Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине
Шрифт:
– И давно, на мой взгляд. Царя сместили, свободы получено столько, что не знают, как ею распорядиться. Глотки надорвали на митингах. Пора бы за дело браться.
– Не совсем понимаю вас, подполковник. Насколько я знаю, вы сами выступали против самодержавия, полковой комитет доверяет вам.
– Не отрекаюсь. Я считал и считаю, что самодержавный строй изжил себя, стал тормозом на пути развития страны. История убрала этот тормоз.
– Народ убрал.
– Царя арестовывал не абстрактный народ, а конкретные люди.
– Народ подготовил почву. Суть в общей обстановке, а не в исполнителях.
–
– Это прошлое. Царя нет, преграда убрана, что еще нужно?
– Очень многое.
– Что же именно, позвольте узнать?
– Крестьянам нужна земля. Рабочим - заводы и фабрики. Всем нужен мир, всем надоело длительное бессмысленное кровопролитие.
– Есть только одна возможность закончить войну с честью и пользой: напрячь все силы и победить.
– Мы вообще против войны и готовы закончить ее сегодня же.
– Кто это «мы»?
– Большевики.
– А, четвертый список! К счастью, сие от вас не зависит. Три года инвалиды и дезертиры подбирались в тылу к власти, в то время как лучшие люди России сражались с немцами и гибли во имя будущего.
– Во имя какого будущего?
– поинтересовался Калинин, поправляя очки.
– Во имя могущества страны. Жизни не жалели за это. Три года лилась кровь, и вот теперь, когда Германия задыхается в кольце союзников, когда близка победа, вы предлагаете воткнуть штыки в землю. Слава и честь России для вас - пустой звук. Но вы же политики, практичные люди, вы должны понимать, что побежденная Германия возместит нам ущерб. Страна получит огромные суммы, территорию.
– Народ устал от войны. Народ требует мира.
– Какой народ? Сотрудники вашего учреждения? Или рабочие, у которых достаточно времени для митингов и демонстраций? Не мир нужен оппозиционным партиям - популярные лозунги нужны, чтобы больше избирателей на свою сторону перетянуть. Народ победы ждет, а вы боитесь победы, потому что она укрепит нынешнее правительство. Оппозиционные партии останутся на мели.
Побывал я на митингах, специально слушал ораторов и понял: сколько партий, столько и правд. Шрейдер в городской думе одно проповедует. Церетели и Чхеидзе в Таврическом дворце - другое. Гоц, Либер, Дан и иже с ними - о своих нуждах пекутся. А для меня существуют только интересы России. И эти интересы требуют сейчас победы над врагом, чтобы возместить понесенный ущерб, чтобы народ духом окреп.
Михаил Иванович внимательно смотрел в лицо Яропольцева, заметно побелевшее от волнения. Резко выделялись на нем темные брови.
– Знаете, - негромко произнес Калинин, - я кое в чем согласен с вами. Да, не удивляйтесь, пожалуйста. Лозунг о мире сейчас действительно стал модным, им спекулируют демагоги и соглашатели. Торгуются, разменивают на медяки интересы страны ради собственной выгоды. А мы, большевики, не торгуемся. Мы с самого начала, с самого первого дня заклеймили эту войну как антинародную, империалистическую. Еще в четырнадцатом году, еще в то время, когда все партии угорели от псевдопатриотизма. Нас проклинали и печатно и устно, нас преследовали, сажали в тюрьмы. И все же мы оказались правы. Теперь наши лозунги получили признание масс. И что же - именно теперь мы должны изменить точку зрения, отбросить то, к чему шли с великими трудностями?!
– В последовательности большевикам не откажешь.
–
– И, к слову сказать, нам с вами, сидя в креслах, легко рассуждать о войне. А каково солдатам в грязных траншеях, под проливным дождем? Голод, холод, вши. И ежеминутно смерть стережет. Любопытно знать, разделяют ли окопные солдаты ваше мнение?
– Правильно, говорить должны прежде всего те, кто испытывает тяготы войны, а не те, кто наблюдает со стороны. Но ваш упрек принять не могу. Я не скрывался от фронта, не отсиживался в тылах, хотя имел такую возможность. В Петрограде оказался только после второго ранения. И не надолго. Завтра уезжаю в действующую армию. Добился разрешения. А нового командира в полку нет, полк без хозяина. Поэтому и пришел к вам. Комитетчики выносят решения, баня разрушается, казарму топить нельзя. Прошу вас к многочисленным заботам своим присовокупить, коли возможно, и эту.
– А вы уверены, что поступаете правильно, уезжая сейчас из столицы?
– Будущее страны решается на фронте, и мое место там. России нужна победа.
– России нужна новая революция, социалистическая революция. И она будет!
– сказал Калинин, - А о людях не беспокойтесь, ремонт доведем до конца. Но у меня тоже есть просьба. В районе большая тяга в Красную гвардию.
– Знаю. Наши комитетчики выделили для нее командиров взводов из унтер-офицеров. Я не препятствовал.
– Упустили такую возможность...
– Нет, зачем же. Название этого формирования странное: фиолетовая гвардия, желтая, красная. Гвардия в пальто и кепках - парадокс... Но вреда от нее нет, даже польза. Милиция не справляется с бандитизмом, вооруженный народ помогает.
– Своеобразная точка зрения, - качнул головой Калинин.
– Но дело в том, что Красной гвардии в районе не хватает винтовок.
– У вас их почти сто штук.
– И это известно?
– Я человек военный, не люблю неожиданностей.
– Уточняю: у нас восемьдесят четыре винтовки, этого мало. Людей значительно больше. Еще хотя бы сотню винтовок...
– Не имею возможности.
– Сложили свои полномочия? Или другие соображения?
– Для поддержания порядка в районе оружия у вас достаточно. А зачем еще? Я не знаю, против кого будут направлены эти винтовки. Против немцев? Но немцы далеко. Против законного правительства и войск, защищающих оное?
– Мы не скрываем, для чего нам оружие, - улыбнулся Калинин.
– Революция не кончилась, нам еще бороться надо, чтобы установить рабоче-крестьянскую власть. А как же иначе?
– Достаточно русской крови льется на фронте, я не хочу содействовать тому, чтобы она лилась и в тылу.
– Думаю, оружие выделит нам полковой комитет.
– Вполне возможно. Но моя совесть будет чиста.
Он кивнул и надел фуражку. Проводив его взглядом до двери, Михаил Иванович сделал запись в памятной тетрадке.
Разговор интересный. Таких, как этот подполковник, среди офицеров немало. Нужно знать, о чем они думают, на что рассчитывают...
Бесшумно вошла Катя Алексеева, спросила, все ли в порядке. Он сказал ей:
– Свяжись с Потаповым, пусть завтра отправит в полк рабочих. Казарму и баню надо привести в порядок. Кто еще у нас?
– Калинин посмотрел на часы. Катя перехватила его взгляд, заторопилась.