Песий бунт
Шрифт:
В тот страшный вечер перемен Петенька похудел на несколько кило, бегая в магазин и обратно. Получалось, что абсолютно все спиртные напитки паленые, даже марочные коньяки за бешеные деньги…
– Вот сволочи – стонал Петенька, заполняя содержимым живота второе ведро. – никому доверять нельзя… За такие деньги – и обманывают… обманывают нас за наши деньги. За свои, кровные рубли – так страдать!!!
Наташа, белая как мели и растерянная, ломала голову над тем, как могла опуститься винно-водочная индустрия – по всему выходило, что паленую водку гонят самые известные заводы!!
Угасающее
– Идея – обессилев, Петенька не мог уже говорит громко… – давай позовем Петровича…
Петрович жил этажом выше и для него звонок растерянных супругов оказался как нельзя кстати – он пил вторую неделю и не мог спокойно прекратить…
Печальный опыт был – как-то раз, вволю погуляв месячишко и резко завязав, он одной страшной ночью был атакован бандой крошечных чеченских террористов. Они обстреливали его из гранатометов и, крича «шолом акбар» с ножами в зубах, как муравьи, карабкались к глотке.
Одного воспоминания было достаточно, чтобы поднять его на ноги и, преодолевая муки помелья, отправить на улицу в тщетной надежде перехватить глоток.
Когда растерянный голос в телефонной трубке повал его наверх, к Кабанам (Так он прозвал соседей) Петрович даже штаны одевать не стал – так и рванул в старом пиджаке и кальсонах. А там голова его закружилась от изобилия – но сидящие с багровыми физиономиями супруги вдруг огорошили его.
– Попробуй, Петрович, водка то не паленая? Что-то мы с ее блюем…
Петрович вскинул седой щетинистый подбородок и нахмурился.
– Где брали?
– Да ты что, сосед… она не паленая… просто мы что-то блюем…
– Ага – после некоторых размышлений сделал вывод Петрович. – если я, стало быть, того, то она, конечно, этого… А если я, стало быть…
– То она того!! – в один голос грянули Петя с Наташей. Петрович, оглушенный, втянул голову в плечи и зажмурился. Потом, не открывая глаз, протянул дрожащую руку, жадно стиснул стакан и медленно выпил его содержимое… потом, ни слова не говоря, протянул еще раз. Супруги налили водку из другой бутылки… прошло несколько минут. Петя с Наташей переглянулись – неужели помер?
Петька схватил соседа за костлявое плечо и тряхнул – Петрович открыл мутные и счастливые глаза, сконцентрировался на двоящихся перед ними лицах… и рухнул со стула. Водка оказалась качественной.
Петя с Наташей, еще не подозревающие, что подходят напрямую к концу своих романтических отношений, переглянулись, потом Наташа тяжелой рысью промчалась в туалет и принесла обрывок бесплатной газеты…
– Повезло – страшным шепотом сказал она, водя толстым пальцем по множественным предложениям то ли ввести в запой, то ли вывести из него. По крайней мере, оба эти варианта, наверное подразумевались под гордым словом «Запои!!»
С тоской поглядывая на бессмысленную улыбку похрапывающего соседа, она с яростью начала долбить по кнопкам телефона.
– Алло… – с тоскливым напором начала она – алло, у нас страшное несчастье… нет, нет, вы не понимаете… дело в том, что нас закодировали, но как то непонятно и странно… дело в том, в том дело, что мы не можем… как бы это сказать… ну ни грамма не можем
По видимому, в трубке задали какой-то вопрос, поскольку Наташа заплыла свекольной краской и приглушенно воскликнула.
– Ну конечно, нравилось!! Ну конечно, не можем!! Ну что же нам делать…
В трубке весьма коротко посоветовали, что, после чего Наташа стукнула трубкой об жалобно брякнувший телефон.
– Ханурики хреновы – в сердцах высказалась дама – Хроники непохмеленные… из запоя, они, видите ли, выводят, так это любой дурак сможет… а вот ввести в запой!!
– Что – испуганно спросил Петя – никак?
– Ничего – Наташа была настроена решительно – ничего, никуда они на хрен не денутся. Конце концов хоть кто-то должен вводить в запои?
Но отчаянные попытки результата не принесли никакого. Разве что сосед проснулся и уставился на них слезящимися с перепоя, но веселыми глазами. Рассматривал некоторое время тоскующие физиономии, потом удовлетворенно крякнул и налил себе полный стакан виски.
– Вы это – извинительно прокашлявшись, начал он… – вы того… Коль вам невмоготу, так хоть посмотрите, как я пью… может, вам легче станет… Помню, я не пил как то несколько дней… верите, нет, чуть крыша не поехала… так вот…
Он замолчал, увидав не доброту во взгляде Наташе, и в один прием опустошил стакан. Глаза его тут же заискрились, нос заалел.
– Так вот, чтобы совсем мне было хорошо… то есть – чтобы не совсем плохо, я что делал.
Садился рядом со своими хануриками и смотрел на них. Смотрела во все глаза. И понимаете, не только смотрел, а еще и представлял… вот она идет по пищеводу, вот проникает в желудок, вот по желудку растекается этакое… такое… тепло… Вот уже и голова начинает так слегка кружиться…
– И язык развязывается!! – взревел Петенька, схватил бедного соседа попрек живота и попытался оттащить его от стола. Куда там!! В хлипком старикашке дремала недюжинная сила – и мысль о том, что его хотят лишить спиртоносного богатства на столе, эту страшную силу разбудила. Петрович вцепился мертвой хваткой в ножку стола и тот с грохотом покатился за ними. Увидев, что Петенька решительно настроился выдворить его с этого Клондайка, Петрович отпустил ножки – и при этом успел схватить две полные емкости за горлышки, прижать их к груди и закрыть глаза. Петенька, не ожидавший прекращения сопротивления, пробежал по квартире, грузно топая, и треснулся затылком в косяк.
От удара всполошились соседи, приняв его за эхо взрыва, сам же Петенька, на чью кудрявую голову сыпалась штукатурка, сполз на паркет. Петрович живенько высвободился из ослабевшей хватки им первым делом заправил обе бутылки за брючный ремень – благо брюхо не мешало. Потом бочком обошел причитавшую над обмякшей тушей Наташу, схватил ос стола еще литр красного сухого вина и литр джина и незамеченным ускользнул…
Противостояние человека и собаки с нападением на Наташу и Петеньку приобрело новые формы – многочисленные собачьи банды теперь не рисковали в магазинах, рыскали по дворам и в клочья разносили сумки одиноких прохожих. Впрочем, компаниям испуганных людей везло еще меньше – против большего количества псы увеличивали ярость и наглость атак.