Песий бунт
Шрифт:
Полянка смотрел в окно, и, чем больше он туда смотрел, тем меньше ему все нравилось. Добрые хрущевские пятиэтажки, которые он беспощадно сносил, почти полностью скрывались сплошной стеной разросшихся деревьев. И удивительно было то, что белые стены скрывались не за тополями, которые продолжают расти, даже спиленные под корень, а березами, кленами и дубами.
На будущий год Полянка собирался сносить это старье сносить и превращать район в то, что ему нравилось – огромные дома, редкие деревья и регулярно подстригаемые газоны. Все голо,
Умник тоже смотрел по сторонам с интересом – что-то произошло в мире, что-то странное и непонятное. Когда он убегал из лесного плена, то не обращал внимание на то, что было кругом… хотя нет, обратил – вроде и машины дымят, и магазины работают, и подростки везде, как и положено, с пивными бутылками и подло – сладенькими баночками коктейлей, а все же какое-то напряжение разлито в воздухе. Как будто человек оказался во враждебной ему стихии – вроде иссушенной солнцем пустыни или бесконечной трясины с костяками мертвых берез и блуждающим огнями.
Тогда он не обратил внимание на это наблюдение, захваченный только мыслями о свободе… но вот сейчас, особенно после беседы и рабочими, странность прилегающих к лесу районов бросалась в глаза.
Умник покосился на Полянку, раздраженно хрустящего пальцами и едва удержался от смеха. Ну, мужик попал. Сидеть и чувствовать свое полное бессилие. Бессилие тем более унижающее, что совершенно неизвестно, против кого нужно бороться. Но бороться нужно – не сидеть же сложа руки, не ждать, пока корни разворотят фундаменты зданий, а корявые ветки выдавят стекла?
– Господи, что это еще такое?
Полянка уставился за окно – там вдоль дороги высились брустверы из мусора.
– Это нормально – тоном знатока пояснил Умник —…это по всему лесу так.
– Какая сволочь устроила все это безобразие? – кипел Полянка.
– А никто – Умник пожал плечами – никто этого не устраивал. Оно само приползает к дорогам. А почему оно приползает – никто этого не знает.
– Что вы городите? – покосился Полянка на своего спутника – вы что, всяких бредней наслушались? Вы понимаете, что этого не может быть…
– А собачьих банд тоже не может быть? – спрашивал Умник, уже не скрывая ехидства – они не грабят? А вынужденной трезвости тоже не может быть? Это то есть, скажите мне, дураку?
Полянка поерзал на сиденье и неохотно согласился.
– Ну хорошо, это есть, допустим… действительно, собаки…. Мм… скажем так, не отказываются от подачек, которые им дают люди. Если люди дают им добровольно, то что тут поделаешь? А вот что касается трезвости… так это хорошо. Оздоровление общества… это… только радовать должно.
Умник посмотрел на лицо своего высокопоставленного соседа и усмехнулся, уже не сдерживаясь.
– Простите, Сергей, как вас там… по моему, травля в средствах массовой информации была организована именно вашим аппаратом. И меня вы наняли именно потому, что только я могу уничтожать собак. Причем уничтожать без огнестрельного оружия. И я могу обучить людей своему методу, но все равно я буду лучшим охотником на собак в городе.
Полянка не очень прислушивался и разглагольствованиям соседа – сосед был быдлом, и мысли у него были мыслями быдла… но вот что за гады вытаскивают мусор из леса, где он никому не мешает, и вываливают его не всеобщее обозрение, вот что интересно. Делали бы все по цивилизованному, грузили бы в машины и отвозили на свалку…нет – обязательно надо устроить вот такое позорище.
– Сволочи – выматерился Полянка – останови…
Он выскочил из машины и, матерясь, стал скидывать гору пластиковых бутылок обратно в заросли… Освободив своей неуемной энергией один метр кювета, он оказался как будто выжатым – с трудом переводя дух, опустив обессилевшие руки, он смотрел вперед. Лес был к высокому начальству более благосклонный – или, может, начальство обладало более здоровым сердцем – но когда весь мусор со скоростью пулеметной очереди полетел Полянке в голову, тот с заячьей прытью оказался в безопасном салоне. И наткнулся на насмешливый взгляд выцветших глаз Умника.
– Провокация – переводя дух и счищая мерзко пахнущую слизь со своего костюма, ответил Полянка – кто то там прятался. Бомжи какие-нибудь… а может – террористы. Не может же быть, что…
– Вы можете попробовать хоть тридцать раз, хоть сорок – произнес Умник – костюмчик ваш только жалко. Новая вещь, дорогая. В следующий раз, я думаю, в вас не только бутылки полетят.
Полянка, отказавшись от мысли отчистить одежду, сноровисто снял пиджак и широким жестом выбросил его в окно. Потом, чувствуя неловкость, все же сказал, не глядя на Умника.
– Уж очень от него воняло. Так, говоришь, такая фигня по всему лесу происходит?
Умник посмотрел на неверующего начальника с сожалением. Ну как вот доказать этому твердолобому свою правоту? Целые кварталы постепенно разрушаются лезущей из каждой щели растительностью, собаки, раскормившись до размеров телят, скоро потеснят организованную преступность, на разогретом на солнце асфальте греются гадюки толще руки взрослого мужчины– а Полянка все спрашивает – по всему лесу такая же фигня?
– Вот отсюда – кивнул Умник в окно и добавил – вызывайте своих головорезов. Сейчас им работа предстоит нешуточная..
Полянка, постепенно привыкающий к манерам Умника, оставил без внимания «головорезов». Он решал трудную для себя задачу – присоединиться ли ему к истребительному отряду или остаться под защитой в своей машине? Поймав скользящую насмешку одного из парней в камуфляже, он вдруг решился.
«Ничего, ничего – бормотал запыхавшийся начальник, с трудом поспевая за тренированными бойцами – ничего… привык к курортам, к морям и отелям… Походи-ка, как во времена юности… это тебе не по футбольному полю бегать… ничего, ничего, я тоже пока еще форму держу.»