Первая улыбка Мадонны
Шрифт:
Я растерянно посмотрел на них. Что за улыбка? Мадонна... Матерь Христа, но не православная Богоматерь, а иноземная... И почему именно Мадонну вспомнили в православном храме? И разве мог противный Анастасий когда-либо где-либо увидеть улыбку самой Мадонны? Парень, услышав эти странные слова, притих, виновато опустил голову, как нашкодивший ребёнок перед строгим отцом, узнавшим о его проделках.
К моей досаде, крест мне вложили прямо в руку, быстрее, чем я успел попросить завернуть его в шаль. Я вздрогнул, соприкоснувшись серебряной вещью, испытал неприятное покалывание и лёгкое жжение. И только. Значит, во мне теперь больше человеческого, чем вампирского. Но не значит ли это, что я стал слабее обычных вампиров? Может, купить серебряный крест и для себя? Недавние родственники будут шарахаться от меня ещё шустрее, чем горожане от Анастасия...
Сердце испуганно замерло. На целую вечность. Я уже испугался, что больше никогда не почувствую его бодрого или вялого трепыхания в моей груди, однако же оно наконец оправилось и взволнованно затюкало. Я, конечно, человек, но не настолько, чтобы носить серебреный крест...
Софья к моему возвращению вполне оправилась. И за ужином объедалась за двоих.
– Похоже, вас в скором времени ожидает пополнение семейства, - многозначительно ухмыльнулся хозяин дома, - Я с радостью стану его крёстным отцом, Кирилл Николаевич.
И с превеликим удовольствием представишь меня публике, а себя - как обнаружившего такой клад. Я тебя насквозь вижу, Пётр Семёныч. И как только заработаю достаточно денег, чтобы мог купить или хотя бы снять скромную, но чистую квартиру, так тотчас же покину сей гостеприимный дом.
Жена с восторгом приняла подарок, когда мы оказались в спальне наедине. Найдя крест, удивлённо вытаращилась на меня:
– А тебе не больно было его нести, Кирилл?
Покачал головой. И прибавил:
– Только немного неприятно. А ты его будешь носить, не снимая, особенно, по ночам. И сверху ночной рубашки.
– А как же... А ты...
Ухмыльнулся:
– Ты для начала подрасти, милая моя. А первую брачную ночь я тебе потом устрою. Самую замечательную.
Она очень мило зарделась и опустила взгляд.
Этой ночью я как обычно устроился в засаде на крыше неподалёку, слившись с тенью трубы от дымохода. И спустя час-два, как ночь королевой вплыла в свои владения, заметил над городом семь увеличивающихся тёмных силуэтов, бесшумно пробирающихся сквозь родной им мрак. Напрягся, сжимая в руках кинжал, купленный у какого-то сомнительного типа. Почуют или нет?
Мой прошлый отец приземлился на крыше за мной неожиданно. Я развернулся, блеснул в лунном свете остро заточенный кинжал.
Тарас многозначительно указал сверкнувшими глазами вверх. Мол, поднимемся повыше и поговорим. Людям не полагается слышать наш разговор. Семь вампиров, отвлёкшие меня, приблизились, замерли в небе над нами. Вздохнув, оттолкнулся от крыши и быстро поднялся вверх, завис напротив бывшего дяди, деда, сестры и четырёх братьев. Тарас поднялся медленнее, обдумывая, с каких слов начать. Тут я обратил внимание, что их крылья чёрно-серые, а мои - полупрозрачные, выцветшие.
– Что с тобой случилось, Кирилл?
– дружелюбно начал мой недавний дед.
Он почти оправился после недавней битвы. Да и на прочих почти не осталось ран. Наверняка, несколько человек нашли мёртвыми в каких-то канавах или тёмных закоулках. Конечно, трупы с распоротыми шеями вызовут много интереса, испуга и сплетен у людей, но наших сильно потрепали в той драке, а серьёзно раненным вампиром трудно оторваться от жертвы.
Прежде думал об этом спокойно, но сегодня с трудом сдержался от брезгливой гримасы. Кто же я теперь? Кто я?!
– Ты какой-то странный стал, Киря, - насмешливо заметил вампир, возродивший меня после смерти, - Сидишь голодный, вымазанный не то сажей, не то краской, на крыше, прячешься за трубой. И домой не возвращаешься.
Я молчал, не зная, что ответить.
– Что с тобой случилось?
– спросил Тарас уже требовательно.
Вздохнув, объяснил:
– Мне надоело такое существование.
– И?
– вампир нахмурился.
– И я добровольно дождался встречи с разящей зарёй.
Они потрясённо замерли. Прежде и я так бы пялился на вампира, который оказался единственным за все тысячелетия существования детей ночи, кто сумел выжить от соприкосновения с солнечными лучами.
– Значит, Свет не тронул тебя...
– задумчиво произнёс предводитель клана и облизнул губы.
– Свет долго терзал меня, - исправил я, сжимая рукоять ещё крепче.
– Интересно, какой теперь вкус у твоей крови?
– мечтательно добавил старый вампир.
– Или это у той сопли такая необыкновенная кровь, что вкусив её, ты сумел пережить начало дня?
– продолжил Тарас.
– Может быть, тут дело не только в крови этой девчонки?
– Эдвард паскудно ухмыльнулся, - Я люблю пышных и здоровых молодых женщин, но сейчас мне захотелось попробовать эту тощую уродливую девчонку.
– Судя потому, что ты застрял в этом городе, она где-то здесь, - мрачно предположил глава, Василис, - И ты окончательно потерял из-за неё голову.
Предводитель клана рванулся на меня без предупреждения. Едва успел уйти от его кинжала, затем с трудом сумел увернуться от его клыков. Если они найдут Софью...
С отчаянным рыком бросился на него, разрезал рубашку у него на груди. Мы долго метались в воздухе, слетаясь и разлетаясь, кружа друг против друга. Все остальные вампиры молча наблюдали за нами, не спеша доставать оружие.
На тренировках Василис всегда побеждал меня, как, впрочем, почти все из нашего клана. Что поделать топиться в книгах я любил больше, чем драться. Но сегодня я извернулся и распорол его плоть, там, где когда-то билось его сердце. Может и до этого давно замолчавшего источника жизни дотянулся. Вампир с шипением отпрянул. Рана на его груди зарастала у меня на глазах. Значит, они хорошо поели до встречи со мной...