Первый урок чародея
Шрифт:
– Неужели кто-то в состоянии это использовать? – спросил я библиотекаря.
– О, это не личные заклинания. Для их использования у нас имеются ритуальные доски. Нужно только запитать формы. Но вы правы, в последний раз мы использовали их для срочного запроса из мэрии. И только потому, что он пришел вместе с накопителями и специалистом из городского архива. По самым скромным оценкам, тот поиск стоил около четырех сотен.
– Сколько?.. – у меня челюсть отвисла. Хотя это в деньгах. Если подумать, за пару дней своего ученичества на простейшие рунные цепочки я растратил вдвое больше в эфирном эквиваленте и ничего толком не добился. Как же тяжело в свое время
– Конечно, – сказал библиотекарь, – пятьдесят пенсов.
Мы с Кастетом заскочили в продуктовый по дороге, взяли холостяцкий набор: яйца, бекон, хлеб. У Вилкоксов еще пирог оставался, но судя по тому, как рычали голодные желудки, – ненадолго. Но даже так попытку Кастета с ходу прорваться на кухню я жестоко пресек. По опыту знаю, что сытый желудок притупляет чувства. Дед меня с этим не раз в лесу подставлял: «Можем сначала колбаски пожарить, а потом палатки поставить», – говорил он. Ага, да, после колбасок только палатки ставить! Поэтому мы с Кастетом быстро пробежались по дому, расставив сигналки от Гарри. Ничего подобного его убойным минам-печатям, всего лишь зачарованные кнопки с крохотными песчинками-накопителями между которыми образовывалась невидимая эфирная нить. Мы расставили их в каждом дверном проеме и окне, активировали сигнальные кольца, которые кроме прочего позволяли проходить мимо кнопок без тревоги, а вот после… уничтожили треть припасов, и без сил разбрелись по спальням.
Ночью у меня разболелся безымянный палец на левой руке. Как только я понял, что это затухающий спазм от кольца, резко вытащил пистолет из-под подушки и скатился с кровати.
Ремни кобуры на плечи, сумку через плечо. Что еще, штаны? Второй спазм дал понять, что незнакомец, кем бы он ни был, пересек вторую линию. А так как я не знал, где он вошел, он мог быть совсем рядом. К черту штаны! Где туфли? Не хочу босиком по битому стеклу и крови скакать.
Без носков, а фиг с ними.
Я замер, оценивая вариант объединения с Кастетом. Нет, у него автомат и зрение гораздо хуже моего. Я и сам с трудом различаю предметы в этой темноте, а у него первый десяток пуль – бронебойные.
Пока я думал-гадал, дверная ручка пошевелилась. Я мгновенно присел на колено и нацелил ствол в сторону двери. Ручка продолжила медленно и беззвучно поворачиваться, пока не дошла до упора. Мгновение ничего не происходило, словно с той стороны прислушивались. Я не знал, как много может услышать противник, но на всякий случай резко замедлил участившееся дыхание, сделав его ровным и спокойным. Чего не мог повторить с сердцем, которое безумно гнало кровь по артериям, насыщая мышцы кислородом для предстоящего боя. От этого слегка закружилась голова, грудь отозвалась болью, но с той стороны удовлетворились результатом, дверь начала открываться и я сделал большой вдох.
Из-за двери медленно показались дуло револьвера и ботинок на мягкой подошве. Человек в черном приоткрыл дверь, осмотрелся и замер. Его голова тоже была замотана черными платками, что скрывали волосы и лицо, оставляя только узкую полоску для глаз. Зелья или магия? В темноте он видел не хуже меня. И смотрел мне прямо в глаза!
– Замри! – приказал я, но вместо властных звуков до ушей долетел приглушенный шепот. Не первое заклинание тишины на моей памяти. Я присмотрелся к тонким материям. Руки, шея, грудь, пистолет в руке – все сияло магией, а за спиной так вообще целая радуга играла, но было в ней слишком много смертельно опасного белого. Был ли он одаренным, я не понял, зато подготовился на славу.
– Не делай глупостей! – прокричал я, отчего голос прозвучал отчетливо.
О глупости у нас были разные представления, поэтому мои слова послужили сигналом. Человек вскинул пистолет. Я активировал каменную кожу и спустил курок, пуля полетела точно в глупую голову, но разлетелась золотыми искрами у лица противника. Черт, бронебойная ведь!
Пулю противника расплющило о «кирпичный» щит в сантиметре от ноги. Обычная. Зря каменную кожу потратил. Оба выстрела прозвучали банальными хлопками, и при следующем спуске я активировал наложенное на пистолет заклинание. Громыхнуло, как из пушки. Вражеское заклинание слетело, и мы оба немножко оглохли. Пули вновь налетели на щиты, и мы не стали проверять у кого накопитель больше, рванув навстречу друг другу.
Противник оказался ниже меня, но шире в плечах, при этом двигался с удивительной скоростью. Дуло револьвера в мгновение ока оказалось в сантиметрах от груди, впрочем, мой пистолет уже был у его головы. Еще бы пара сантиметров, чтобы впритык, для надежности, но каменная кожа держалась последние мгновения, и я не рискнул подпустить его за щит, выстрелил.
Золотая вспышка разлетающейся пули смешалась с горящим выхлопом пороха, щит защитил его от жара, но не от света. Он даже глаза закрыл. Мой «кирпич» тоже пулю принял, но жар пропустил, грудь обожгло выхлопом.
Пока противник жмурился, я пнул его ногой в колено. Жаль не захрустело, но хоть подвернулось, и он упал на пол. Перехватив револьвер левой за горячий ствол, я отвел его в сторону, приставив свой пистолет к голове убийцы и почти спустил курок, но тот активировал амулет из арсенала воздуха. От него словно волна пошла. Тугой поток воздуха отвел мою руку от головы, ударил в грудь и отшвырнул от противника. Естественно, я промахнулся, но не отпустил дуло чужого револьвера, потянув его за собой. Убийца крепче сжал рукоять и непроизвольно спустил курок. Пуля стартовала за щитом, обожгла предплечье, разорвала кожу и, возможно, мясо. Я не удержал ствол, грохнулся на задницу и ушел в перекат от очередного полуслепого выстрела, краем сознания отмечая, что противник выстрелил снова.
Шесть! Он пустой!
Я вскочил на ноги, противник преломил ствол, делая шаг назад. Гильзы со звоном разлетелись по полу, я рванул вперед, а он достал патрон из патронника на поясе.
Не успеешь!
Нога поскользнулась на гильзах, я потерял равновесие, а он сделал еще шаг назад, оказавшись в коридоре, вогнал патрон в барабан и защелкнул раму. Я восстановил равновесие, шаг… Он взвел курок…
Коридор залило светом и грохотом. Первая десятка бронебойных пуль из автомата сгорела золотыми брызгами на щите убийцы. От неожиданности он дернулся, я бросился ему в ноги, и разряд ветвистой молнии, вырвавшийся из дула револьвера, прошел выше, больно хлестнув синими дугами по спине.
Золотые брызги неожиданно погасли, щит сдох, но пули у Кастета не кончились. Убийца закричал от боли, когда свинцовые осы начали рвать его руку и левый бок. Мне бы остановиться и прицелиться! Боль заставила противника переключиться на Кастета и прикрыться длинным овальным щитом до того, как пули размозжат голову. Вот тут я на полном ходу и врезался в его ноги. Щит прошелся по спине и правой руке, основательно проморозив кожу прежде чем развеяться, но Кастет все равно не смог возобновить стрельбу, боясь ранить меня.