Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь
Шрифт:
Массовая мобилизация, взрыв патриотических настроений породили, с одной стороны, добровольчество, а с другой – попытки уклонения от призыва. Первый тип поведения продемонстрировал известный иркутский адвокат Г. Б. Патушинский, прапорщик ополчения, добившийся «высочайшего» разрешения на перевод в отправляющейся на фронт сибирский стрелковый полк, «чтобы вырвать свободу еврейскому народу». Он награждается многими орденами вплоть до Св. Владимира 4-й степени [24] . Добровольцами ушли на фронт омские адвокаты, кадеты Д. С. Каргалов и В. О. Петропавловский [25] . С другой стороны, иркутский казак, золотопромышленник И. И. Гаськов добился увольнения с военной службы, хотя Иркутский казачий дивизион на фронт не отправили [26] .
24
Звягин С. П. Министр юстиции Г. Б. Патушинский. Красноярск, 2001. С. 13.
25
ГАОО. Ф. 270. Оп. 1. Д. 2. Л. 7.
26
Романов Г. И., Новиков П. А. Иркутское казачество (2-я половина XVII – начало ХХ в.). Иркутск, 2009. С. 261–262.
М. Л. Бочкарёва
В то же время мобилизация запасных породила массовые выступления (бунты) с эпицентром в Томской губернии, где проживало более 40 % населения региона. В сельской местности они происходили с 19 июля до конца месяца. Так, 21 июля в волостном селе Шаховском Барнаульского уезда мобилизованные разгромили волостное правление, дома сельского старосты и волостного писаря, а в с. Павловском «тысячи запасных, следующих в Барнаул» подвергли погрому волостное правление и контору лесничего. В донесении тобольского губернатора А. А. Станкевича в МВД от 21 августа 1914 г. утверждалось, что «мобилизация протекала успешно, при соблюдении в общем полного порядка». Но, «к сожалению, в некоторых местах Тюкалинского уезда и, отчасти Ишимского, порядок этот был нарушен следовавшими на сборные пункты запасными нижними чинами, допустившими насильственные действия по отношению к лицам сельской администрации и чиновникам, сопровождавшимися похищением вина» [27] . Более откровенен томский губернатор В. Н. Дудинский, который в аналогичном донесении от 2 сентября, признавал: «Призыв запасных был затруднен отказами выступать и бесчинствами, производимыми ими на сборных пунктах и по пути следования (разбивали казенные винные лавки, грабили и поджигали дома и магазины и производили разные бесчинства). Беспорядки происходили почти повсеместно в Томской губернии… В Барнаульском уезде были произведены разгромы канцелярий лесничества Алтайского Округа и массовые порубки леса» [28] .
27
ГАРФ, ДПОО, 4-е делопроизв. 1914. Д. 108. Ч. 76. Л. 7–7 об.
28
Там же. Д. 108. Ч. 77. Л. 11.
Всего по данным хроники крестьянского движения в Сибири [29] я насчитал в четырех губерниях (Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской) 157 протестных акций мобилизованных, которые произошли в 72 селах и 13 деревнях 60 волостей, прежде всего – в наиболее крупных сельских поселениях и волостных центрах, где сосредоточивалась основная масса призванных. В Иркутской губернии волнения имели место в 7 селах Нижнеудинского и Киренского уездов. В Енисейской губернии – в 11 селах Ачинского, Красноярского и Минусинского уездов. В Тобольской губернии – в 6 селах и 2 деревнях Ишимского и Тюкалинского уездов. Подавляющая их часть приходится на Томскую губернию. Здесь бунтовали в 101 селе и 11 деревнях 49 волостей Томского, Мариинского, Каинского, Барнаульского, Кузнецкого и Змеиногорского уездов. Внутри губернии лидировал Барнаульский уезд (20 волостей, 48 сел и 2 деревни).
29
Горюшкин Л. М., Ноздрин Г. А., Сагайдачный А. Н. Крестьянское движение в Сибири 1914–1917 гг. Хроника и историография. Новосибирск, 1987. С. 107–112.
По характеру можно выделить следующие типы акций: В 9 случаях имели место разгромы волостных правлений и избиение должностных лиц крестьянского самоуправления (волостных и сельских старост, писарей, десятских и сотских); в 12 случаях осуществлялись массовые порубки леса, разгромы и поджоги контор лесничеств и лесных кордонов, квартир лесных объездчиков. Но больше всего – 136 из 157 фактов (86,6 %) разгромов торговых и винных лавок. Так, в станице Зерендинской Кокчетавского уезда Акмолинской области возле винной лавки собралась толпа запасных, требовавшая отпуска водки «Капитан Сушков и есаул Маньков направились к толпе, пытались убедить и уговорить ее. Две партии запасных спокойно ушли. Прибыла, однако, новая партия, более значительная, из села Викторовки, среди которой уже много было пьяных. Пьяные настойчиво потребовали водки. Уговоры не действовали. Настроение поднималось. Кто-то крикнул: «Разбивай лавку». Человек 200 запасных и толпа казаков обступили лавку со всех сторон, разбили ее и начали вытаскивать через окна бутылки. Троекратный оклик капитана Сушкова отойти от лавки и предупреждение о стрельбе не привели ни к каким результатам. Это так подействовало на капитана Сушкова, что он, очевидно, под влиянием нервного аффекта, выстрелил себе в висок. Толпа остановилась и затем медленно стала расходиться. Рана оказалась неопасной и Сушкову своевременно была подана медицинская помощь. Вина похищено из лавки на сумму 518 рублей» [30] .
30
ГАРФ, ДПОО, 4-е делопроизв., 1914. Д. 138. Ч. 1. Л. 2–2 об.
Разгромы и грабежи винных лавок имели массовый характер. Так, в Омске «24 июля в 9 часов утра, несколько человек запасных нижних чинов вошли в ренсковой погреб Харлампия Дунья-Оглы по Думской улице на окраине города, оторвали решетку у полок, на которых находились различные вина, похитили вина на сумму до 75 руб. Те же лица забрались в ренсковой погреб Анны Дегтяревой на той же Думской улице, взяли разных вин и гастрономических товаров на сумму около 100 р. И скрылись. Около 11 часов того же 24 июля толпа опьяневших запасных нижних чинов вошла в винно-бакалейный магазин Попова на углу Думской и Семинарской улиц и потребовала вина. После отказа, 15 человек запасных бросилась в соседнюю с лавкой комнату, где хранилось унесенное из магазина вино и захватили вин на 50 руб. Два нижних чина забрались в кассу и, взяв из нее около 40 рублей, вышли из магазина, сели на близь стоявшего извозчика и скрылись. Однако полиции удалось разыскать грабителей и задержать; при них оказалось 14 бутылок коньяка, 42 коробки папирос и 25 руб. денег мелким серебром. Задержанные оказались: первый – крестьянином Тобольской губ. Зиновием Искрой, а второй – крестьянином Томской губернии Семеном Манским» [31] .
31
Там же. Л. 7–7 об.
Винная
Помимо сельской глубинки, волнения призванных произошли в Кузнецке, Новониколаевске, Барнауле, Ишиме, на железнодорожных станциях Убинская, Боготол, Зима, вообще по линии железной дороги. Так, 23 июля 1914 г. «запасные чины поездов №№ 40, 44, 46, 48, разгромив в селе Тайшет винную лавку, понапились. Придя на станцию, произвели буйство, ворвались в помещение охранной роты 19 Сибирского стрелкового полка, где похитили две винтовки и открыли беспорядочную стрельбу. По команде ротного командира стрелки дали залп и один из запасных тяжело ранен, остальные разбежались по вагонам» [32] . 24 июля в Ишиме «группа запасных, подстрекаемая двумя своими товарищами, учинила беспорядок с сопротивлением офицеру. Вызванная последним полурота стала заряжать ружья, при зарядке несколькими случайными выстрелами убит прохожий старик, ранен запасный. Порядок восстановлен, зачинщики арестованы, вызван военный следователь». Подводя итоги призыва и отправления мобилизованных, иркутский губернатор телеграфировал в Департамент полиции 28 июля: «Проезжающие [по] линии железной дороги запасные… производили [на] некоторых станциях и прилегающих [к] станциям поселках Иркутской губернии безпорядки и бесчинства, расхищали закрытые винные лавки» [33] .
32
Там же. Д. 138. Ч. 20. Л. 2.
33
Там же. Д. 138. Ч. 23. Л. 1.
Кроме того, в Ишиме в тот же день утром на сборном пункте при управлении уездного воинского начальника запасные общей численностью до 30 человек пытались силою войти в управление, «требуя кормовые деньги либо еще не полученные, либо не полагающиеся им по правилам; при этом двое главарей, из них один запасный, гвардеец-фейерверкер Ефим Усольцев и другой по приметам Алексей Каверзнев с другими неустановленными личностями схватили за руки помощника начальника сего управления штабс-капитана Клитина, не впускавшего их во двор. В виду этого по команде командира охранной роты капитана Пучковского был произведен один ружейный залп, коим убит крестьянин Больше-Сорокинской волости, ранен запасный Александр Мельников. После залпа совместными действиями чинов общей и жандармской полиции порядок был тотчас восстановлен» [34] .
34
ГАРФ, ДПОО, 4-е делопроизв., 1914. Д. 138. Ч. 76. Л. 2.
В Мариинск с 18 июля начали прибывать мобилизованные, некоторые из которых были пьяны, а примерно половина объявили себя больными. Для их обследования 21 июля начались заседания уездного воинского присутствия. Тогда же находившиеся в городе четвертый день призывники начали выражать недовольство проведением мобилизации в разгар полевых работ и требовать выплаты пособий семьям. Они жаловались на то, что третий день не получают горячей пищи. 23 июля патрулем на базаре был задержан и отправлен в полицейское управление мобилизованный с украденным им чайником. Немедленно собралась толпа в 3 тыс. человек, потребовавшая освободить арестованного. По приказанию уездного исправника Б. Х. Оржеховского полицейские и солдаты местной воинской команды начали стрелять в воздух, рассеяв собравшихся. Часть из них (около 50 чел.) ворвались в здание городского полицейского управления, избили находившихся там, разгромили помещение, разорвали и расшвыряли документы. Портрет Николая II был пробит, а Александра II облит чернилами. Нападавшие захватили 100 бутылок вина, находившиеся в здании в качестве вещественных доказательств. В тот же день толпа осадила винный магазин купца Чердынцева и он не стал испытывать судьбу, приказав выкатить на улицу 45-ведерную бочку с вином. После ее распития, толпа направилась к другим магазинам, но была рассеяна полицейскими и солдатами местной воинской команды. 24 июля положение стабилизировалось, а вскоре мобилизованных в эшелонах отправили на фронт [35] .
35
Ермолаев А. Н. Уездный Мариинск. 1856–1917 гг. Кемерово, 2008. С. 283–285.
Наиболее драматический характер приобрели события в Новониколаевске и Барнауле. В первом 21 июля четырехтысячная толпа мобилизованных двинулась от вокзала к воинскому присутствию. К ним присоединились рабочие. Был поднят красный флаг. В ответ на выстрелы полицейских, собравшиеся разграбили оружейный магазин и вступили в перестрелку с правоохранителями, в помощь которым прибыли солдаты местного гарнизона. В ходе столкновения двое призванных были убиты, еще двое ранены, ранения получили два десятка солдат и полицейских, офицер и пристав. 23 июля при отправке эшелона с мобилизованными произошло еще одно серьезное вооруженное столкновение, в ходе которого погибло 16 и ранено 25 чел. 24 июля на железнодорожной станции произошел еще один кровавый инцидент. Запасным из проходящего эшелона, во избежание столкновений, запретили выходить из вагонов. Последние отказались выполнять приказ, и в результате начавшейся перестрелки с вызванной воинской командой погибло 9 чел, 22 получили ранения (4 из них умерли) [36] . Произошедшее позволило очевидцу этих событий большевику Г. Е. Дронину заявить в своих воспоминаниях: «Гражданская война, я бы сказал, началась в Новониколаевске чуть ли не с первых дней мобилизации в 1914 г.» [37] .
36
Там же. Д. 138. Ч. 76. Л. 6–6 об.
37
ГАНИИО. Ф. 300. Оп. 1. Д. 405. Л. 5.
В Барнауле к 22 июля собралось до 20 тыс. мобилизованных. Часть из них ночевала на улице, плохо было организовано питание. Их требования выдачи «кормовых» и пособий семьям, улучшения условий содержания, вежливого обращения игнорировались. Обозленные призывники избили стражей порядка, начали громить казенный винный склад, где вспыхнул пожар. Пожарникам не давали его тушить. Как пишет А. С. Муравлев: «В разгоряченной толпе послышались призывы к разгрому и грабежу. К месту пожаров, охвативших около девяти часов вечера уже целые кварталы, стекались все новые и новые толпы запасных и городских жителей. Разобрав оружие в разбитых ими же оружейных магазинов, они стали громить дома, лавки, склады» [38] , здание местного отделения «Русского для внешней торговли банка». К вечеру 22 июля город находился в руках мобилизованных. Полицейские в форме боялись появляться на улицах. Чиновники разбежались из присутственных мест. Уездный воинский начальник скрылся.
38
Муравлев А. С. Неизвестный Алтай. Далекое-близкое. Барнаул, 2011. С. 93.