Пещера у мёртвого моря
Шрифт:
Векслер раскрыл второй свиток, побольше, а отложенный свиток со свистом свернулся.
– Это пророк Исайя, как я уже сказал. Но этот стих,- острый палец коснулся строки,- отклоняется от традиционного масоретского текста, незначительно, но все же отклоняется. Для меня это новое доказательство бедности общины, которая не могла обзавестись новыми полными рукописями и довольствовалась старыми. Насколько старыми, спросите вы. Не знаю, я не специалист по коже и письму. Возможно, им около двухсот лет, но не больше. Одно мне ясно: эти свитки были похищены во время антиеврейских эксцессов 1929 года из какой-нибудь бедной сельской синагоги.
– Ваши выводы не лишены последовательности,- заметил митрополит,но я вижу изъян в вашей логике, господин Векслер. Об одном свитке вы,вы, а не я! прошу это заметить,- сказали, что он содержит законоположения, которых нет в Ветхом завете, но лишь перекликаются с ним. Я недостаточно хорошо знаком с вашей верой и обычаями, но скажите, неужели возможно, чтобы в синагоге вместе с Торой и книгами пророков хранился, как равноценный, свиток, не принадлежащий к канону священного писания?
Тобиас Векслер покраснел, побледнел и снова покраснел.
– Нет, вообще, нет,- сказал он очень тихо.
– Вообще... А в частности? - митрополит Афанасий выпрямился и широко улыбнулся.
– В частности тоже нет. Этого, к сожалению, я не могу объяснить. Однако мое мнение непоколебимо.
– Мое также, господин Векслер. Благодарю за труд и ценную консультацию.
Векслер поклонился ниже, чем ему хотелось бы, и ушел.
Улыбка сбежала с лица митрополита. Сгорбившись, он встал и подошел к письменному столу.
– Собственно говоря,- пробормотал он, обращаясь к отражению в полированном столе своего великолепного, усыпанного драгоценными камнями креста,- мне бы следовало отступить. Одно разочарование за другим! Но какое-то чувство говорит мне, что они все ошибаются.
Глава 5
Как ни старался митрополит Афанасий показать свои свитки верному и понимающему в них толк человеку, это ему никак не удавалось. Почти чудо, что он тем не менее не потерял веры в их ценность, хотя на время отказался от дальнейших действий и сложил свитки в сейф.
Между тем наступил октябрь, и там, где всякие уловки и переговоры оказались бессильны, митрополиту помог случай. Монастырю принадлежал в Новом городе дом, в это время он сдавался в наем. Им заинтересовался врач-еврей и пришел в монастырь узнать об условиях аренды. Отец управляющий недвижимым имуществом отлучился, и врача провели к митрополиту. Врач так понравился ему, проявил себя таким знатоком древностей, что митрополит Афанасий решился рассказать о своих злоключениях со свитками.
– Я,- улыбнулся врач,- лечу болезни человеческой кожи и ничего не смыслю в древней коже. Но вот ректор Еврейского университета, профессор Магнус, мой хороший знакомый. Сегодня же созвонюсь с ним. Он пришлет настоящего специалиста. По-моему, следует торопиться, ибо кто знает, сколько времени еще сохранится связь между Старым и Новым городом. Кстати, вы предполагаете сохранить свитки или склонны их продать?
Митрополит с задумчивым видом покачал головой:
– Если выяснится - а это уже и сейчас почти не вызывает сомнений,- что старые рукописи не представляют интереса для нашей церкви, то, принимая во внимание наше затруднительное финансовое положение...
– Я вас вполне понимаю. Итак, положитесь на меня, я немедленно поговорю с ректором.
Врач сдержал обещание, и спустя несколько дней к митрополиту явились два сотрудника университетской библиотеки. С изумлением рассматривали они свитки, взволнованно переговариваясь, к сожалению, по-древнееврейски. Митрополит еще недостаточно хорошо знал язык, чтобы следить за быстрым диалогом.
С разрешения митрополита посетители сфотографировали некоторые строки большого свитка, затем с изысканной любезностью распрощались, обещав вернуться, как только проинформируют специалиста по древнееврейским текстам, имени которого они не назвали.
Несколькими часами позднее в монастыре появился еще один гость торговец древностями. Его также направил врач. Торговец посоветовал послать пробные куски свитков в самые большие антиквариаты Европы и Америки на комиссию.
Митрополит не согласился. Он опасался, что в разрезанном виде свитки могут утратить свою ценность. К тому же после экспертизы еврейского профессора они могут повыситься в цене. Но митрополит умолчал о своих соображениях.
Несколько дней он провел в нервном ожидании. Ни библиотекари, ни специалист, о котором они говорили, не появлялись. Объяснялось это тем, что специалист - профессор Сукеник был в отъезде.
Когда в конце ноября профессор вернулся в Иерусалим, он нашел у себя дома письмо от одного антиквара, сообщавшего, что он видел у мусульманского шейха в Вифлееме древние еврейские свитки, купленные им у бедуинов, или нечто подобное.
Бедуины утверждали, что нашли свитки в пещере у Мертвого моря. Это известие взволновало Сукеника. Наконец что-то интересное! Не просмотрев остальной почты, он кинулся звонить антиквару. Последний, к счастью, смог ему показать довольно большой лоскут кожи, полученный в заклад.
Какие древнееврейские документы были до того времени найдены?
В 1945 году сирийский торговец Кираз строил дом в квартале Тальпиот. Когда рыли фундамент, обнаружили оссуарии - каменные ящики с человеческими костями. Сукеник сам исследовал оссуарии, на которых были высечены имена покойных, и датировал их I в. до н. э.- I в. н. э. Кроме того, науке были известны папирус Нэш из Египта с текстом десяти заповедей - его датировка остается спорной - и несколько надписей.
И все. Со страстью первооткрывателя и в то же время трезво, точно и сдержанно, как настоящий ученый, профессор исследовал рукописный фрагмент. Он дрожал как тростник под напором морского ветра.
"Не смею высказать, что я думаю о рукописи, которую видел сегодня",- читаем мы в его дневнике.
Запись была сделана 29 ноября 1947 года, в тот самый день, когда Объединенные Нации санкционировали окончательный раздел Палестины на еврейское и арабское государства. Решение это могло означать лишь одно: холодной войной последних месяцев дело не ограничится. Отныне должна начаться война "горячая".
Как поступить профессору Сукенику? Как правоверный еврей, исследователь Ветхого завета, археолог, он должен немедленно отправиться в Вифлеем и установить связь с владельцем бесценных рукописей, которые могут совершить переворот в многовековых представлениях о становлении Ветхого завета или, по крайней мере, значительно изменить их. Во что бы то ни стало за любую цену он должен купить эти рукописи.