, которые только знал, понимая свою беспомощность. Слуга молча выслушал все косноязычные доводы епископа и хотел было уйти, но в дверях остановился, помедлив:
— Хорошо, я расскажу вам все что происходит и то только из-за того, что именно вы удостоили меня чести заменить вас на вашем посту. И именно вы дали мне право решать за вас, что будет лучше для церкви, ну а теперь просто слушайте, мой дорогой епископ! — отсутствие приставки «ваше святейшество» жутко резало слух, но епископ повиновался и промолчал, решив услышать рассказ из уст своего слуги и только потом решить, что же он с ним сделает.
— Конечно, юноша, начинайте, я весь во внимании… — епископ сделал вид что до сих пор является хозяином положения и устроившись по удобней на своей постели и взяв яблоко с миски возле постели наконец-то замолчал.
— Как вы мне и сказали до этого, я решил отследить того, кто умеет делать из дубового сока целебную мазь, но мои поиски не увенчались успехом. Так вот, те юноши что принесли вам спасительное зелье и поставили вас на ноги, заставив ваши язвы закрыться, а раны перестать кровоточить до самой своей смерти отказываясь во всем сознаться…
— Вы так говорите, будто ставите мне в укор, то что вам пришлось сделать. Мол они меня спасли, а я их замучил? — епископ недовольно махнул рукой проговорив: «- Дальше!»
— Все трое молодых учились у одного мастера фехтования. Его школа находиться в центре города и о чудо, именно он занимается зельями из дубового сока. Он представляет защиту гильдии торговцев. Я много у кого поспрашивал о нем. Его имя Серо. Репутация почти безупречная. Занимается охранной грузов. Причем настолько успешно, что гильдия наотрез отказалась говорить на тему его доходов, ссылаясь на подписанную с ним хартию о неразглашении. Так вот, почти вся гильдия разбежалась, а местная охрана толком ничего не знает, ни о учителе Серо, ни о мази с дубового сока. Мои поиски снова завели меня в тупик…
— Так почему же вы не разыскали этого учителя Серо. Привели бы в церковь, а лучше в темницу и хорошенько бы не допросили? — епископ хитро прищурился, не понимая на самом деле, почему его слуги не поступили именно так.
— Тогда это было практически невозможно. Он не покидал стен своей школы, уже несколько лет. Да и по его описанию, я понял, что его долго никто не видел и каждый с кем мне доводилось поговорить указывал совершенно на разные странности в его описании.
— Что вы имеете ввиду? — не понял говорившего епископ.
— Все говорили по-разному. Кто в шляпе, кто с длинными волосами, кто с короткими, высокий, худой, толстый, богато одетый, вообще лысый. Его явно очень давно никто не видел, как же было его нам искать.
— Нужно было перевернуть эту школу вверх дном и непременно кто-нибудь из его помощников или слуг сознался! Я уверен, мой мальчик, применив правильно боль можно получить нужный церкви результат! Дальше… — епископ укусил яблоко развалившись в постели и приказав жестом монаху продолжать свой рассказ.
— Мы не стали этого делать, потому что в городе поднялось восстание, а еще Орден взял Гротеск в осаду. Буквально вчера вечером все и решилось, здесь на восточных воротах, была настоящая бойня, — глаза рассказчика горели огнем, он рассказывал подробности сражения восхищаясь отвагой и само пожертвованием защитников. Вот только оборона не смогла выдержать под натиском Ордена и пала, стражники побежали, а наши рыцари почти все полегли на воротах, не давая врагам попасть к церкви.
— Ну продолжайте чего же вы замолчали! Ну же… Мы смогли победить? Бой что, еще продолжается? Ну не томите же… — епископ от отчаяния прикусил себе губу.
— Нас спасло чудо, которым оказался тот самый мастер фехтования Серо. Он практически один смог перебить тысячное войско Ордена, все это видели, он применял чары такой силы, что, наверное, ни один из телохранителей нашего императора даже не устоял бы?
— То есть ты мне сейчас хочешь сказать, что в Гротеске разгуливает мастер запретных чар, да еще учить этому ни пойми кого прямо у меня под носом? Немыслимо, просто не мыслимо! Взять под стражу, пытать, а потом казнить! — епископ взбешённо затряс своими руками, сжав их в кулаки.
— В этом уже нет никакой необходимости. Он мертв. Раны, полученные в сражении, не оставили ему шансов на выживание, — спокойно ответил монах.
— Откуда такая уверенность? Я должен видеть его тело? Немедленно! Как вы себе это представляете? — снова взбесился епископ.
— Я видел собственными глазами его мертвым. Мне больше не у кого спросить, как он это сделал, да и не зачем…
— Нет, нет! Все эти события требуют более тщательного расследования. Я его возглавлю, и мы непременно разберемся во всем произошедшем?!