Первый выстрел
Шрифт:
Преследуемый помощниками Шир-хана, Юра — Маугли вихрем пронесся вдоль тополей, круто свернул в сад и помчался под яблонями. Позади тяжело топали ноги преследователей и слышались крики:
— Юра, стой! Все равно поймаем! Хуже будет!..
Юра — Маугли знал намерения Шир-хана, но он никогда не был трусом, чтобы сдаться.
Вот и пасека среди сада. В каждом ряду — десятки двухэтажных разноцветных ульев. В воздухе, освещенные лучами солнца, проносятся сотни пчел. Летки темны от вползающих и выползающих неутомимых работяг. Юра на бегу подхватил палку, сдернул крышку
Потемневший от взвившихся пчел воздух дрожал, гудел и стонал. Теперь лишь бы не споткнуться, лишь бы не упасть! Он вовремя достиг высокого скалистого берега реки и с разбегу прыгнул. Стая маленьких фурий яростно метнулась за ним. Но на поверхности воды никого не было, и пчелы повернули обратно. Юра — Маугли вынырнул, вздохнул. Две пчелы все-таки успели ужалить его в лоб. Он снова погрузился в воду с головой.
Когда он опять показался над водой, пчел не было, зато слышались отчаянные вопли разбегающихся преследователей.
И тем не менее Юра — Маугли, а с ним вместе и Алеша — Каа были пойманы и приведены на суд.
9
В гостиной собралось судилище. Особенно неистовствовал и требовал строжайшего наказания распухший до неузнаваемости Шир-хан — Леонид Иванович. К счастью, там были и тетя Оля с дядей Яшей.
Отец громко прочитал рапорт, поданный Шир-ханом. Тот писал, что они, Маугли — Юра и Каа — Алеша, учинили в опытном курятнике и индюшатнике такой разгром, какого мир не знал со времен нашествия орд Чингис-хана.
Юра возмутился этой несправедливостью. Да, они пришли с трещоткой в птичник, чтобы спасти мир от стимфалийских птиц, которые питались кровавым мясом и служили богу войны Аресу. А если там получился беспорядок, то потому, что птицы с медными перьями, падающими с неба, как стрелы, оказались трусливыми и всё сами перевернули вверх дном.
— Какие птицы с медными перьями? Какие стрелы?! — взвизгнул Шир-хан.
Тогда Юра с Алешей гордо рассказали о подвигах Геракла, которые повторяют они, Маугли и Каа.
Но даже мудрый слон Нати, он же Юрин отец, не говоря уже о других, вначале никак не мог понять, почему Юра, если он Маугли, повторял подвиги Геракла, неизвестного мальчику джунглей? Ведь это не по Киплингу! Маугли жил в Индии, а Геракл — в Элладе, в Древней Греции. Каким образом родилась эта странная фантазия с таким опасным воплощением ее в жизнь? Ведь это могло привести к трагическим последствиям!
— А ну-ка, Дон-Кихот, и ты, Санчо-Пансо, признавайтесь без утайки! — задорно улыбаясь, потребовала тетя Оля.
— И как он не запутается в своих прозвищах?! — с притворным удивлением воскликнул дядя Яша.
Юра, прищурясь, посмотрел на него и хмыкнул.
— И он еще смеется! — с ужасом воскликнула тетя Галя. — Они бьют девочек. Мне Нина жаловалась. Хороши рыцари, герои!
— Я не допущу, чтобы серьезное разбирательство этого безобразного случая превращали в фарс! — сердился Шир-хан и тряс бородкой.
Юра храбро стоял перед судьями, скрестив указательный и средний пальцы опущенной вниз правой руки. Он глазами незаметно показал на них Алеше. Это означало — тетю Олю не выдавать!
— Просто поразительно, — говорил дядя Яша, после того как были выяснены все «обстоятельства дела», — как вы, взрослые, сами бывшие когда-то маленькими, не понимаете совершенно особого мира детей, мира сказки, воплощенной в жизнь, и жизни, превращаемой ими в сказку, в мечту.
— Ведь они даже живут в ином климате, — вмешалась тетя Оля. — Да, да! Не смотрите на меня с таким удивлением. Насыщенность солнечными лучами метрового слоя воздуха над землей совсем иная, чем более высоких его слоев… И если уж судить детей, то не формально, а понимая душу маленьких романтиков. Вы меня извините, я очень сочувствую вам, Леонид Иванович!..
Слова тети Оли окончательно вывели из себя Леонида Ивановича. Он даже охрип от крика, обличая «разлагающее влияние подобных оправданий немыслимого безобразия». И он еще намекал, что вся эта романтика приводит иных лиц к печальным последствиям, — к исключению из императорских высших учебных заведений.
А когда все закончилось и виновных разводили по углам, чтобы они полностью осознали и осудили свои поступки, рядом с Юрой оказались тетя Оля и дядя Яша.
Юра потихоньку спросил тетю Олю, почему она струсила и не призналась, как сама же подбила их на подвиги Геракла. Тогда бы взрослые поняли их и не приговорили всегда находиться с тюремщиком — строгой немецкой бонной, которую теперь родители непременно пригласят для воспитания и «неусыпного надзора за трудными мальчиками», как требовал Шир-хан.
Тетя Оля расхохоталась и назвала их неблагодарными поросятами. Юра обиделся — ведь она сама восхищалась: «Вы переживаете по-настоящему и гнев к плохому, и любовь к хорошему и справедливому. Хотите быть смелыми. Вы настоящие, хотя и маленькие, мужчины». То, за что их судили, произошло совсем не так, как об этом рассказал Шир-хан. Совершенно не так!
Конечно, обезьяны из Бандерлога стали теперь дразнить Юру Чингис-ханом. Но приглашать к Юре бонну родители раздумали.
Глава III. ТИМИШ
1
Декабрь начался сильными морозами и затяжными вьюгами. Так продолжалось с небольшими перерывами почти три недели.
Детей не выпускали из дому, а если и разрешали иногда «подышать воздухом», то позволяли только постоять на крыльце или немного погулять. При этом укутывали так, что ни повернуться, ни побегать: ватная тумба, да и только.
В комнатах тоже не побегаешь. Только и оставалось радости, что книжки читать да морозные узоры на оконных стеклах разглядывать. Большой деревянный конь, хотя и был обтянут настоящей жеребячьей шкурой, Юру давно не интересовал — ведь он уже ездил верхом на живых лошадях. Хотелось чего-то настоящего. И чтобы не сидеть, а делать.