Первое житие святого Антония Падуанского, называемое также «Легенда Assidua»
Шрифт:
3. Усердными занятиями он постоянно развивал ум, а душу упражнял размышлениями; днем и ночью, если позволяло время, предавался чтению Божественного Писания [38] . 4. Ныне, видя связь Истины с историей, он аллегорическим сравнением укреплял веру; ныне, обратившись к словам Писания, укреплял склонности характера [39] .
4. Оттого, исследуя со счастливой любознательностью глубины слов Божьих (ср. 1 Кор 2, 10; 1 Петр 4, 11), с помощью свидетельств Писания он сохранил свой разум от силков заблуждений [40] ; оттого с тщательным упорством вновь и вновь размышлял над изречениями святых. 6. И все прочитанное цепко держал в памяти [41] (ср. 2 Макк 2, 26), так что неожиданно для всех вскоре заслужил славу знатока Писания.
38
Познакомив нас в двух предыдущих параграфах с аскетическим горением Фернандо в новой обители, с помощью обще принятых формулировок агиограф обобщает восемь лет (хронологические рамки пребывания Антония в монастыре Святого Креста умалчиваются, хотя указывается, что в обители Св. Викентия он прожил два года), посвященных углубленному изучению богословия и Писания (lectio divina, sermones Dei, Scriptura о чем трижды упоминается в главе), под водительством католической традиции, представленной в sanctorum dicta – изречениях святых (4, 5), то есть в трудах Иеронима Стридонского, Августина, Григория Великого, Исидора Севильского и др.
39
Автор имеет в виду окончательно утвердившийся в эпоху святого Антония так называемый перечень четырех смыслов Библии, о котором идет речь в известном двустишии:
Littera gesta docet, quid credas allegoria,moralis quid agas, quo tendas anagogia.(Буква учит фактам; тому, во что надо верить, учит аллегория; мораль учит тому, что надо делать; тому, к чему надо стремиться, учит анагогия).
Неизвестно почему Аноним не упоминает четвертый смысл, а имен но эсхатологический, пронизывающий страницы Библии и указывающий верующему высшую цель.
40
Здесь впервые проявляется тема верности Антония ортодоксии, следствием которой стала борьба с еретиками, извращавшими учение Церкви. В то время в Европе существовало несколько подобных центров: на севере Италии, юге Франции и на Балканах. В Assidua антиеретическая деятельность Антония, прозванного благовестником (ср. 9, 3), описана довольно скупо: в 9, 4–, говорится о проповеди в Римини, где он вернул в овчарню Христову ересиарха Бононилло и многих heretica […] pravitate delusos; в 27, 2b в качестве антиеретической апологии подчеркивается значение посмертных чудес святого; вся 40 глава посвящена чудесному обращению в Падуе еретика Алеардино. На страницах жития древний город предстает незапятнанным какими-либо заблуждениями, можно сказать, цитаделью ортодоксии.
41
Агиограф
5. Как святой Антоний, мечтая о мученичестве, вступил в Орден Братьев Меньших и о том, как он сменил имя
1. После сего (Ин 7, 1) инфант дон Педро перевез из Марокко мощи святых мучеников, а именно, Братьев Меньших [42] , и по всем областям (Есф 3, 8; 8, 10) Испании распространилась весть о том, что он чудесно спасся благодаря их заслугам. Раб Божий Антоний, услышав, какие чудеса совершились через мучеников [43] , исполнился крепости (Vlg: Ос 12, 3) Святого Духа и, препоясав чресла верой (ср. Ис 11, 5), облек мышцу свою в броню ревности о Боге (Vlg: ср. Прем 5, 18). 2. И сказал в сердце своем (ср. Быт 17, 17): «О, если бы Всевышний благоволил и меня приобщить к венцу святых Своих мучеников! О, если бы и меня, стоящего на коленях (ср. Суд 7, 6), палач, схватив за горло, рассек бы мечом за имя Иисусово (Деян 5, 41)! Увижу ли это? Наступит ли сей радостный день?». Это и тому подобное (Vlg: ср. Тов 1, 8) беззвучно говорил он себе.
42
Речь идет о пятерых францисканских первомучениках: священниках Берарде (или Беральде) да Кальви, Петре да Санджемини и Аккорсе, а также братьях Адиуте и Оттоне; место рождения трех последних неизвестно, но, возможно, они были из Умбрии, как и первые двое. Проповедники были казнены 16 января 1220 г. (эта дата служит вехой для восстановления хронологии жизни нашего святого, поскольку спустя несколько месяцев Фернандо присоединился к францисканскому движению). Пятеро монахов, отправившиеся на миссию в 1219 г. после генерального капитула, проходившего в Ассизи в торжество Пятидесятницы, под руководством брата Виталия, который позже из-за тяжелой болезни был вынужден отказаться от путешествия, пересекли Арагонское королевство и прибыли в Португалию, где, пользуясь теплым приемом, оказанном королевой Уракой, прожили некоторое время в Коимбре. Более чем вероятно, что в этом городе они посещали монастырь Святого Креста, где перед тем как отплыть в Африку и познакомились с каноником Фернандо, впоследствии святым Антонием, своим будущим собратом по Ордену.
Инфант Педро, третий сын короля Санчо I, брат Альфонсу II, родился в 1187 г. Папа Гонорий III взял под покровительство святого Петра (и свое личное) инфанта и все его владения que in presentarium rationabiliter possides aut in futurum iustis modis prestante Domino poteris adipisci (которые согласно правильному расчету принадлежат тебе в настоящее время и в будущем справедливо по воле Господней можешь приобрести). В 1227 г. Папа Григорий IX принял предложение Педро сражаться против врагов Церкви. Педро был женат на Аремберге, графине Ургель (умерла в 1231); обменял графство Ургель на принципат Мальорка, отвоеванный у арабов в 1230 г. королем Иаковом Арагонским. Умер, не оставив наследников, в 1258 г.
Лишь францисканские источники (Assidua и ее круг, различные Passiones (рассказы о страданиях) марокканских мучеников) сообщают о том, что из-за разногласий с братом по поводу наследства инфант отправился в добровольное изгнание к мирамолину (от араб.: эмир уль-мименин = предводитель верующих). Некоторые исследователи считают, что под титулом «мирамолин» скрывается сын повелителя альмухадов Мухаммада бен Нассера, потерпевшего поражение в битве при Лас Навас де Толоса в 1212 г., Абу Якуб, которого в Passio пяти мучеников мы встречаем под именем Aboidile vel Abiacob.
В последнем источнике сообщается, что инфанта сопровождал в качестве капеллана Жуан Роберти, canonico Sancte Crucis de Colimbria […] viro devotione famoso (каноник Святого Креста из Коимбры […] муж, известный благочестием). Именно ему в Марракеше были переданы тела первомучеников, и, вероятно, по его инициативе мощи перевезены в Коимбру в храм Святого Креста, где почитаются по сей день.
Еще один придворный инфанта, Педро Стефан, прозванный Мангарадо, в сотрудничестве с епископом Лиссабонским Матфеем (ок. 1259–282) и министром провинции миноритов составил детальное Passio первомучеников, копия которого была направлена генеральному капитулу францисканцев.
43
Василий Жуковский (1783–852) посвятил этим событиям балладу Королева Урака и пять мучеников: «Свирепый мавр хотел, чтоб их тела / Без погребенья честного истлели, / Чтоб расклевал их вран иль псы их съели, / Чтоб их костей земля не приняла. // Но Божии там молнии пылали; / Но Божий гром всечасно падал там; / К почиющим в нетлении телам / Ни пес, ни вран коснуться не дерзали. // Мирамолин, сим чудом поражен, / Подумал: нам такие страшны гости. / И Педро, брат мой, взял святые кости; / Уж на пути в Коимбре с ними он». —Прим. пер.
3. В то время близ Коимбры, в обители, названной в честь святого Антония [44] , проживали братья из Ордена миноритов, читать не умеющие (ср. Ис 29, 12; св. Франциск Ассизский. Устав, утвержденный буллой, гл. 10, 8), но деяниями наставлявшие букве Писания [45] . 4. Они, прося милостыню согласно уставу Ордена [46] , часто приходили в монастырь, в котором подвизался человек Божий.
44
Мы практически не располагаем сведениями по зарождению францисканского движения в Португалии. Первая малочисленная группа «кающихся из Ассизи» (Penitentiales sumus et in civitate Assisii nati fuimus – мы кающиеся и родились в городе Ассизи – в Anon. Per. 19c, p. 445; erant viri penitentiales de civitate Assisii oriundi – были они кающимися мужами, появившимися из города Ассизи – Tres Socii 37c, p. 117) прибыла на западное побережье Европы к 1217 г. Преодолев немало трудностей, заручившись покровительством королевы Ураки, супруги Альфонсу II, и Санчи, сестры короля, францисканцы смогли основать маленькие обители в Лиссабоне, Аленкере и Гимарайнше, а затем, вероятно, в 1219 г., в Оливайше под Коимброй. Между тем, монахам из числа миссионеров, возглавляемых министром иберийской провинции Ордена Джованни Паренти, имевшим при себе рекомендательные грамоты от Папы Гонория III и ряда кардиналов, был оказан более радушный прием; в том же году прибыли и будущие мученики, следовавшие в Марокко.
Скит в Оливайше, холмистой местности, заросшей оливковыми деревьями, изначально был посвящен Антонию Великому, впоследствии же был назван в честь Антония Лиссабонского. В конце XIII в., когда движение миноритов окончательно приобрело характер монашеского ордена, братья покинули уединенный скит и перебрались в Коимбру в монастырь Св. Франциска, построенный на берегу реки Мондегу. Лишь в 1539 г. в Оливаише была восстановлена община францисканцев-реформатов, просуществовавшая там до 1834 г.
45
Вслед за святым Павлом, противопоставляющим Ветхий и Новый Завет (буква убивает, а дух животворит, 2 Кор 3, 6), автор жития отмечает противоречие между недостатком богословской культуры первых францисканцев и их евангельской жизнью, вызывавшей восхищение.
46
В этой главе для описания организационной структуры францисканства несколько раз используется термин ordo (здесь, в заглавии и в 5, 3.5), в 5, 8 —термин religio, в главах 23 и 47 —congregatio. Синонимы ordo и religio имели в текстах того времени следующие смысловые оттенки: термин ordo носит общий характер, указывает, в первую очередь, на внутреннюю структуру (ordo canonicalis, ordines angelici), religio – более специальный, подразумевает получившее каноническое одобрение собрание людей, стремящихся к христианской святости.
5. Как-то пришли они, а человек Божий по обыкновению [47] подошел поприветствовать их наедине и, между прочим, сказал: «Братья мои возлюбленные (Флп 4, 1), горячо желаю я облачиться в рясу вашего Ордена, если вы пообещаете сразу, как только присоединюсь к вам, отправить меня в землю сарацин, ибо и я желаю стяжать венец вместе со святыми мучениками». 6. Братья, немало обрадованные словами такого мужа (ср. 2 Макк 4, 35), постановили принять его послезавтра [48] и не медлить, чтобы задержка не навлекла беды.
47
Словосочетание ex more (по обыкновению) проливает свет на поступок Антония: присоединение к новому харизматическому движению было не внезапным решением, не капризом, а плодом молитвы и раз мышлений. Очевидно, святой имел обыкновение беседовать с нищенствующими братьями, а для того, чтобы действие вошло в привычку, требуется время, по меньшей мере, несколько месяцев.
48
Простым нищим братьям кажется невероятным, что столь важный человек просит принять его в их ряды; охваченные счастливым изумлением и, наверное, опасаясь, что кандидат передумает, они, чтобы избежать колебаний, ne mora periculum trahat, решают, что переход совершится послезавтра: diem […] proximum sequentem constituunt. Кто принимает св. Антония в Орден? Из контекста следует, что нищенствующие братья, минимум двое, принимают решение по собственной инициативе и назначают день облачения. В Уставе францисканцев, в том виде, в каком он существовал после генерального капитула 1221 г., о принятии в Орден сказано следующее (2, 1–): Si quis divina inspiratione volens accipere hanc vitam venerit ad nostros fratres, benigne recipiatur ab eis […] ed essi ad suum ministrum, quam citius possunt, eum repraesentent (Если кто по Божественному вдохновению, желая принять этот образ жизни, придет к нашим братьям, да будет ими благосклонно принят […] и они пусть препроводят его как можно скорее к своему министру). Словосочетание suum ministrum имеет весьма общий характер: этим человеком мог быть настоятель обители (minister loci, как мы увидим в 8, 3), или тот, кого впоследствии стали называть кустодом – глава конгломерата общин на территории провинции. Яснее и точнее сказано в Уставе, утвержденном буллой (2, 1), согласно которому, братья, встретив желающих жить по-францискански, mittant eos ad suos ministros provinciales, quibus solummodo et non aliis recipiendi fratres licentia concedatur (отошлют их к министрам своих провинций, и только им позволено принимать братьев, и никому иному).
Однако речь идет о событиях, происходивших, самое позднее, летом 1220 г., и, возможно, из-за юридической путаницы, существовавшей в то время во францисканском движении, братья, собиравшие милостыню, сами, без лишних формальностей, сразу согласились. Они хорошо понимали, что за человек просит их о принятии в Орден, и порадовались его достойному похвалы желанию стать мучеником. Возможно, еще было в ходу правило, сложившееся на заре францисканства: propter paucitatem fratrum (ввиду малого числа братьев), мы знаем, что unusquisque habebat a beato Francisco potestatem recipere quos volebat (всякий имел от святого Франциска власть принимать, кого хотел).
Также возможно, что, поскольку на обширной территории Иберийского полуострова, поделенной между четырьмя королевствами, у францисканцев была всего одна провинция, брат Джо ванни Паренти не мог лично рассматривать многочисленные прошения о принятии в Орден, и поэтому делегировал настоятелям некоторых обителей право принимать такое решение. Впрочем, вполне возможно, что Паренти задержался в Коимбре, куда, наверняка, прибыл, чтобы встретить мощи пяти собратьев-мучеников, погибших в Марокко. Как бы то ни было, окончательное решение о принятии Антония в Орден Братьев Меньших принимал министр провинции, по всей вероятности, именно Джованни Паренти из Карминьяно (Флоренция). Бывший судья, он cum fi lio intravit ordinem Minorum (вступил в Орден миноритов вместе с сыном). Обязанности министра иберийской провинции исполнял с 1219 г. вплоть до своего избрания на капитуле 31 мая 1227 г., в Порциунколе, на пост генерального министра Ордена, который занимал до 29 мая 1232 г., передав накануне канонизации Антония обязанности брату Илии, избранному на генеральном капитуле в Риети. Паренти мог выступать в качестве свидетеля на процессе канонизации и, возможно, поделился своими воспоминаниями с автором Assidua.
7. Итак, братья в радости вернулись домой, а раб Божий Антоний остался просить аббата [49] позволить ему совершить то, о чем было сказано выше. 8. Безусловно, добиться разрешения удалось с трудом, настойчивыми просьбами; братья же, не забыв обещание, в назначенный день (Быт 18, 14) утром (ср. Быт 29, 25) пришли в монастырь и немедленно облачили человека Божия в рясу своего Ордена [50] .
49
Точнее, приора, а не аббата, поскольку речь идет об общине регулярных каноников, а не о монашеском ордене. В то время монастырь Святого Креста возглавлял Жуан Сезар. Согласно посланию Папы Гонория III от 13 ноября 1221 г., приор Жуан исполнял свои обязанности и сталкивался с трудностями еще со времен понтификата Иннокентия III (1198–216). Скончался в 1226 г. На посту приора его сменил каноник, также носивший имя Жуан, имевший богословскую степень. По-видимому, в качестве преподавателя, он курировал богословскую формацию Антония. Новый приор, в свою очередь, также доставил немало неприятностей СвятомуПрестолу и, преследуя францисканцев, принес монастырю дурную славу. 11 июля 1233 г., то есть через год после канонизации Антония, Папа Григорий IX был вынужден направить приору послание Intelleximus cum dolore, в котором написал (cf Bull. Franc. I, 114–115): Totus, ais, mundus post fratres Minores abibit, si dimittamus eos sic (Говоришь, весь мир уйдет за Братьями Меньшими, если мы их так оставим), и поэтому in dilectorum fi liorum fratrum Minorum iniuriis debaccharis (неистово бросаешь обвинения в возлюбленных сынов наших, Братьев Меньших), не отдавая себе отчета, что Christus in fratrum Minorum ordine nascitur, et salutem innumere multitudinis exemplo, doctrina et miraculis operatur (Христос родился в Ордене Братьев Меньших и спас бесчисленное множество [народа] Своим примером, учением и чудесами).
Помимо согласия приора требовалось согласие общины канони ков, в то время насчитывавшей семьдесят человек: действительно, папская привилегия, по которой коимбрский приорат пере ходил под эгиду св. Петра, решительно требовала: nulli fratrum, post factam inibi professionem, absque prioris totiusque congregationis permissione, liceat ex eodem claustro discedere; discedentem vero absque communium litterarum cautione nullus audest retinere (никому из братьев не позволено, после принесения в этом месте обетов, уйти из монастыря без разрешения приора и всей общины; ушедшего же без общего письменного поручительства пусть никто не осмеливается удерживать).
50
В те времена еще не был введен период новициата (ср. прим. 51), поэтому облачение приравнивалось к принесению обетов; надеть монашескую рясу означало связать себя с общиной, приняв ipso facto ее modus vivendi, закрепленный в уставе. Облачение Антония во францисканскую рясу было совершено на скорую руку прямо в монастыре Святого Креста без исполнения предписанных и традиционных обрядов: все Лузитанское королевство (а значит, и Коимбрская епархия, и монастырь, и его приор) находилось под интердиктом архиепископа Браги, примаса Португалии, запрещавшем публично совершать литургию и любые богослужения вообще.
На заре францисканства ученик Ассизского Бедняка выглядел так: босоногий (обувь разрешалось носить только при крайней необходимости); одет в рясу с капюшоном из необработанной шерсти, цвет которой варьировался от почти белого до темно коричневого, – использование искусственно окрашенной ткани запрещалось, – и в штаны типа кальсон (если было нужно, можно было надеть еще и подрясник без капюшона); препоясан веревкой из конопляных, шерстяных или льняных нитей. В холодные месяцы разрешалось использовать накидку, хотя об этом прямо не сказано в Уставах (об Антонии см. 38, 2, о Франциске – Первое житие Фомы Челанского [далее —1 Cel 79]); клирики были обязаны выстригать тонзуру.
9. Как только это свершилось, прибежал некий из его собратьев-каноников и в горести сердечной сказал [51] (ср. Иов 10, 1): «Иди, иди, святым станешь (Vlg: 2 Цар 22, 26, Пс 17, 26)». 10. Обратившись к нему, человек Божий Антоний смиренно ответил: «Когда услышишь, что я стал святым, восхвали за то Бога». 11. После этих слов братья скоро поспешили (ср. 2 Цар 17, 18) домой, и следом за ними новый собрат, которого они приняли в доказательство любви (ср. 2 Кор 8, 24).
51
Если трактовать выражение amaritudo cordis не как синоним раздражения и обиды, неприязни к перебежчику, а как грустную иронию, то, очевидно, не названный собрат был другом Фернандо. Неизвестный падуанский проповедник, автор панегирика In medio ecclesie – Sicut ait в кон. XIII – нач. XIV века, упоминая ответ Антония огорченному канонику, пишет: Quod etiam ipse indubitanter fecit, et usque ad fi nem vite sue, vigiliam beati Antonii in pane et aqua devote et humiliter ieiunavit (Благочестиво и смиренно держать пост на хлебе и воде в канун праздника святого Антония – вот, что наверняка тот [т. е. каноник] делал, причем до конца жизни).
12. Однако раб Божий опасался [52] нападения (Vlg: Лев 25, 19) разъяренных родственников, и задумался, как бы ловчее увести в сторону их тщательные поиски (ср. Быт 31, 35). 13. Потому-то он и сменил имя [53] , назвавшись (ср. Исх 15, 23) Антонием, словно предвидя, что в будущем станет глашатаем слова Божия. 14. Действительно, имя «Антоний» буквально означает «гром свыше». И воистину, когда он проповедовал премудрость Божию, сокровенную, между совершенными (ср. 1 Кор 2, 6–7), речь его была подобна звучанию трубы и заключала в себе столь многочисленные и глубокие смыслы Писания, что редко кто, даже из тех, у которых чувства навыком приучены (Евр 5, 14), мог уразуметь его изысканную речь (Vlg: ср. Ис 33, 19).
52
Конечно, человек, решивший принять смерть, подражая марокканским мученикам, не был трусом; если чего он и опасался, то лишь того, что его родственники (кто именно, не уточняется), похитят его, помешав уехать, и тем самым, не дадут ему исполнить задуманное. Еще одно доказательство социального «веса» семьи святого.
53
По этому вопросу существует первая поправка к Assidua, сделанная в падуанских кругах в конце XIII в. в связи с составлением новой легенды, Raymundina (4, 16), согласно ко то рой, новичок не сам поменял имя, а по инициативе братьев из Оливайша. Они стали называть его Антонием вместо Фернан до, вдохновившись именем покровителя скита.
6. Как он отправился в Марокко и о его возвращении
1. Итак, ревность о распространении веры все распаляла его, и не давала ему покоя горевшая в сердце жажда мученичества [54] . 2. Поэтому Антоний, получив, как было обещано, разрешение, поспешил в землю сарацин [55] .
3. Но Всевышний, зная о том, что человеческое (ср. Мк 8, 33), лично противостал ему (Гал 2, 11) и поразил Антония тяжелой болезнью, всю зиму причинявшей ему суровые страдания. 4. Понял он, что ничто не благоприятствует исполнению (Vlg: ср. Быт 28, 21) задуманного, и был вынужден вернуться в родную землю, чтобы восстановить хотя бы телесное здоровье.
54
Текст ясно указывает, что пребывание Антония в скиту в Оливайше было кратким. Он перешел к миноритам не для того чтобы радикальнее следовать Евангелию, но лишь затем, чтобы отправиться к сарацинам и стать мучеником. Причем отъезд должен был произойти немедленно: mox ut introgressus fuero (сразу, как только присоединюсь к вам). Итак, каноник ставит условие, а братья принимают его, не раздумывая. По-видимому, в скиту он пробыл, самое большее, несколько недель. В те времена у францисканцев еще не был введен год новициата, предшествующий каноническому принятию в Орден. Папская булла Cum secundum consilium sapientis, изданная в Витербо 22 сентября 1220 г., была обнародована, когда Антоний, возможно, уже подготовился к отъезду, и, в любом случае, чтобы документ получил распространение и повсеместно вступил в действие, требовалось несколько месяцев. Этот важный документ, по решению Гонория III, устанавливает годичный новициат – условие, без соблюдения которого никто не мог быть принят в Орден: Auctoritate itaque vobis praesentium inhibemus, ne aliquem ad professionem vestri ordinis, nisi per annum in probatione fuerit, admittatis (Поэтому настоящим мы своей властью предписываем вам: никто да не будет допущен к обетам в вашем Ордене, кроме как после годичного испытания). После принятия связь с Орденом становится нерасторжимой: Post factam vero professionem, nullus fratrum ordinem vestrum relinquere audeat, nec relinquentem alicui sit licitum retinere (После же принесения обетов, да не смеет никто из братьев оставить ваш Орден, также запрещается удерживать кого-либо из оставивших). Наконец, Понтифик разрешает настоятелям прибегать к церковной цензуре для наказания злоупотребления extra obedientiam evagari (отступления от послушания) тех, кто облачился во францисканскую рясу, а также тех, кто нарушит обет бедности.
55
Антоний быстро прибывает в terram saracenorum, не уточняется, куда именно. Тем не менее, позднейшие легенды указывают точное место, вернее, «сарацинский» город, куда прибыл святой: речь идет о Марракеше (Marochium), как видно из подзаголовка. Именно там принесли в жертву свою жизнь первые францисканские мученики. Уехал Антоний не в одиночестве, тем более, что речь шла о трудном, полном лишений путешествии с миссионерской целью; францисканский обычай, опираясь на слова Евангелия (см. Мк 6, 7; Лк 10, 1), предписывал, чтобы братья странствовали пешком, по двое. Агиографы, под влиянием брата Мариано Флорентийского (ум. в 1523 г.), пишут, что спутником святого был брат Филипп Кастильский. Некоторые предлагают кандидатуру брата Льва Лиссабонского, принявшего мученическую кончину в Марокко еще при жизни Антония. Чтобы проповедовать, святой должен был знать арабский язык, что для уроженца Пиренейского полуострова не представляло никакой трудности; также возможно, что он пользовался помощью неизвестного socius (спутника).
5. Поплыл Антоний назад, намереваясь пристать к берегам Испании, но из-за шквального ветра оказался на Сицилии [56] . 6. В то время было решено собрать под Ассизи [57] генеральный капитул. Когда человек Божий Антоний узнал об этом от братьев из города Мессина, то, показав себя крепче (2 Цар 2, 1), чем был на самом деле, как мог, отправился на капитул [58] .
56
Название порта, куда вынужденно зашел корабль с Антонием на борту, неизвестно; согласно местным преданиям, появившимся позднее, святой сошел на сицилийскую землю в Таормине либо Милаццо. Пребывание Антония в Чефалу и Виццини документально не подтверждено, равно как и утверждение, что он возвращался на Сицилию в последующие годы. С уверенностью можно утверждать, что святой пробыл на острове около месяца и что жил он, как сказано чуть ниже, во францисканской обители в Мессине.
57
Речь идет о капитуле, проходившем в Порциунколе на Пятидесятницу 1221 г. в течение семи дней. На него собралось около трехсот братьев.
58
В капитуле мог принимать участие кто угодно, даже новиций, присоединившийся к братьям буквально накануне. Известие о приглашении, благодаря своему положительному эмоциональному заряду, придало Антония сил. Что касается путешествия из Мессины в Ассизи, то есть гипотеза, что расстояние почти в шестьсот километров выздоравливающий монах преодолел пешком почти за месяц, из расчета, что в день он проходил в среднем по тридцать километров. Учитывая слабое физическое состояние святого, можно предположить, что, предпочтя преодолеть по морю расстояние от Сицилии до побережья центральных областей Италии, Антоний на корабле прибыл либо в Неаполь, либо в Анцио, а оставшуюся часть пути прошел пешком. Эта гипотеза не только больше соответствует ослабленному состоянию здоровья паломника, но отчасти подтверждается и тем, что в местных преданиях нигде, на всей территории от границ Лацио до крайней точки Калабрии, не сохранилась память о путешествии или пребывании святого.
7. Как он пришел в Романью и как жил там
1. Капитул завершился, и министры, как обычно, отослали вверенных им братьев в свои края (ср. Исх 18, 23). На попечении генерального министра остался один (3 Цар 19, 10) Антоний [59] ; человек никому не известный, он казался мало на что годным новицием, и никому из министров не былнужен. 2. Тогда [60] , отозвав в сторону брата Грациана [61] , который в то время был министром братьев в Романье, раб Божий Антоний начал умолять того попросить генерального министра [62] направить его в Романью и преподать ему там начатки духовной дисциплины.
59
Мы видим распределение братьев: министры, избранные либо переизбранные на капитуле, сообщают о своих нуждах и предпочтениях генералу, от которого зависело передвижение каждого брата. На заре францисканства все Братья Меньшие были приписаны к Ордену, и лишь временно – к той или иной провинции. Например, Джордано да Джано так говорит о том, как он был направлен в некую провинцию: «Такой-то брат да пойдет в такую-то провинцию».
60
»…св. Антоний стал Братом Меньшим […] главным образом (если не исключительно) для того, чтобы отправиться в Марок ко и встретить там мученическую кончину […]. Он ничего не видит перед собой, кроме Марокко и мученичества, и единственный путь для достижения цели – ряса и Орден пятерых счастливчиков; для достижения-то этой цели он и выпрашивает себе рясу. Немедленно! Ему не интересно постичь их образ жизни, не привлекает его ни их нищета, ни покаяние, ни обаяние их великого Отца (а ведь на дворе еще 1220 год!), ни их восхитительная простота и святая радость […]. В Марокко он заболевает и более не может стремиться к мученичеству, надеяться на него; тогда в его душу просачивается размышление и он с любовью принимает как волю Божию свое новое призвание во всей его полноте. У Антония есть добродетель, свойственная и св. Франциску. Она проявляется во все времена, но особенно заметной была в начале истории Ордена: отвлечение от всего и полное препоручение себя воле, водительству Бога. Господь мало-помалу формирует душу, как Франциска, так и Антония, Своим сокровенным светом и внешними событиями. Буря, Сицилия, капитул в Ассизи. Я не могу объяснить его участие в капитуле ничем, кроме как тем генезисом, о котором говорил выше. Он приходит от разочарования, и пока еще не полностью возродился к новой любви. С одной стороны, его дух умерщвлен закатом самонадеянной мечты о мученичестве; с другой стороны, событие, которое он наблюдает, оказывается откровением, ослепительным и одновременно смиряющим уроком новой добродетели, неслыханной, неожиданной, чудесной, другой мечтой, дарованной ему среди многочисленной толпы, собравшейся вокруг Отца […]. Было предложение отправиться навстречу мученичеству в иные, германские земли; но Антония это больше не волнует. Теперь он понял, что значит быть Братом Меньшим […], там, среди собрания святых и героев он чувствовал себя ничтожнее любого из новициев. Нужно было идти в «школу», а не на «работу»[…]. Его призвание быть Братом Меньшим обрело совершенство на капитуле «рогожек», а в Монтепаоло его душа окончательно стала францисканской» (Б. Бугетти. Некоторые противоречия вокруг св. Антония Падуанского. 1931, с. 388–90)
61
Dialogus de gestis sanctorum fratrum Minorum (Диалог о деяниях святых Ордена Братьев Меньших) посвящает краткий отрывок (с. 190–95) некоему брату Грациану, qui requiescit Auximi (который упокоился в Озимо). Агиографы св. Антония считают, что именно об этом человеке идет речь в Assidua. В Dialogus сказано: Erat namque sacerdos de Romaniole partibus oriundus, nomine Gratianus, qui mire simplicitatis cultor existens, admiranda seculis omnibus opera, dum adhuc viveret, auctore Christo, perpetravit (Был же священник родом из Романьи по имени Грациан, удивительный почитатель простоты, под руководством Христа совершивший при жизни деяния, во все времена вызывающие восхищение).
Далее рассказывается об одиннадцати чудесах, три из которых произошли на его могиле; в самом живописном описывается, как святой брат во время проповеди разогнал грозовые тучи над своими слушателями (с. 194–95). В повествованиях о его чудесах сквозит simplicitas pura et fi des plena (чистая простота и безукоризненная вера) (с. 191), смирение и радость (с. 191–92), слава святого, которой его наградила людская молва. Согласно Martirologium franciscanum (Францисканскому мартирологу) Артура да Монстье, брат Грациан, провинциал Романьи, скончался 30 марта 1241 г. в Пенна-ди-Сан-Марино (Пеннабилли).
62
Генеральным министром (упомянут также в 7, 1) был тогда брат Илия, как свидетельствует исправление «2 кодекса 74: […] frater Gratianus a fratre Helia generali ministro sibi dari fratrem Antomium […] suppliciter postulavit et obtinut (брат Грациан у брата Илии, генерального министра, решил […] просить направить к себе брата Антония, и добился этого). Кроме того, сам Франциск называет генеральными министрами братьев Петра Катанского (исполнявшего это служение с 29 сентября 1220 г. до 10 марта следующего) и сменившего его Илию Ассизского (возглавлял Орден до Пятидесятницы 1227 г., в 1232 г. был вновь избран на этот пост и не покидал его до 1239 г.); см. Послание ко всему Ордену: dico […] fratri Helie, ministro totius religionis nostrae et omnibus generalibus ministris, qui post eum erunt (говорю […] брату Илии, министру всего нашего Ордена, и всем генеральным министрам, которые будут после него); так и в Завещании (27): Et fi rmiter volo obedire ministro generali huius fraternitatis (И твердо хочу повиноваться генеральному министру этого братства). Во Втором житии Фомы Челанского (1247; далее —2 Cel) оба, и Петр, и Илия, называются генеральными викариями, например, в 2 Cel 182: conversus ad fratrem Petrum Cathanii vicarium suum (обратившись к своему викарию брату Петру Катанскому); прочие фрагменты относятся к Илии, однако, так как он был подвержен своего рода обструкции, имя его прямо не упоминается, например, в 2 Cel 207 frequenti supplicatione vicarii sanctus pater pulsatus (святой отец, принужденный постоянной мольбой викария)…
В действительности речь шла о странном двоевластии (диархии), не признанном Папой; это подтверждается тем, что в окончательной редакции Устава, утвержденной Гонорием III 29 ноября 1223 г., истинным главой братства назван Франциск (гл. I, 2–). 2 Cel лишь подстраивается, хотя и с опозданием, под юридическую структуру Ордена, полученную от Папской курии. В неофициальных агиографических компиляциях «эхо»слов Франциска звучало и после 1247 г.