Песий бунт
Шрифт:
– За что? – с испугом спросил Опухший. Он все воспринимал серьезно.
– Как это за что? Вот накопишь в себе удобрений тонны две, тебе и заплатят сразу, штук сто баксов.
– Заливаешь? – заволновался Опухший и попытался было обогнать Умника, чтобы заглянуть к нему в лицо, но был мгновенно схвачен зубами за ягодицу.
– Дурак – абсолютно искренне ответил Умник. Знаешь, как у птиц помет называется? Гуано. Почти то же самое. Бешеные деньги стоит.
Опухший пробормотал что то невнятное. Через несколько минут всем стало не
Псы – то ли по своей инициативе, то ли повинуясь неслышному приказу – взяли такой темп, что сначала отстал Опухший, который и на медленном ходу дышал с присвистом., а потом и все остальные растянулись цепочкой.
Расстрига вместе с подгоняемым испугом Лепилой, долгоногим и худым, первые выскочили на поляну, со всех сторон окруженную многовековыми дубами – тяжелые корявые ветви почти смыкались сверху, отбрасывая на покрытую бурой листвой землю узор теней. В центре, на ворохе листьев лежал здоровенный черно-белый пес, изучающий их со спокойным интересом.
Расстрига, некоторое время удивляющийся королевской стати собаки, уловил какое-то шевеление в кустах за ним, присмотрелся и ощутил озноб по спине. Не выходя на поляну, в зарослях до поры скрывались десятки, если не сотни собак. И настроены они были, похоже, не очень дружелюбно.
В спину Расстригу ощутимо толкнули, и взмыленный Умник, вытирая заливающий глаза пот, уставился на дога.
– Во, бляха муха – высказался он и крикнул через плечо.
– Витюха, брателло, вон твоя псина нашлась. Лежит, паразит, на листьях и в ус не дует. Ба… да тут целая собачья тусовка…
Витек, хоть и страдал от последствий сульфазина, вышел на поляну третьим, потом выпал из кустов держащийся за сердце Кеклик и наконец, сипя, как рваная гармонь, на четвереньках выполз Опухший.
Витюха повращал стеклянистыми желтоватыми белками, поморгал и скривил лицо то ли в гримасе, то ли в улыбке. Потом прохромал к собаке и замер перед ней в нерешительности. Пес был его – с одной стороны, но с другой – он чем то неуловимым отличался от того доходяги, который полз в свое время с ним по бульвару.
Дог разрешил его проблему – спрыгнул с кучи, подошел и, виляя искривлвенным хвостом, тяжело ткнулся башкой в живот…
– Что за материал вы доставили? – раздалось в головах людей непосредственно после этого – Что с ним делать? Один – комар, второй – дряблое сало, третий уже сегодня удрать собрался.
Им что, перед работой спортом придется заниматься?
Стоящие на смотринах мужчины переглянулись – они то считали себя мужиками хоть куда. Даже Расстрига, не перестающий думать о возвышенных вещах, ощутил укол недовольства.
– Это кто здесь материал? Это вы животные, а мы люди, венец творения… что вы с нами хотите делать? А если мы не позволим?
– Толмача сюда – пророкотало в сознании – незачем им знать то, что знать не положено.
Собачья стая в кустах зашевелилась, пропуская кого-то крупнее себя, и на поляну вышла Собачница. На больничный балахон она накинула невесть откуда взявшееся кожаное пальто на меху, растрепанные волосы подвязала черной, с золотым узором косынкой – и выглядела кем угодно, но только не душевнобольной. Она не стала спрашивать, что от нее требуется, только знакомо нахмурила брови…
– Так… ясно… вам велено передать, что на вас, возложена ответственная миссия – обучить собак приемам боя с человеком. Ваша популяция не хочет поддерживать сложившуюся мирную ситуацию, в некоторых местах не подчиняющиеся высшим существам люди не оставляют попыток уничтожить собак. В свете этого мы снимаем с себя обязательства не причинять людям вред и будем предпринимать ответные действия.
Будучи существами, лояльными ко всем формам жизни на Земле, в том числе и к виду гомо, мы не будем причинять вреда больше, чем это требует самооборона, то есть сопротивление будет равно агрессии.
После этого Собачница уставилась на мужиков мутными глазами и продолжила.
– Вам будут ежедневно выдаваться продукты в неограниченном количестве, а так же одежда и некоторая сумма за возможные покусы. В конце работы, когда вся московская популяция будет обучена, вас отпустят. Накопленными деньгами вы сможете распорядиться сами.
– А сколько? – прокричал неугомонный Опухший – сколько денег то дадите?
– Сумму – голосом зомби продолжала вещать Собачница – каждый из вас волен назначить по своему усмотрению. Как бы ни закончилось противостояние людей и собак, на вашем гонораре это не отразиться.
После чего было предложено указать сумму гонорара. Кеклик заказал бутылку водка в день, и ему было указано на то, что спиртными напитками высшие существа не могут расплачиваться с низшими, считая это оскорблением разума. Но по желанию будут выплачивать по двести рублей в день. Кеклик только сплюнул – водку можно было выпить, а вот деньги, он не сомневался., никто им платить не будет.
Умник водил по сторонам налитыми кровью глазами, точно бык с изодранным пикадорами загривком – была бы его воля да автомат в руках, ничто бы его не остановило. Но когда Собачница уставилась на него сделала жест подбородком, призывая к ответу, то он вдруг осекся, покраснел заказал пять тысяч в день. Собачница посмотрела на него со странным выражением, скосила глаза к переносице и от себя произнесла.
– Тебе бы пять тысяч палок в день не помешало бы.
Умник посмотрел на нее с удивлением, потом усмехнулся.
– Я бы, может, и смог, да только не с тобой – на тебя даже у этих кобелей может не…
Договорить он не успел – собачница, вся ощетинившись, метнулась к нему и попыталась запустить нечищеные ногти в глазницы.
Умник без труда перехватил худое запястье и так сжал, что женщина скорчилась и молча опустилась на землю. Тут Умник увидел идущих к нему на махах кавказцев и, мгновенно сориентировавшись, выставил ее перед собою как щит.