Первые нити паутины
Шрифт:
— В твое время столица тоже была — как сейчас? — я неопределенно повел рукой, и сам не уверенный, о чем именно спрашиваю.
— Она была меньше, — после паузы сказал Кастиан. — Мои предки считали, что позволять городу слишком разрастаться опасно, поэтому многие имперские учреждения переносились в другие места.
— Опасно, потому что сложнее защищать в случае осады? — вопрос вырвался у меня против воли, спровоцированный вновь всплывшим воспоминанием о видениях, в которых демонические полчища захватывали этот город.
Кастиан
— Слишком большое скопление людей в одном месте в течение длительного времени вызывает изменения в природных течениях дикой магии и создает химер. Но, очевидно, за прошедшее время с этим научились справляться.
Мы продолжали идти дальше, к Серединной Слободе, где находилась нужная нам гостиница, и город вокруг менялся, но вовсе не в лучшую сторону. Теперь в мостовой не просто виднелись выбоины, теперь некоторые участки дороги оказались целиком лишены покрытия. Окна на первых этажах здесь были сплошь закрыты ставнями с выжженными на них рунами, очевидно, защищающими от проникновения извне.
Некоторые из встречавшихся людей провожали нас все более подозрительными, а то и жадными взглядами, но открыто нападать никто пока не решался. То ли считывали в нас магов, то ли опасались стражи — хотя никаких следов ее присутствия я пока не замечал.
— Я не знаю, как здесь было в мое время, — сказал Кастиан, предугадав мой вопрос. — Из дворца я выезжал только в сопровождении охраны и передвигался по заранее определенному и проверенному маршруту. И уж точно никогда не ходил по городу пешком.
Наконец мы добрались до нужной гостиницы, и я было вздохнул с облегчением — она выглядела нормально, и даже окна на первом этаже у нее не были закрыты ставнями. Но нет, оказалось, что вместо ставен на каждом окне красовалась металлическая решетка в мелкую клетку, в которую не получилось бы даже просунуть руку, и я был уверен, что если подойду ближе, то рассмотрю на металле гравировку защитных рун.
Дореса внутри гостиницы не обнаружилось — как сказал нам парень из стражи аль-Ифрит, командиру отряда пришлось отлучиться по каким-то делам клана, но он предупредил, что это ненадолго.
— Давай хоть поедим, что ли, — предложил Кастиан, когда стало понятно, что нам придется некоторое время провести в ожидании. Учитывая, что обед мы пропустили, идея была очень даже неплохой.
В самой гостинице мне понравилось, и быстро стало понятно, почему именно ее выбрал Дорес. Тут было очень чисто, очень уютно, и запахи еды в воздухе оказались на редкость аппетитными. Дорес оказался не единственным, оценившим достоинства этого места — почти все столы в обеденном зале были заняты, и, судя по количеству людей, поднимающимся и спускающимся по лестнице, избытка пустых комнат тут тоже не было.
С некоторым трудом найдя свободное место — в итоге нас великодушно пустили за свой стол несколько женщин из гильдии Вычитателей, вплотную сдвинувшись на скамейке, — мы смогли, наконец, сделать заказ.
— Надеюсь, в Академии нас будут кормить не хуже, — пробормотал Кастиан после первой же ложки густого наваристого супа и торопливо зачерпнул снова. Я не ответил, провожая взглядом разносчика, который и принес заказ.
Наши соседки заметили.
— Что, знакомец ваш?
— Знакомец? Нет-нет. Просто я никогда раньше не видел таких ужасных шрамов.
Правильнее сказать, я раньше не видел вообще никаких шрамов — кожа у всех встреченных мною людей была гладкой, и если чем-то и портилась, то только возникшими от возраста морщинами. Но этот парень выглядел так, будто кто-то разодрал ему половину лица, чудом не задев глаз, а потом зашил рану — очень коряво и самой грубой дратвой, какая нашлась.
Гильдийки на мои слова закивали.
— Да-да, на беднягу страшно смотреть, — сказала одна из них. — Чудо, что с таким уродством он смог найти хоть какую-то работу.
— Не чудо, а доброе сердце нашей Золи, — поправила ее другая. — Она всегда подбирала потеряшек.
— Вашей Золи? — уточнил я.
Оказалось, что хозяйку гостиницы на самом деле звали Изольдой, но некогда она тоже состояла в гильдии Вычитателей, отсюда пошло как знакомство, так и детская форма имени.
— Разве из гильдий уходят? — упоминание о «некогда состояла» показалось мне странным.
Женщины, в свою очередь, удивились моему удивлению.
— Конечно, уходят. Некоторые, бывает, сменят до десятка гильдий, пока не найдут свое призвание, — объяснила одна из них.
Что ж, пожалуй, это было лучше, чем пожизненная привязь к кланам, которые отнюдь не всегда хорошо обходились со своими людьми — тут мне сразу вспомнились Кора и ее брат.
— Но разве у гильдий нет секретов? И они вот так просто позволят уйти тому, кто обо всем узнал?
— Уходят обычно в ранге учеников и подмастерьев, — отозвалась гильдийка. — Чтобы уже мастер уходил — я такого даже и не припомню. Ну а в секретах ничего страшного нет — уходишь, значит, даешь нерушимую клятву, что никому о них не расскажешь и что в собственной жизни будешь использовать только то, что открыто всем внешникам.
— Разумно, — сказал я с искренним одобрением. Подход гильдийцев к жизни мне определенно нравился.
Женщины уже ушли, а мы заканчивали ужинать, когда в дверях появился Дорес и сразу направился к нам. Собственно, я ожидал, что сейчас мы поднимемся в комнаты, заберем свои вещи, которые до того были в седельных сумках, попрощаемся и двинемся назад к Академии, но вместо того он отвел нас в небольшую обеденную комнату — без окон, зато с рунами от подслушивания, выгравированными чуть ли не на каждой подходящей поверхности.