Первое задание
Шрифт:
— Здорово, орёл! Не узнаёшь?
— Кирилл Петрович! — толкает его в плечо Тихон, так сильно, что тот попадает в объятия Тане.
— Смотри-ка, — бодрится старик, — и ты здесь! А что, хлопцы, вы тогда привет от меня командиру передали?
— А как же! — во весь рот улыбается
Виктор улыбается и возбуждённо отвечает:
— Как же не узнать? Это же путеводная звезда на моём жизненном горемычном пути.
— Ну, понёс! — добродушно засмеялся Сергей.
Вокруг них собираются люди. Подходят знакомые подпольщики, бывшие полицейские, партизаны — люди, судьбы которых переплелись, стали общими.
Вдруг секретарь обкома спускается с машины и идёт через толпу, размахивая руками и широко улыбаясь. Навстречу ему, неуверенно и тяжело ступая, движется Иван Фёдорович. Он слегка контужен. Кружится голова, тупо ноет сердце.
— Здравствуй, старина, здравствуй! — растроганно говорит Смирнов. — Спасибо тебе от народа!
Не все понимают значение этой сцены. Не многим известно, что старый директор школы и есть тот грозный руководитель подполья, о котором с проклятиями и ужасом говорили враги, но с любовью думали советские люди.
Смирнов и Ерёмин, поддерживая друг друга, поднялись на трибуну.
— Товарищи!
Слово, решительное и звонкое, повисло в морозном воздухе, и на площади стало тихо.
— Товарищи! — повторил секретарь обкома. — Суровые испытания выпали на нашу долю, но мы выстояли! Сегодня у нас радостный день — мы вновь
Не учли этого фашисты, просчитались!
Тёмная стая жирных, ленивых ворон испуганно поднялась в воздух, нерешительно покружилась над площадью, быстро понеслась в сторону синеющего за городом леса.
Рассыпали тополя снежный пух, подёрнуло серебром солнечный морозный воздух…
Наташа поднялась на цыпочки, потянулась к Николаю и тихо, чтобы слышал он один, сказала:
— Коля, ты не забыл наше: «Верность любви и идее…»
— Помню, Наташка, помню: «Твёрдость в бою и труде!»
Наташа радостно улыбнулась. Вот оно, настоящее счастье — борьба и победа, любовь и борьба!