Первая красотка в городе
Шрифт:
– Ты чё, с дуба рухнул? Думаешь, я зассал, потому что этот морячок мне по сраке надавал?
– Я этого не говорил, Билл.
– Да ты сам ссыкло! Да я тебе вломлю как не фиг делать…
– Ага. Я знаю. Я не про это. Я в смысле, давай жмурика отметем прикола ради.
– Ёбть! Да хоть ДЕСЯТЬ жмуриков!
– Постой. Ты сейчас назюзюкался. Давай подождем. Мы знаем расписание. Мы знаем, как они работают. Мы ж каждую ночь следили.
– А ты, значит, не назюзюкался, а? Да у тебя
– Тихо ты! Смотри! Вот идут. И жмурик с ними. Бедолага какой-нибудь. Смотри, простыню ему на голову натянули. Печально.
– Да смотрю я, смотрю. В самом деле печально…
– Ладно, мы знаем расписание: если жмурик только один, они его закидывают, перекуривают и уезжают. А если двое, то дверцы в катафалке они оба раза не станут запирать. Настоящие четкие мальчонки. Им все это обрыдло. Если жмурика два, одного парня они просто оставляют на каталке за машиной, заходят внутрь и вывозят второго, а потом обоих закидывают. Мы сколько ночей за ними наблюдали?
– Фиг знает, – ответил Билл. – Шестьдесят уж точно.
– Ладно, вот у них один жмурик уже есть. Если сейчас вернутся за вторым, этот – наш. Не обосрешься, если они сейчас за вторым пойдут?
– Обосрусь? Да у меня кишка потолще твоей!
– Ладно, тогда смотри. Сейчас узнаем… Оп-ля, поехали! За вторым пошли! – сказал Тони. – Хватаем?
– Хватаем, – ответил Билл.
Они рванули через дорогу и схватили труп за голову и ноги. Тони досталась голова – прискорбный отросток, туго обмотанный простыней, – а Билл держал пятки.
Потом они неслись по улице, и чистая белая простыня развевалась на трупе по ветру: иногда проглядывала лодыжка, иногда – локоть, иногда полная ляжка, а затем они взбежали по парадным ступенькам меблированных комнат, допыхтели до двери, и Билл сказал:
– Господи ты бож мой, у кого ключ? Меня трясет чего-то!
– У нас мало времени. Эти уроды скоро второго жмурика вынесут! Кидай его в гамак! Быстро! Надо этот чертов ключ найти!
Они швырнули труп в гамак. И тот раскачивался в лунном свете взад-вперед, взад-вперед.
– А может, тело назад отнесем? – спросил Билл. – Господи боженька, царица небесная, назад его что, нельзя?
– Времени нет! Слишком поздно! Нас засекут. ЭЙ! ПОГОДИ! – вдруг завопил Тони.
– Я ключ нашел!
– СЛАВА ТЕ ГОСПОДИ!
Они отперли дверь, сгребли эту штуку с гамака и помчались с нею вверх по лестнице. Комната Тони находилась ближе. Второй этаж. Труп довольно гулко стукался о стену и перила.
Тут они дотащили его до двери Тони и разложили на полу, пока Тони нашаривал в карманах второй ключ. Потом дверь открылась, они плюхнули труп на кровать, сходили к холодильнику, зацепили тонин галлон дешевого мускателя, хлопнули по полстакана, возобновили, вернулись в спальню, уселись и посмотрели на труп.
– Как ты думаешь, нас кто-нибудь видел? – спросил Билл.
– Если кто и видел, то здесь, наверное, уже легавых бы полно было.
– А как ты думаешь, они район обыскивать будут?
– Каким образом? Ломиться в двери в такое время и спрашивать: “Нет ли у вас мертвого тела”?
– Блин, наверное, ты прав.
– Конечно, прав, – ответил Тони, – но все равно интересно, каково парням было: приходят, а тела нет. Весело, наверное.
– Ага, – подтвердил Билл, – наверное.
– Ладно, весело или нет, но жмурик у нас. Во какой, на кровати валяется.
Они посмотрели на штуку под простыней, выпили еще.
– Интересно, он сколько уже покойник?
– Недолго, наверное, – я так думаю.
– А интересно, когда они застывать начинают? Интересно, когда они начинают вонять?
– Этот ригор мортис не сразу начинается, я думаю, – сказал Тони. – А вонять начнет довольно скоро. Как мусор в раковине. Мне кажется, кровь им только в морге спускают.
И вот эти два алкаша продолжали себе глотать мускатель; временами они даже забывали о трупе и разговаривали о других вещах, смутных и важных, даже не умея толком выразить свои мысли. Затем беседа снова возвращалась к покойнику.
Тело по-прежнему лежало на месте.
– Чего с ним будем делать? – спросил Билл.
– Поставим в чулан, когда застынет. Когда несли, у него все еще болталось.
Вероятно, полчаса назад умер или около того.
– Так, ладно, ставим его в чулан. А что дальше будем делать, когда вонять начнет?
– Я об этом еще не подумал, – ответил Тони.
– Так подумай, – сказал Билл, начисляя себе щедрой рукой.
Тони попытался подумать.
– А ведь знаешь, мы же в тюрьму сесть за это можем. Если нас поймают.
– Ну дак. И?
– Н-ну, мне кажется, мы сделали ошибку, только уже слишком поздно.
– Слишком поздно, – отозвался Билл.
– Поэтому, – подытожил Тони, начисляя щедрой рукой себе, – раз уж мы с этим жмуриком тут застряли, можно хоть поглядеть на него.
– Поглядеть?
– Ну, поглядеть.
– А очко не взыграет? – осведомился Билл.
– Фиг знает.
– Ссышь?
– Ну. Меня к такому не готовили, – сказал Тони.
– Хорошо. Ты тянешь простыню, – решил Билл, – только сперва мне налей.
Наливай, а потом тяни.
– Ладно, – согласился Тони.
Наполнил стакан Билла. Подошел к кровати.
– Ну, всё, – сказал Тони, – по-ЕХАЛИ!
И содрал с тела простыню через голову. Глаз он не открывал.