Песнь Гнева
Шрифт:
Когда все остальные покинули корабль, Лиам, Лета и Лиакон, сопровождаемые стражей и всеми оставшимися в живых членами Охотничьей Стрелы, подошли к ожидавшему их илиару. Его привел эльф, которого Лиам и послал на поиски. Илиар был низок, одного роста с Летой, с тонкими черными усами и высокими залысинами. Одет он был в кремового цвета мантию, под которой виднелась белая туника. В руках он держал несколько пергаментных листов.
— Мастер Тилар, — поклонился он. — Приветствую вас в Сфенетре. Mer baele avante.
Голос у него был такой же тонкий, как и усы, и до ужаса противный, как звук царапающего стекло ногтя.
— Naav ilio,
— Archasвас ожидает с самого утра. Я послал гонца предупредить его, что вы зашли в порт.
— Благодарю.
— Для вас паланкин. Проходите.
Мецура показал рукой на небольшой мостик, перекинутый через канал, где стояли четверо людей в одеждах из грубой ткани и с черными кожаными ошейниками на шеях. Рядом с ними находился средних размеров паланкин из дерева, полностью закрытый, с решеточными окнами и сдержанной узорной росписью на дверцах. Лета видела такие изобретения, предназначенные для перевозки знатных господ, когда они с Драгоном путешествовали по Тмаркету. В тамошней столице улочки были так узки, что ни одна повозка не могла проехать по ним.
Паланкин недолго привлекал ее внимание. Она остановила свой взгляд на людях в ошейниках.
— Для троих? — спросил Лиам у Мецуры.
— Э?
— Для нас троих? Я, Лиакон и эта милая госпожа.
Мецура посмотрел на Лету так, как будто только что ее заметил.
— Я боюсь, что Archas…
— Она со мной, — перебил его Лиам. — Идемте.
Не обращая внимания на протесты илиара, он направился к паланкину. Лиакон встретился взглядом с Летой и пожал плечами, и они пошли вслед за Лиамом. Эльф открыл дверцы, пропустил Лету вперед и сел последним, отмахнувшись от настойчивого Мецуры. Как только он закрыл дверцы, все потонуло во мраке. Внутри паланкин был немного тесноват, а солнечный свет еле проникал через дырочки в решетках окон.
— Я хотела посмотреть город, — пробормотала Лета, устраиваясь у окошка.
Лиам сел рядом с ней, чтобы Лиакону напротив было больше места, как самому крупному из них.
— До Дворца Онецас пешком далеко идти, он находится на самом высоком холме Сфенетры, — ответил эльф. — Тем более, нам не стоит привлекать лишнее внимание.
— И вид некоторых улиц может испортить твое впечатление о городе, — добавил Лиакон.
— Я что, трущоб не видела? И как же все остальные? Пешком?
— Пешком. И Мецура тоже пешком. Ему не помешает. А тебе ногу беречь надо.
— Но…
— Таков их удел. А наш — иной.
— Я так не хочу.
— Тебя не спрашивают.
Вдруг они ощутили толчок, вжавший их на мгновение в сиденья. Паланкин поднялся. Лета привалилась к стенке, озадаченно разглядывая все вокруг.
— Это были рабы? — спросила она.
— Они.
— Люди?
— Почему ты так удивлена? — хмыкнул Лиам.
— Некоторые из них наверняка невиновны.
— Как и те, кто были рабами у лутарийцев четыре сотни лет назад. Нет-нет, Айнелет. Если в княжествах рабства давно уже нет, это не говорит о том, что и в Китривирии его не будет.
— Но почему?
— Tarioc3,- отвечал ей Лиакон, кивая головой.
Лета невесело посмотрела на Лиама.
— Не гляди на меня так. Ты их жалеешь? Тех, кто убивал твоих предков?
— Ну вот. Опять этот разговор.
— Ты первая начала.
— Я их жалею. И ничего поделать не могу, — отозвалась Лета, скрещивая руки на груди.
— Как скажешь. Но скоро ты все поймешь.
Прошло около получаса. Лета силилась рассмотреть что-либо через решетки на окошках, но фрагменты, которые она видела, были лишь обрубками и маленькими частями целой картины. Лиакон мирно дремал. Лиам пристроился к другому окну, изредка поглядывая на Лету и вытирая лоб. Его одежда не подходила для климата Китривирии. Он весь вспотел.
Устав напрягать зрение в попытке разглядеть улицы Сфенетры, Лета повернулась к Лиаму.
— Кто это был? — поинтересовалась она. — С усиками.
— Мецура. Мелкий вельможа. Ходит за Дометрианом хвостиком, но выше по статусу никогда не поднимется, хотя все еще надеется на это.
— А что с ним не так? Кроме навязчивости и неприятного голоса.
— Ходят слухи о его связях с подпольным рынком Сфенетры, где торгуют рабами.
— Хм. Ты сказал, что это нормально.
— Рабов здесь немного, и далеко не все могут их позволить себе. Только привилегированный слой населения. Содержать рабов не так уж просто. За плохое обращение с ними можно получить огромный штраф или лишиться каких-либо прав, занимаемой должности и так далее.
— Ты сейчас шутишь?
— К рабам в Сфенетре относятся хорошо. Но они все равно рабы. А вот подпольные работорговцы, — Лиам закинул ногу на ногу и поправил рукава своего дублета, — продают людей для боев.
— Это те самые знаменитые игры на аренах?
— Нет, разумеется. Царь часто устраивает подобные игры, имитирующие реальные схватки, во время праздников. Но обычно они заканчиваются, когда на песок проливается первая кровь. Бойцы погибают крайне редко. Считай, никогда. Однако народу не хватает жестокости. Зрелища. Крови, которая хлещет из перерезанных глоток. Мозгов, которые растекаются по арене. Такое публика любит. Поэтому появились подпольные бои, где участвуют рабы. Это не игры, а бойни.
— Ты не одобряешь?
— Там погибают не только люди, но и илиары, попавшие туда из-за денежных долгов или по какой-либо другой причине. Просто бессмысленная резня, на потеху народу. Конечно же, многие в городе имеют к этому отношение. В том числе илиарская знать. В большинстве своем это такие, как Мецура — небольшие вельможи, ищущие дополнительный заработок, илиары, которые мало что представляют из себя без наследства, которое им оставили их отцы и деды. Так что, — Лиам растянул губы в характерной обаятельной улыбке, — пусть Мецура пройдется пешком до дворца.
Паланкин остановился через час. Они выбрались из него и увидели перед собой ворота, за которыми мощеная белым камнем дорога вела к невысокому строению прямоугольной формы в три этажа и с несколькими башнями.
— Это есть он? Резиденция царя? — спросила Лета.
— Да, Дворец Онецас. Дворец Ветров, — ответил ей Лиакон.
Строение было идеально ровным, окруженным колоннами и скульптурами на фасаде. Справа виднелись маленькие деревья, прячущие свои пышноватые кроны и узкие стволы за углом — должно быть, сад. У ворот паланкин встречала стража дворца. Они со всей учтивостью обратились к Лиаму и обязались сопроводить компанию до царя. Их доспехи отличались от того, в чем ходили парни Лиакона и легионеры, которых Лета видела в Фоль Эль`та. Они были совсем легкие, богато расписанные, словно служили для демонстрации своей красоты, а не для защиты.