Пещера ужасов
Шрифт:
— Закон рекламы. Лишнее повторение не повредит.
— Нам почему-то не повторили.
— Потому что мы это уже слышали, — не слишком последовательно ответил Майк, чувствуя все большее желание прекратить этот дурацкий разговор.
— И потом, странное у них представление о рекламе. Павильон запрятан так, что его и специально не всякий найдет. Его даже нет на схеме парка.
— Ты, небось, просто не заметила.
— Посмотри ты, если такой умный! — сразу завелась Джейн, разворачиваясь обратно. Они были уже возле выхода из парка, и возвращаться к столбу со схемой Майку не хотелось.
— Ладно, ладно, допустим, нету.
— Много ли так завлечешь? И сколько, по-твоему, стоят такие потрясающе реалистичные манекены? Если это и впрямь манекены…
— Не знаю. Это не наши проблемы, — они, наконец, вышли за ворота, и Майку почудилось, что воздух стал свежее, хотя, конечно, это была полная чушь. — Слушай, хватит уже с меня этой идиотской пещеры. Не хочу о ней больше ни говорить, ни думать. Не будем портить оставшуюся часть вечера.
Джейн вроде бы подчинилась и больше не возвращалась к теме, но на протяжении вечера Майк не раз замечал, что мысли девушки блуждают где-то далеко. У него у самого проклятая «пещера» оставила мерзкое послевкусие, избавиться от которого было намного сложнее, чем от рвотного привкуса во рту. Он злился и на себя, и на Джейн, затащившую его на этот чертов аттракцион, а теперь еще и впадающую в задумчивость как раз тогда, когда необходимо беззаботно развеяться. В итоге он отвез ее домой даже раньше десяти часов, требуемых ее строгой матерью.
Они сидели в машине перед домом Джейн. Девушка не спешила прощаться, но и ничего не говорила. Пауза затягивалась.
— Слушай, — сказал вдруг Майк, — ты ведь, между прочим, так и не ответила на мой вопрос.
— Какой?
— Ты же не собираешься возвращаться в эту чертову «пещеру»?
— Почему ты так решил? — встрепенулась Джейн. — В смысле, что я туда собираюсь?
— Сама сказала — мы, мол, не все еще там видели. Хотя по-моему, видели больше, чем достаточно. И еще ты возмущалась, когда я выбросил твой билет.
— Ну а если бы я и впрямь хотела рассмотреть там все получше, что с того? В первый раз все это было неожиданно… а теперь, зная, к чему присматриваться, где там должны быть швы или зеркала, как ты говоришь…
— Не вздумай!
— Почему? Ты же сам сказал — не может быть, чтобы там что-то было по-настоящему?
— Нет, конечно.
— Ну так и почему нет?
— А почему да? Зачем тебе это?
— Любопытно.
— Любопытство погубило кошку… — проворчал Майк.
— А я не Кэт, я Джейн, — попыталась отшутиться девушка. — Нет, ну в самом деле. Признайся — ты ведь тоже подозреваешь, что там что-то нечисто?
— Ничего я не подозреваю! А если бы и подозревал, обратился бы в полицию, а не пытался что-то разнюхивать самостоятельно.
— Так все-таки, есть, что разнюхивать?
— Нету! То есть в криминальном смысле нету. А так — всякие фокусники не любят, когда посторонние пытаются узнать их секреты. Недаром там запрещено фотографировать и все такое… И вообще, мне не хочется думать, что моя подруга — извращенка, которой нравятся подобные мерзости.
— Боишшшься? — страшным голосом прошипела Джейн; впрочем, хотя она и старалась шутить, беззаботности в ее тоне не чувствовалось. — Ну ладно, ладно, успокойся. Не полезу я туда ничего разнюхивать. Это просто аттракцион с актерами и манекенами. Доволен?
Майк что-то пробурчал в ответ. По правде говоря, он не был полностью удовлетворен ее словами.
Воскресенье они вновь провели вместе, и на этот раз все прошло гораздо лучше, включая погоду. Они ездили на озеро, и хотя вода была еще слишком холодной, чтобы купаться, нежиться под солнцем на берегу можно было вволю. О «пещере» и вообще минувшем дне, словно по молчаливому уговору, не вспом инали.
В будние дни следующей недели они не встречались, лишь пару раз перезванивались вечером. В кафе, где летом работала Джейн, заболела одна из официанток, и ее смены пришлось распределить между остальными; Джейн была не против дополнительно подзаработать, но приходила домой поздно и полностью вымотавшись. Майк, в свою очередь, сутками не вылезал из отцовской автомастерской, куда пригнали «Тандербёрд» 1967 года; машина была в прескверном состоянии, нынешний владелец приобрел ее чуть ли не на свалке, и юноша возился с ней, возвращая ее к жизни, с неменьшим энтузиазмом, чем со сборными моделями в детстве. О луна-парке он больше не думал, да и, по правде говоря, о своей девушке вспоминал намного реже, чем она бы одобрила. Поэтому, когда поздно вечером в пятницу раздался звонок, и в окошечке высветился знакомый номер, первой мыслью Майка было — «ох черт, мы ведь не договорились о планах на уик-энд…» Джейн всегда звонила или с домашнего, или с рабочего — мобильного телефона у нее не было.
Но это оказалась не Джейн, а ее мать.
— Майк? Моя дочь с тобой?
— Н-нет, миссис Трентон.
— Это точно? Может, она не хочет, чтобы я знала, что она задержалась у тебя так поздно? Скажи мне правду, Майк, я действительно очень волнуюсь. Уже почти полночь…
— Нет, я правда не знаю, где она. В последний раз мы с ней беседовали позавчера, и она ничего не говорила о своих пятничных планах… Может, она все еще в своем кафе? Поздняя смена? Вы же знаете, у них там сейчас…
— Нет, я уже звонила туда. Клэр сегодня снова вышла на работу, так что никаких дополнительных смен больше нет. Джейн закончила работу еще в шесть часов.
— И никому не сказала, куда собирается?
— Нет. Майк, вы ведь не поссорились?
— Поссорились? Вовсе нет. Почему вы так подумали, миссис Трентон?
— Джейн была какая-то странная в эти дни. Я думала, это из-за того, что она устает на работе… но теперь мне кажется, она задумывалась о чем-то, что ее беспокоило. Ты не знаешь, что это могло быть? — в последней фразе Майку почудились напористо-обвинительные нотки.
— Нет… — ответил он, чувствуя, как разливается холод в животе, и миссис Трентон, конечно же, сразу уловила неуверенность в его голосе.
— Это точно, Майк? — вновь спросила она уже с угрозой.
— Если вы подозреваете, что она беременна или что-то в этом роде, то мой ответ — нет, это не так. Во всяком случае, не от меня, — ответил он резче, чем хотел, и тут же задумался: а что, если у Джейн и впрямь появился кто-то еще? Но вместо естественной при такой мысли (ничем, впрочем, не подкрепленной) ревнивой злости он вдруг почувствовал, что это был бы еще не худший вариант. Вот только, увы — увы! — дело вовсе не в мифическом сопернике. Потому что на самом деле…