Пёс империи
Шрифт:
– Известие о крушение пассажирского скревера, – вздохнув, начал Чекар, – мы получили на третий день после происшествия. Среди выживших значилось только одно имя и, к сожалению, не ваше. Сарт проявил инициативу и решил самостоятельно выяснить связи лаборатории в Дейлуре с рудником в Джевашиме…
– Мальчишка! – Кинт в сердцах швырнул трубку в угол комнаты, и та разлетелась на осколки.
– Именно! – Чекар с сожалением кивнул, отпил из бутыли, вернулся из-за стола в кресло и добавил, – за ним естественно проследили, он пришел в особняк, чтобы дать телеграмму в Актур. Сожалею, но в это время я был на рынке… Налет на особняк я застал в самом его разгаре, нападавшие были, скорее всего,
Кинт с хрустом сжал кулаки, тоже встал из-за стола и стал прохаживаться по комнате от двери к окну.
– Сожалею, господин капитан, я знаю, кем для вас был этот юноша.
– Вы ничего не знаете! – в глазах Кинта продолжало гореть пламя гнева.
– Знаю, господин капитан, – Чекар подался вперед, – вы даже представить себе не можете, как много я знаю… оставьте вашу злобу врагам терратоса. Итак, с этого дня вас нет.
– То есть?
– А вам что, в первый раз? Господин Морес говорил, что вы очень удачно водили за нос сыскные службы еще в юном возрасте, я и сам был приятно удивлен ознакомившись с вашим досье, а ваши рейды по тылам северян во время войны? Вам придется добраться в Латинг самостоятельно и встретиться …
– Подождите, а имеет ли теперь смысл вся эта операция задуманная Моресом?
– В тонкости нашего мероприятия был посвящен очень узкий круг людей, нельзя рисковать, а господин Морес лишь исполнитель, такой же, как вы, как я, но на своем уровне, а смысла теперь еще больше, тут пахнет серьезным заговором против империи! Так вот, в Латинге вас будет ждать господин Морес, – Чекар задумался, вспоминая, – да, у какой-то старухи, вы должны знать.
– Она еще жива?
– Понятия не имею, там в вашей квартире, во флигеле, есть тайник.
– Ясно, – Кинт с сожалением посмотрел в угол на осколки трубки.
– Возьмите, – Чекар протянул кожаный портсигар, Кинт вытянул из него тонкую сигару и кивнул с благодарностью, – теперь давайте обсудим кое-какие детали…
Через полчаса Кинт спустился к управляющему.
– Я уезжаю к тетушке, а дядя пока поживет в моих апартаментах.
– Еще раз сожалею…
– Мой одноколейник, хочу забрать его из гаража.
– Конечно, – чуть поклонился управляющий, – здоровья тетушке!
Сервис и исполнительность персонала всегда отличали заведения господина Дова. Механик гаража выкатил одноколейник во двор, обтер ветошью пыль с сиденья и сообщил:
– Ваш транспорт заправлен и готов покорять тракты терратоса.
– Благодарю, – Кинт закрепил седельные сумки и чехол с карабином на свои места, несколько раз прокрутил ручку компрессора воздуха, затем открыл клапан и двухколесная машина завелась.
Двигатель взревел, выпустив сизый дым, но сразу стих, обороты выровнялись, и по двору стало разноситься размеренное тарахтение.
– Будьте добры, милейший, еще два бочонка топлива, – Кинт высыпал себе на ладонь несколько золотых кестов из кошеля.
– Я мигом! – механик поспешил к штабелю с бочками в дальнем углу гаража.
Степь, редколесья, холмы и луга проплывали мимо взора. Кинт вел мощную двухколесную машину на запад, обгоняя попутный транспорт, заставляя конные экипажи шарахаться на обочину, а возниц и седоков не стесняться в выражениях в свой адрес. Нужно было преодолеть максимальное расстояние за световой день, Кинт выжимал из машины всю скорость, на которую она была способна, встречный ветер разбивался о кожаный шлем и выпуклые стекла очков, трепал походный платок на шее. Ехать можно было и ночью, но получалось медленно, во-первых, было безрассудно держать высокую скорость на едва освещаемом фарой тракте, во-вторых, попросту опасно – непримиримые племена кочевников все еще встречались в этих местах. Рев силовой установки одноколейника разносился далеко вперед, и приходилось периодически останавливаться и осматривать горизонт в подзорную трубу на предмет костров и подозрительных силуэтов, попутно жуя лепешки и запивая их водой.
На третий день, к обеду, Кинт покинул территорию, отданную парламентом кочевникам, о чем ему сообщил патруль дорожной жандармерии на новом посту рядом с каменным мостом через полноводную Зиду.
– Зря вы так, господин капитан, – мордатый звеньевой патруля рассмотрел жетон секретариата безопасности, – третьего дня обоз ограбили, явно кочевники из непримиримых орудовали, не выжил никто…
– Мне не попалось никого по дороге, – ответил Кинт, убирая жетон во внутренний карман, он решил ничего не выдумывать с подложными документами, а воспользоваться служебным жетоном, чтобы исключить лишние вопросы дотошных жандармов, – да и не приходится выбирать, когда, и по какой дороге ехать.
– Понимаю, служба, – сочувственно покивал жандарм.
– Далеко ли еще до ближайшей станции треста «Дов и сыновья»? – Кинт постучал по опустевшим бочонкам.
– Сразу за лесом, с вашей скоростью через час доберетесь, – ответил звеньевой и сделал жест рукой жандарму у шлагбаума, чтобы тот открыл его, – удачи в дороге, господин капитан.
– И вам спокойной службы, – Кинт придавил рычаг оборотов и одноколейник тронулся с места.
– А ведь я узнал его… – к звеньевому подошел еще один.
Это был пожилой жандарм в синем камзоле, приставленный к посту от другого ведомства, от тайной жандармерии – на пограничных постах с территорией кочевников теперь так заведено. Жандарм делал вид, что читает газету, посматривал в сторону Кинта, пока тот разговаривал со звеньевым.
– И кто это? – спросил звеньевой и махнул рукой тому, что у шлагбаума, чтобы тот закрывал.
– Вообще, я думал, что он давно сгинул, а смотри-ка, жив еще…
– Да кто это, может, надо было его досмотреть, а жетон проверить по телеграфу?
– Что за жетон? – спросил старый жандарм, раскуривая трубку и с прищуром глядя в сторону пылящего к лесу одноколейника.
– Жетон инспектора секретариата безопасности…
– Значит, не ошибся… Что ж, тогда я спокоен.
– Да кто это!?
– Это один из последних псов империи… поверь, когда сгинут такие как он, сгинет и империя!
– Ну, тогда и я спокоен, – ничего не поняв хмыкнул звеньевой.
Кинту, наконец, удалось в первый раз поесть горячего с момента, как он покинул Дейлур. Сидя у окна в харчевне при станции транспортного треста господина Дова, он рассматривал пустой зал и думал, думал, думал… отчего-то закралась мысль, что не стоит сразу рассказывать Моресу о том, что профессор, по известной одному ему причине, решил не только согласиться сотрудничать, но и практически отдал результаты всех своих трудов в руки Кинта. Склонить профессора Дакта к сотрудничеству было первой задечей, а также, когда профессор станет доверять, выяснить, кто в терратосе Решенц так интересуется горючим сланцем, а вот тут не вышло, и не выйдет уже. Одно Кинту было понятно – профессор Дакт лишь вентиль, в сложной системе паровой установки… Куда, и главное, кем направляется вся энергия пара, теперь уже выяснить сложно, практически невозможно. Впрочем, можно отыскать того любителя серых костюмов и настойчиво поинтересоваться, кому он служит…