Пески Виды. Летопись тринадцати зеркал. Книга 2

Пушкина Александра

– А почему вы столько лет ждали? Я же не единственная, кто бывал в других мирах и получил часть Сердца.

Женщина вздохнула:

– Я просила… передавала просьбы о помощи с сестрой, но… не знаю, почему раньше до нас не снисходили. И почему сейчас, наконец, прислали тебя. Но я благодарна и за эту помощь.

Голос Терады впервые за время рассказа стал таким неуверенным, и это показалось Ане удивительным. С другой стороны – она и правда могла не знать, что творилось на Перекрёстке, и почему там не спешили помогать миру Виды.

– Ну? – Терада в упор поглядела на неё. – Ты всё поняла? Или что-то осталось для тебя в тени?

– Вроде

бы, всё, – пожала плечами Аня. – А мы сейчас пойдём?

Первой захихикала Лета, несколько секунд спустя прыснула от смеха и Терада. Стало немного даже обидно. Что смешного она сказала?

Наконец, отсмеявшись, Терада качнула головой:

– Извини, Аня. Лета не знает иного мира, а я не могу оставаться спокойной, слыша её заразительный смех. То, что ты не знаешь о нашем мире многое – нормально.

Затем она кивнула внучке, тоже порывавшейся что-то сказать. И та затараторила:

– Мы не выходим наружу днём! Там такое пекло, что даже опытные те-ранги не рискуют. Поэтому надо подождать вечера, и тогда уже идти. Потому что это самое лучшее время для путешествий по пустыням. Особенно Чёрной. Наша Белая ещё ничего, и Рыжая тоже, а в Чёрной днём совсем горячо. Там только змееходки и могут находиться. Потому что у них пузо как камень, и кожа твёрдая, и дышат они мало. Могут пузырь под мордой надуть и из него дышать весь день. А у меня змееходка своя есть, но те-ранги дышать не могут из пузыря. Мы только воду запасаем у себя, – Лета ткнула пальцем себе за спину, и Аня вдруг с удивлением поняла, что, видимо, там не рюкзак. – Поэтому мы пойдём вечером и ночью. Только надо будет закутаться. А до вечера мы спим, запасаемся водой, и набираемся сил.

– Поэтому, – строго прервала поток внучкиных излияний Терада, – сейчас я поставлю воду на огонь, мы выпьем чая, а потом Лета пойдёт запасаться водой, а Аня что-нибудь поест. Например, оставшийся райхилам, – видя недоумение гостьи, женщина уточнила, – это что-то вроде… вашего плова.

После погружения в ледяную воду, стресса и большого количества новых знаний, есть и правда хотелось. Поэтому Аня благодарно улыбнулась. Когда они выпили сладковатого, терпко пахнущего травами отвара из глиняных пиал, Лета встала и направилась в пещеру с озером.

«Интересно, как она воду запасать будет»? – подумалось Ане. Из представившихся вариантов девочку удовлетворило разве что питьё из какой-нибудь тары.

Плов оказался и правда вкусным, хотя ингредиенты и не походили на привычные. Вместо риса – какая-то местная коричневая крупа. Мясо – довольно жёсткое, тонкое и пряное. Съев свою порцию, Аня почувствовала, что её клонит в сон. С разрешения хозяйки, она устроилась на циновке, разложенной прямо на песке, и через пару минут уснула.

Разбудило девочку стрекотание сверчка, а может, какого-то другого насекомого. Занавесь на входе была откинута и закреплена с одного края. Пещеру, так же как и окрестности заливало мягкими розоватыми сумерками. Пахло пряностями, нагретой тканью и чем-то ещё – совсем уж неуловимым. Жара спала, и кожу гладил едва ощутимый поток тёплой свежести.

– Проснулась? – Терада-Елена указала на стоявшую у входа в пещеру матерчатую сумку. Довольно большую и набитую до отказа. – Это то, что тебе жизненно необходимо взять с собой. Там накидка, если вас с Летой застигнет утро в пустыне. Она же спасёт тебя от ночного холода и тентом послужит, если придётся спать на жаре. Ещё там два бурдюка с водой. Лете вода не нужна будет очень

долго, так что они – твои. Но расходуй её как можно меньше, пока вы не доберётесь до поселения. От этого зависит твоя жизнь. Поняла?

Аня кивнула.

В проёме «двери» в пещеру мелькнул тонкий силуэт Леты. Та, кажется, уже была готова отправиться в поход.

– Хорошо. Ещё там кое-какая еда, посуда и кремень. Лета покажет, как этим пользоваться.

Терада замолчала, и Аня поняла – всё. Пора в путь. Без долгих прощаний, сборов чемоданов, возможности умыться и прийти в себя. Хотя, если вспомнить хвойные владения Нарсу и Руты, да и гостеприимный Фор, там у неё тоже времени на всё это часто не было. Поэтому девочка просто протёрла глаза, поднялась и направилась к своей дорожной сумке. Ух, тяжёлая!

С трудом закинув ношу на плечо, Аня в последний раз оглянулась на пещеру Привратницы. Снаружи оказалось, что укрытие расположено на высокой площадке, выступающей из скальных пород, возвышавшихся над ровным белым пространством. Терада, сидевшая по-турецки у кострища внутри, ободряюще улыбнулась девочке и кивнула, мол, вперёд!

– Ну, чего стоишь? Пошли! Моя Моату заждалась, – весело дёрнула Аню за рукав Лета.

Это немного ободрило, и девочка повернулась к своей спутнице. Та поманила за собой Аню и принялась ловко спускаться по скалистым уступам. Девочка с опаской последовала за юной проводницей – от высоты голова немного кружилось, а ладони потели. Спуск длился, казалось целую вечность – под ногами осыпались камешки, ладони обжигала нагревшаяся за день скальная стена. Но когда они оказались у подножия, Аня не удержалась и вскрикнула. Прямо на неё смотрела большая треугольная морда в чешуе и жёсткой, похожей на иглы, шерсти на манер львиной гривы. Янтарно-жёлтые глаза с вертикальным зрачком отстранённо изучали девочку, а длинный раздвоенный язык то и дело высовывался из пасти, чутко трепеща. Позади змеиной головы по песку струилось толстое чешуйчатое тело зеленоватого оттенка. С таким же волосяным гребнем и короткими отростками, похожими то ли на малюсенькие ноги, то ли вообще на шерстяные ласты.

– Ой, сабихо, – смешливо протянула Лета, заглядывая Ане в лицо. – Это же змееходка! Они только песчаных мышей да скорпионов едят.

Страх понемногу отпускал, и Аня решила немного обидеться:

– Я не сабихо!

– Ты не хочешь быть моей подругой?! – искренне расстроилась её проводница.

– Ой… почему-то я не всё понимаю, что вы говорите, – смутилась Аня.

– Аааа! Это мату-химра мне рассказывала, что иногда гости с Перекрёстка не сразу начинают понимать наш язык. А иногда какие-то слова так и остаются непонятными. Мы не знаем, почему так, но Терада говорит, что, может, это из-за того, что магия у нас умирает. Говорит, раньше лучше понимали. Давно.

Лета повернулась:

– Ну что, идём? Пора седлать Моату.

Змееходка в ответ издала шелестящее шипение, что на её языке, видимо, означало согласие. По крайней мере, Аня на это очень надеялась. Лета обошла свою питомицу сбоку и прикрепила ей на спину конструкцию, напоминавшую старый потёртый коврик с двумя кожаными сёдлами. Она легла точнёхонько между небольших бугорков над ластовидными ногами.

– А он не сваливается? – усомнилась Аня.

– Неет! – махнула Лета. – Те-ранги его изобрели уже давно, говорят, даже до исчезновения Виды. Но теперь очень пригодилось. Ездим, не нарадуемся. И змееходкам хорошо – удобно. Давай свою сумку.