Пес имперского значения
Шрифт:
Но с другой стороны… Да, и с другой стороны дела шли не слава Богу. Японцы, ещё недавно готовые на любую авантюру, лишь бы против большевиков, определённо сошли с ума всей нацией во главе с микадо. Мало того, что сбежали из Маньчжурии и с Сахалина, позабыв половину военной техники, так ещё и воспылали к Советам неожиданной и противоестественной любовью. Даже складывалось впечатление, будто страна восходящего солнца пытается насильственно выйти замуж за Советский Союз, предложив остров Хоккайдо в качестве
— Вы так и не ответили на мой вопрос, сэр Джеймс, — резкий голос мистера Джозии вторгся в размышления Клаттона, нарушив их плавное течение. — Такое вопиющее хамство не должно остаться безнаказанным.
— Что Вы имеете в виду? — восьмой граф Блохловилл нахмурился, отчего лицо его, хранившее след от удара пуштунской сабли, приняло хищное выражение.
— Я говорю, что большевики должны быть наказаны за оскорбление Его Величества короля, — как и большинство уроженцев Девоншира, мистер Кроншоу был не чувствителен к полутонам и оттенкам, а потому просто не заметил угрозы в голосе Клаттона.
— Вот Вы о чём. А мне уж было показалось, что обвинения в хамстве были брошены в мою сторону.
— Что Вы, сэр Джеймс, джентльмен не может быть хамом по определению. Особенно потомственный.
Графу такое объяснение понравилось, но он уточнил:
— А Вы из каких?
— Разумеется из потомственных. Ведь моя матушка была вдовой священника, — мистер Кроншоу обмакнул бисквит в херес, прожевал, удовлетворённо кивнул, и повторил мучивший его вопрос: — Так как мы отреагируем на провокацию большевиков?
— Мы? — сэр Клаттон едва не поперхнулся ароматным дымом контрабандной моршанской сигары. — Моё министерство ограничится нотой протеста. Дальше действовать придётся вашему.
— Но я же…
— Не скромничайте, Джозия. Ваше влияние во флоте трудно переоценить, особенно после назначения адмирала Лоусона Вашим зятем…
— Адмирала?
— Ну да, с завтрашнего дня. Иначе Лоусон ни за что бы… Впрочем, это к делу не относится.
Кроншоу почесал встопорщенные бакенбарды:
— Если я правильно понял, нужно чтобы…
— Да, именно так, — подтвердил Клаттон. — Только не лично. Как-никак мы имеем влияние на половину…
— Хм…
— Хорошо, на четверть…
— Хм…
— Вы зануда, Джозия. Но согласитесь — пятая часть Европы всё же прислушивается к нашему мнению.
— Это так, — Кроншоу утвердительно кивнул.
— Тогда отдайте распоряжение какому-нибудь финскому крейсеру…
— Вы что, сэр Джеймс, у них всего два броненосца, да и те боятся отходить от берега дальше двадцати миль.
— Тогда пусть Швеция отрабатывает свой нейтралитет. Неужели так сложно выйти в море под норвежским флагом и потопить
— Зачем американский?
— Для большего запутывания ситуации, Кроншоу.
— Может, выберем другую цель? — мистер Джозия, половину своих капиталов вложивший в акции "Форда", заёрзал на стуле.
— Нельзя! — сурово отрезал восьмой граф Блохловилл. — Кто ещё сможет предъявить претензии к Норвегии?
— А при чём здесь тогда русские?
— А они обязательно заступятся за союзника. Читали их "Беловежские соглашения"? Как говорит советский нарком Булгаков: — "Ноблесс облидж"
Вечер того же дня. Там же.
— Извините, сэр! — официант стоял перед столом премьер-министра с невозмутимостью достойной похвалы, и старательно делал вид, что не замечает Такса, сияющего в предвкушении ужина. — Лорд Клизмсборн просил передать, что немного задержится.
— Надеюсь, ничего серьёзного не произошло, Джон?
— Да, сэр. Он просто поехал домой переодеться. И ещё сказал, что не обижается на Вашу собаку, но попросил бы её впредь воздержаться от подобных шуток.
Черчилль посмотрел на сидящего напротив пса, прибившегося к нему случайно на прошлой неделе. Тот крутил головой, пытаясь избавиться от повязанной на шею белоснежной салфетки, делал вид, что происходящее его совершенно не интересует, и одновременно старался дотянуться до великолепного омара, игнорируя предложенный ростбиф с кровью. И что могло натворить такое благовоспитанное существо? Это практически ангел!
— И как он пошутил?
— Не знаю, сэр. Но когда сэр Клизмсборн выскочил из мужской комнаты, его брюки были совсем мокрыми.
— Зачем, пёс? — Черчилль укоризненно покачал головой.
Такс смущённо уткнулся мордой в тарелку и прикрыл глаза лапой. Огорчать смешного толстяка, не выпускающего изо рта сигару даже во время еды, ему не хотелось. Мало того, что добровольно и безвозмездно поставил на довольствие, так ещё чуть не единственный хороший человек в этой проклятой стране, провонявшей дымом и овцами. Да, а может и единственный.
Не то что те подлые людишки с большого плавучего острова, похожего на родной "Челюскин". Да они сами во всём и виноваты! Ну, устал… Ну, присел отдохнуть… А кто просил пинка давать? Так что чистая самооборона, тут и добродушный хомяк кусаться начнёт. А рука… А что рука? Одной больше, одной меньше — какая разница? У собак вот вообще ни одной, и ничего, живут.
И до чего ведь злопамятные, сволочи. Часа два по своему острову всей командой гоняли. Нет, а тот рыжий с большим ножом сам напросился. И ничего страшного, у собак… Стоп, у собак это есть. Ага, у меринов нет. И ничего, живут.