Песенный мастер
Шрифт:
— Не слишком ты хорошо договариваешься с начальством, правда, Йосиф? — обратил внимание мужчина.
Йосиф только отрицательно покачал головой.
После этого чиновник перешел к Киарен, он начал рассказывать о том, как она росла в Певческом Доме, где не могла преодолеть даже самые низшие стандарты, о ее бегстве из того места, где ее считали наихудшей, и как с тех пор она никому не говорила про Певческий Дом.
— Ты же не можешь позволить, Киарен, чтобы кто-то узнал о твоих поражениях, правда? — спросил он.
Киа-Киа кивнула.
Со всей остротой она осознала факт, сколько много утаил перед ней Йосиф — и дел важных, если ей следовало его понять. Тем не менее, сейчас она испытала, скорее,
Было ли это целью сидящего перед ними человека? Или он просто хотел поставить их в неловкое положение, доказав, что их союз значил намного меньше, чем им казалось? Впрочем, неважно. Киарен украдкой глянула на Йосифа и увидала, что он тоже старается избегать ее глаз. Но это не имело смысла. Она глядела так долго, что сама сила ее взгляда заставила его посмотреть на девушку. А после этого она улыбнулась.
— Привет, незнакомец, — произнесла она, и Йосиф в ответ тоже улыбнулся.
Мужчина тихо кашлянул.
— Вы двое возвышаетесь над средним уровнем. По различным глупым причинам вас несправедливо удерживали там, где вы не могли полностью реализовать свои способности. В связи с этим, я даю вам шанс. Воспользуйтесь им с умом.
Они хотели просить объяснений, но чиновник вышел, не прибавив ни слова. Только начальник отдела Планетарной Безопасности объяснил, что теперь с ними станется.
— Вас уволили с предыдущей работы, — сообщил он так спокойно, как говорит лишь человек, обладающий огромной властью. — И теперь вы получили новую работу.
Йосиф стал помощником министра образования; он распоряжался исследовательскими фондами.
Киарен же получила должность специальной ассистентки управляющего Земли, где она имела доступ практически ко всем ресурсам планеты. Не имперские посты, но должности, исключительно высокие для новичков — работа, благодаря которой они установят ценные контакты на будущее, благодаря которой у них появится масса возможностей проявить себя.
В один момент у них появился шанс сделать самостоятельную карьеру.
— Так кто он такой, ангел? Бог? — спросил Йосиф у начальника. Тот фыркнул.
— Большая часть людей ставит его на противоположном конце иерархии — Дьявол, Ангел Смерти. Только он вовсе даже и не таков. Просто-напросто, Крыса. Имперская Крыса, понимаете. Он творит и уничтожает людей, и отвечает только лишь перед императором.
Киарен с Йосифом уже знали, как искусно Крыса творит людей. Уничтожение они увидели через несколько недель, когда смотрели новости в своих апартаментах. День в Вавилоне был дождливым и парким. На закате они стояли на балконе и смотрели, как свет блестит на миллиардах капель воды, свисающих со стеблей травы, а длинные тени деревьев ложатся в буйной саванне в случайных, зато и идеальных отступах. В высокой траве тяжело шествовал слон. Далеко на севере промелькнуло стадо газелей. Йосиф и Киарен чувствовали себя уставшими после целого дня работы, но они полностью слились с красотой вечера, с роскошным настроением лени. Им было известно, что сегодня в Тегусигальпе будет объявлен приговор аферистам, и они чувствовали себя обязанными наблюдать трансляцию.
Когда показывали отдельные кадры процесса, и на скамье обвиняемых мелькали лица бывших сотрудников, Киарен почувствовала себя не в своей тарелке. Не потому, что всех их выдала — но потому, что не испытывала каких-либо угрызений. Согласилась бы она выдать их столь охотно, если бы те не так жестоко не обошлись с ней? Она представляла, как было бы, если бы пришла в отдел Пенсий с покорным выражением на лице, без прекрасных результатов экзаменов, не вооруженная холодной отстраненностью. Приняли бы они ее тогда теплее, чтобы постепенно
Никогда я об этом не узнаю, подумала Киа-Киа. Ведь если бы пришла к ним с покорной миной на лице, я не была бы сама собой, и не могла бы предвидеть, как поступила бы дальше.
Стоящий рядом с ней Йосиф вдруг ахнул. Киарен внимательнее поглядела на экран.
На скамье обвиняемых сидел следующий мужчина, которого он не знала.
— Кто это такой? — спросила она.
— Бант, — ответил Йосиф, кусая пальцы.
Во всех своих рассуждениях они не рассматривали того, что Бант, будучи начальником Отдела Демографии, естественно должен был быть замешанным в аферу. Киарен никогда с ним не встречалась, но у нее создалось впечатление, что она была с ним знакома через Йосифа. Но ей был знаком лишь его веселый характер, его непоколебимая уверенность в том, что любовь должна быть забавной. Киарен не любила представлять Йосифа в объятиях другого мужчины, но и тот сам не мог удержаться от того, чтобы не говорить об этом. По-видимому, для Банта сексуальное желание представляло всего лишь один аспект жадной натуры; он не считался с чувствами Йосифа, точно так же, как не считался с кем-либо другим.
Все обвиняемые были осуждены. Все они получили от пяти до тридцати лет каторги, депортацию и вечное изгнание с Земли, абсолютный запрет работать по профессии. Приговор был суровым. Но, видимо, не достаточно суровым.
Диктор начал говорить, что обязательно следует дать пример, чтобы другим не показалось, будто бы стоит рисковать групповым расхищением общественных средств.
Тем временем, на экране появилась спина мужчины, идущего в направлении ряда осужденных. Те стояли со связанными на спине руками, в окружении стражников. При виде приближавшегося мужчины на их лицах появилась гримаса ужаса. Камера отъехала назад, чтобы показать причину этого страха. Мужчина держал в руке меч. Не лазер, а выкованный из металла меч, тем более страшный, поскольку был такой старинный и варварский.
— Крыса, — сказала Киарен, а Йосиф кивнул. Лица мужчины на экране не было видно, но они оба его узнали.
Затем Крыса подошел к первому из осужденных, остановился перед ним, двинулся дальше, задержался перед следующим. Лишь возле четвертого в ряду рука палача нанесла удар. Лезвие попало в то место, где челюсть касается уха, переместилось влево и вышло в том же месте по другой стороне головы. Какое-то мгновение осужденный казался удивленным, всего лишь удивленным. Затем на его горле появилась красная черта, и вдруг из раны хлынула кровь, обрызгивая соседей по обеим сторонам. Тело сползло вниз, губы еще пытались что-то шепнуть, глаза молили отсрочить наказание. Но наказание не было отсрочено или отменено. Стражник за спиной осужденного придержал тело, когда же голова упала вперед, он поднял ее за волосы, чтобы показать лицо. С этим движением рана разошлась, словно пасть пираньи. Кровь почти что перестала литься, и Крыса кивнул, все так же повернутый спиной к камере.
Охранник пустил тело, которое свалилось на пол.
По-видимому, камеры сняли эту казнь так подробно, потому что она была первой. Когда Крыса шел вдоль ряда, перерезая горло каждому третьему, четвертому или пятому осужденному, крупных планов умирающих людей уже не показывали, программа шла своим чередом.
Киарен с Йосифом этого не заметили. С того самого мгновения, когда лезвие в первый раз свистнуло в воздухе и ударило в горло осужденного преступника, Йосиф кричал. Киарен пыталась оттащить его от экрана, пробовала закрыть ему глаза, чтобы он не видел смерти того человека, тем не менее, не прерывая своего ужасного вопля, Йосиф ни на миг не оторвал взгляда от крови и агонии. Когда же голова казненного упала вперед, Йосиф громко зарыдал: