Песнь Гнева
Шрифт:
— И?
— Он успокоился, когда узнал, что я видел тебя. Живой, здоровой, и все такое. Я свое дело сделал. Правда, я не знал, что ты в этот момент была связана с князем и всей этой историей с банши. Иначе мы бы тебя защитили.
— Я думала, если меня найдут, то заберут в Китривирию.
— Нет. Ему было важно знать, что с тобой все хорошо. И только. Однако я и предвидеть не мог, что ты будешь здесь. Хотя чувствовал, что увижу тебя еще раз. Айнелет, — вдруг резко закончил он.
— Да?
Лиам наклонился к ней.
— Плыви со мной в Китривирию.
— Зачем?
— Увидишь
— Тебе-то что с этого?
— Не делай вид, что не понимаешь, — Лиам дотронулся до ее обнаженной шеи. — В противном случае ты бы сейчас ударила меня за то, что я себе позволяю.
Одно его прикосновение — и ее кровь уже вскипела, а внизу живота образовался приятный горячий комок. Она напрягла мышцы лица, заставив себя выдать недоумевающую улыбку.
Ей нравилось его лицо, лишенное плавных красивых эльфийских черт, с выступавшими скулами и пухлыми губами. Ей нравились его глаза, один синий, другой светло-карий, почти янтарный, нравился их тяжелый и пристальный взгляд. И его тело, бывшее уже по-эльфийски стройным и изящным.
— Откуда тебе знать, что я этого не сделаю?
Заметив насмешливые искорки в его глазах, она поняла, что с улыбкой у нее не вышло.
— Не бейся бы твое сердечко так быстро, — проговорил эльф.
Лета промолчала. Робость не входила в число ее качеств, однако она не знала, что ответить Лиаму. Ей просто хотелось броситься ему на шею. Что уж тут говорить, ей хотелось это сделать еще в Тиссофе.
— Я обдумаю твое предложение, — ответила она и отпила вина из кубка. — Только убери свою руку. Я знаю, какие косточки в ней сломать, чтобы ты не смог их собрать даже с помощью своей магии.
Лиам послушно убрал ладонь, а Лета отвернулась, чтобы он не увидел ее покрасневших щек.
1. Gariaral (эльф.) — прошу прощения.
Глава 21
Глава 21.
Дворец Ветров.
Острый морской запах ударил в ноздри, вызвав легкое, неожиданно приятное головокружение. Яркая лазурь за бортом корабля пенилась, клубилась и шумела. Вдали виднелась суша — рыжая высушенная земля с прожилками зелени. Полумесяц Иггтара пока не представлял ничего особенного, являясь лишь узкой и длинной полоской.
Лета подтянула раненую ногу к здоровой, вставая ровно.
— Когда мне можно будет снять эту конструкцию? — спросила она, наклонившись и стукнув себя по голени.
— Сегодня к вечеру будешь без нее. Со свободной здоровой ножкой, — Лиам встал позади нее, выглядывая за борт корабля.
Нежно-зеленая, как едва наметившиеся почки на веточках весеннего дерева, ткань, служившая парусами, надувалась и дергалась, следуя за беспокойным ветром. На палубе сидели эльфы. Некоторые оставались внизу, в тесных и душных каютах. Для многих это было первое путешествие в Китривирию.
— Ты раньше ходила в море, Айнелет?
— Нет.
— Переносишь стойко.
— Это выглядит так только снаружи.
— Я так не думаю.
Лета обернулась, чтобы посмотреть на его улыбку. Он по-прежнему казался ей неземным, в дублете с высоким воротом и односложными узорами на темной ткани, удлинявшими его фигуру. На ногах у него всегда были облегающие брюки и сапоги с голенищами, доходящими до колен. А Лета была рядом с ним бродяжкой в лохмотьях.
Надо было прямо там, еще в Тиссофе, продолжить с ним беседу, а потом позволить Марку догнать ее и разобраться со всем этим вместе… Но как она еще могла доказать, что была достойна метки Стража? Однако будь Марк с ней, Милован мог бы навсегда остаться рядом с хатой банши, мертвый. Затем она вернулась бы к эльфу и уехала бы туда, куда он ее звал… Реслания? Тмаркет? Да хоть бы и Драконьи Хребты.
А сейчас ей не было до всего этого дела. У нее перед глазами стоял Драгон, бледный и с черной дырой в животе. Спать она не могла тоже. Он появлялся во снах, умирая и зовя ее на помощь.
На палубе появился Лиакон, зевая и потягиваясь.
— Столько плавал в своей жизни… И каждый раз одно и то же… — бормотал он, разминая кисти.
— Что? — спросила Лета.
Здоровяк устало посмотрел на нее.
— Сон. Всегда клонит в сон, — отвечал он.
Он подошел к ним, глядя вперед, на очертания Иггтара.
— Мы почти прибыли в Сфенетру. Sphenali,как мы говорим. Название на всеобщем, конечно, более привычно для слуха людей, но для нас оно звучит не так красиво… Ведь этот город — один из самых красивых, без преувеличения, кроха, на этом свете.
— А что за ним? Другие города? — поинтересовалась Лета, оперившись на борт.
Лиам извинился и оставил их, удалившись к носу корабля, откуда его позвал один из воинов.
— Нет, в той стороне уже только деревни, — ответил Лиакон. — А потом начинается Секира.
— Секира?
— Раньше она была свободной местностью, принадлежавшей кентаврам. Но они присоединились к нам.
— Кто-кто?
— Кентавры. Разве ты никогда не слышала?
— Слышала. Но думала, что они миф.
— Нет. Нет, нет, нет, — замотал головой Лиакон. — Секирцы, полулошади… Необычный народ. Несколько шумный и воинственный, но преданный царю. Они отличные воины. Может быть, тебе доведется увидеть их… Ближе к Сфенетре, чем Секира, только Асхаракия. Она находится чуть южнее столицы. Это очень живописная провинция с двумя спящими вулканами и плодородной почвой. Там протекает и наибольшее количество рек во всей Китривирии. К востоку от Асхаракии располагается Лазуритовый гнев — долина древних великих камней и глубоких пещер с целебными подземными водами. Там же был основан другой великий город — Саракта. Ты ведь слышала о Сарактусе?
— Явленный Хранитель, так вы его называете. Он помог вам вернуть память.
— Да, так оно и было. Мы потеряли все. Нашу историю, нашу культуру, даже язык свой забыли… И мы вновь все обрели благодаря одному илиару, величайшему из нас, как писал наш знаменитый мыслитель Нерека.
— Это странно. Правда, очень странно. Все эти байки о его подвигах, о том, что он дотрагивался до голов, и илиары сразу вспоминали своих предков и все, что было до катастрофы.
— Ты еще скажи, что не веришь в Илиаса.