Песнь Гнева
Шрифт:
Она была так невыносимо близко к нему, что Марк чувствовал ее запах. Духи с возбуждающей корицей на теплом женском теле.
Они были снова наедине. Иян пропадал где-то в городе, отправившись на встречу с гонцом из Зарибора. Он ушел как раз за час до того, как Иветта переступила порог трактира.
Они были одни. И Марк ощущал знакомый ему голод.
Он наклонился к ее лицу и приник к ее губам, ожидая, что она оттолкнет его. Он просто не мог позволить себе упустить этот момент. Но магичка ответила, дрожащей ладонью дотронувшись до его волос. Это удивило Марка, и он пошел дальше, дав волю своим рукам. От изгибов ее тела перехватывало дыхание. Его
Скромная и сдержанная Иветта так крепко обнимала его, прижимаясь всем телом, что Марк едва верил ей. Он прервал поцелуй и провел обветренными губами по ее тонкой шее. Она издала высокий стон. Керник сжал кулаки, собирая в складки ткань ее блузы.
Его разум был готов отъехать в забытье к древним богам. Он не знал, как ему еще удавалось держать себя под контролем. Он хотел повалить ее на стол и сорвать одежду. Это было, как… Он мысленно выругался. Это было, как если бы ему вновь было пятнадцать лет, и его впервые в жизни обнимала женщина, а он не мог контролировать то, что происходило у него в штанах.
Раньше он бы поддался своим чувствам. Но сейчас…
Он отстранился от ее лица, тяжело выдохнув, словно раненый зверь.
— Что такое? — прошептала Иветта, даже не думая отпускать его широкую спину, которую обхватывала своими смуглыми горячими руками.
Какой же силой надо обладать, чтобы вырвать себя из объятий этого прекрасного создания?
Марк ненавидел свое тело, которое умоляло его продолжить купаться в очаровании и тепле магички. Он должен был это прекратить.
— Ив, — позвал он, отвернувшись. — Нам не стоит. Ты же сама знаешь, почему.
— Знаю, — как-то отрешенно ответила она и мягко освободила его.
Марк отошел от нее — нет, отшатнулся — резво, похолодев и сжавшись. Иветта не стала это растягивать, и он был благодарен ей за это. Она просто ушла. Даже дверь за собой закрыла.
«Вернется ли еще?»
Этим же вечером, когда сумерки плавно опустились на Тиссоф, он пытался уснуть, но не мог. Он сминал простыни под собой, ворочался, вставал, курил, ложился обратно, ворочался… Темнота пустой комнаты ласково касалась его своим спокойствием. Где-то внизу последняя грустная мелодия лютни близилась к завершению. С городских улиц за приоткрытым окном тянуло летней прохладой. Но он не мог спать.
Все его нутро ныло и просилось к ней.
В нем поселилось какое-то странное, неприятное и страшное чувство, потому что они поняли друг друга без лишних слов. Потому что смогли отвергнуть ту жгучую страсть, охватившую их в минуту слабости, почти не прилагая к этому усилий и не сопротивляясь.
Он закрывал глаза и видел ее лицо.
Марк резко сел на кровати и расстегнул рубаху. Ему было очень жарко. Он поджег самокрутку, подошел к окну, пронаблюдал, как закатывается солнце за крыши домов, как вечерний красноватый свет тает во тьме, исчезая в настоящих, тревожных и синих сумерках.
Он не мог спать.
Докурив, Марк почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев. Ноги стали будто ватными. Он сделал пару шагов и упал на колени. Удивленный произошедшим, он завертел головой по сторонам. Причиной такого состояния не могли быть его самокрутки, здесь было что-то другое… Что-то не совсем естественное.
Он подполз к стене и, держась за нее, кое-как поднялся на ноги. Посмотрев на дверь, он направился к ней, но тут снова какая-то неизвестная сила навалилась на него слабостью и потянула вниз. Марк проигнорировал это чувство и взялся за дверную ручку. Что-то ударило его по ногам, и он свалился на пол, стесав лоб торчащим концом ручки двери. Он зарычал и попытался встать, однако его тянуло вниз, вжимало в пол. Вскоре дошло до того, что он под давлением был вынужден лечь животом на пол. А потом ладони, которыми он все еще пытался оттолкнуться от пола и встать, начали проваливаться в доски пола. Причем все вокруг вдруг стало густым и вязким, как зыбучий песок, перемешалось и превратилось в какую-то плотную грязь. Пол затянул руки Марка по локоть, и тогда он заорал.
Под полом все было холодное, желеобразное и мерзкое. Марк погрузился в эту массу по шею и уже не кричал, сообразив, что это были чьи-то магические проделки. Все скоро закончится. Он задержал дыхание, когда липкое вещество, которое раньше было деревянным полом, подобралось к его подбородку. Он замычал, когда его рот и нос оказались в этой массе. Он зажмурился и почувствовал, как страх пришел к нему, лаская острыми коготками спину, когда пол сомкнулся у него над головой.
Далее он ощутил себя в шкуре застрявшей в трубе дымохода кошки, которую отчаянно пытались протолкнуть дальше, чтобы она наконец выскочила из плена. Что-то его проталкивало через это густое болото, и довольно долго, но он боялся сделать вдох и открыть глаза. Это вещество полностью облепило его, залилось в уши, глаза, за шиворот, в голенища сапог. Ничего более мерзкого Марк никогда не испытывал. И когда воздух в легких был на исходе, а любопытство требовало открыть глаза, странная масса отрыгнула его куда-то наружу.
Уже в полете Марк понял, что он оказался в какой-то комнате, интерьер которой сверкал всякими яркими мелочами. Он упал на пол, перевернулся на спину, широко открыл глаза и сделал глубокий вдох. Запах ладана, сопровождавший обычно стены храмов Матери Света, приятно наполнил ноздри керника. Пролежав так немного, он неторопливо сел и осмотрелся.
«Какого…»
Комната была небольшая, но забитая мебелью и всякими предметами, носившими как практичный, так и декоративный характер. Несколько книжных шкафов эстетично приросли к стенам, храня на своих пыльных полках фолианты со старыми и истрепанными переплетами. На потолке, откуда Марк только что прибыл, покачивались лампы из цветного стекла, подвешенные на длинные тонкие цепи, чтобы быть максимально близко к полу, и чаши со сладко дымящимися благовониями.
По количеству книг и преобладавшему в помещении синему цвету Марк понял, что находился в Васильковой Обители.
Увлеченный осмотром комнаты, он не сразу заметил стройную светловолосую женщину, стоявшую перед столом с какой-то непонятной конструкцией, напоминавшей макет звездного неба.
— А ты сопротивлялся перемещению, — заметила она. — Любопытно. Мало кто может так долго бороться с этим.
— Что это? Какой-то портал? — спросил Марк.
— Можно назвать и так.
Голова закружилась, и Марк был вынужден опереться на рядом стоящий стул.
— Легкое головокружение, боль в висках и слабость — типичные побочные эффекты для этого заклинания, — пояснила женщина. — Все симптомы те же, что и при использовании обычных порталов. Через пару часов пройдет. А теперь мы поговорим. Меня зовут…
— Дита Иундор, — сказал Марк, приходя в себя. — Я знаю.
— Что выдало меня?
— Кому же еще таким изящным и эффектным способом приводить меня в Обитель, чтобы продемонстрировать все свои способности?
Женщина ответила ядовитой улыбкой.