Песнь крови
Шрифт:
– Мой дядюшка Дерв мог выдуть за один присест больше эля, чем любой другой человек на свете, – сказал Дентос после четвертой кружки. Голова у него безвольно раскачивалась. – Они, бывало, каждый раз на летней ярмарке устраивали состязание. Люди за м-много миль схдились, во как! Но его н-никто одолеть не мог. Он б-был чемпионом пять лет кряду. Стал бы на шстой, да зимой упился насмерть.
Дентос умолк и громко рыгнул.
– Вот же старый дурень!
– Вот это и называется «веселиться»? – осведомился Каэнис, держась за стол обеими руками, словно боялся упасть.
– Ну,
– Двое братьев… – говорил Норта. Он уже больше часа талдычил про свое испытание. Судя по тому, что удалось разобрать Ваэлину, двое из тех, кого он убил, были братья, по всей видимости, разбойники. – Близнецы… по-моему. Выглядели совершенно одинаково и даже перед смертью издали один и тот же звук…
Желудок у Ваэлина скрутило неприятной судорогой, и юноша понял, что его сейчас стошнит.
– Пойду выйду, – пробормотал он, встал и поплелся к двери. Ноги, казалось, начисто разучились ходить по прямой.
На улице в легкие хлынул свежий воздух, тошнота немного унялась, но Ваэлин все равно провел несколько минут, блюя над сточной канавой. Потом привалился спиной к стене трактира и медленно сполз на мостовую. Дыхание клубилось в холодном воздухе. «Жена моя», – сказал высокий. Может быть, он звал ее. Или просто призывал воспоминание, чтобы ее лицо было последним, что он унесет с собой Вовне.
– Человеку, у которого так много врагов, нельзя позволять себе становиться настолько уязвимым.
Стоящий над ним мужчина был среднего роста, но хорошо сложен, с худощавым, изборожденным глубокими морщинами лицом и пронзительным взглядом.
– Эрлин! – сказал Ваэлин, высвобождая рукоять ножа. – А вы совсем не изменились.
Он обвел мутным взглядом пустынную улицу.
– Я что, уснул? Вы действительно здесь?
– Здесь, здесь, – Эрлин наклонился и подал ему руку. – А тебе, по-моему, хватит на сегодня.
Ваэлин взял протянутую руку и не без труда поднялся на ноги. К его собственному удивлению, он обнаружил, что сделался минимум на полфута выше Эрлина. Когда они виделись в прошлый раз, Ваэлин едва доставал ему до плеча.
– Я так и думал, что ты вымахаешь высоким, – сказал Эрлин.
– А Селла? – спросил Ваэлин.
– С Селлой все было в порядке, когда я виделся с нею в последний раз. Я знаю, что она бы попросила меня поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал.
«Я стану воином, но не убийцей! – вспомнилось Ваэлину его мальчишеское решение. – Я буду убивать в честном бою, но не обращу меча против невинных». Какой пустой, какой наивной выглядела теперь эта детская решимость! Он вспомнил, с каким отвращением слушал рассказы брата Макрила об убитых отрицателях. Велика ли теперь разница между ним и братом Макрилом?
– Ее платок по-прежнему при мне, – сказал Ваэлин, стараясь думать о чем-нибудь более приятном. – Не могли бы вы ей его вернуть?
Он принялся неуклюже рыться за пазухой в поисках платка.
– Не уверен, что сумел бы ее найти, даже если бы и захотел. К тому же, думаю, она бы предпочла, чтобы ты оставил его себе.
Эрлин взял Ваэлина под локоть и повел его прочь от трактира.
– Пошли, пройдемся. Пусть в голове проветрится. К тому же я хотел бы тебе о многом рассказать.
Они шли пустынными улочками западных кварталов, мимо мастерских, которые говорили о том, что это район ремесленников. К тому времени, как они вышли к реке, в затылке у Ваэлина заныло, а ноги мало-помалу начали обретать уверенность. Ваэлин понял, что начинает трезветь. Они постояли на берегу, глядя на то, как лунный свет играет в стремнине, вспенивающей непроглядно-черные воды.
– Когда я побывал тут впервые, – сказал Эрлин, – река была такая вонючая, что к ней и близко подходить не хотелось. До того, как построили канализацию, все городские нечистоты стекали в реку. Теперь вода такая чистая, что из реки даже пить можно.
– Я вас видел, – сказал Ваэлин. – На летней ярмарке, четыре года назад. Вы смотрели представление кукольного театра.
– Да. Я был там по делу.
Судя по тону Эрлина, он не собирался рассказывать, по какому именно.
– Вы сильно рискуете, возвращаясь сюда. По всей вероятности, брат Макрил до сих пор вас ищет. А он не тот человек, чтобы бросить охоту.
– Это верно. Прошлой зимой он меня поймал.
– Да?! Но как вы тогда?..
– Это очень долгая история. Короче говоря, он припер меня к стенке на склоне горы в Ренфаэле. Мы сразились, я проиграл, он меня отпустил.
– Он вас отпустил?!
– Да. Я и сам сильно удивился.
– А он не сказал почему?
– Да он вообще почти ничего не сказал. Я пролежал связанным всю ночь, а он сидел у костра и напивался до бесчувствия. Через некоторое время я потерял сознание – он меня довольно-таки сильно избил. А поутру, когда я очнулся, мои путы исчезли, и сам Макрил ушел.
Ваэлин вспомнил слезы, блестевшие в глазах Макрила. «Может, он все-таки лучше, чем я о нем думаю…»
– Я видел твой сегодняшний бой, – сказал ему Эрлин.
Ваэлин почувствовал, как затылок заныл сильнее прежнего.
– Вы, должно быть, богаты, раз смогли купить билет.
– Отнюдь. В Круг можно пробраться путем, о котором мало кто знает: проходом под стеной, из которого открывается отличный вид на арену.
Молчание все тянулось. Ваэлину не хотелось обсуждать свое испытание, к тому же его сильно тревожило ощущение, что его вот-вот снова стошнит.
– Вы говорили, что хотите мне что-то сказать, – заметил он, в основном в надежде, что разговор поможет ему отвлечься от нарастающей тошноты.
– У одного из людей, которых ты убил, была жена.
– Знаю. Он мне сказал.
Ваэлин взглянул на Эрлина и обнаружил, что тот смотрит на него очень пристально.
– Вы его знали?
– Мало. В основном я общался с его женой. Она помогала мне раньше. Можно считать, что мы с ней друзья.
– Она из отрицателей?
– С твоей точки зрения – да. Сама она зовет себя «ищущей».