Песнь Отмеченной

Гейзер С. М.

Эландер закатил глаза.

— Я имел в виду, что хочу, чтобы ты была рядом на случай, если этот монстр — волк вернется. Или какой — нибудь новый, такой же страшный или странный монстр… Ты, кажется, магнит для страшных и странных вещей, как мы уже выяснили.

— О, — сказала она, довольно глупо, а затем быстро согласилась. — Ты прав. Нам следует держаться поближе друг к другу. Знаешь, чтобы я могла защитить тебя.

Он фыркнул.

— Наоборот.

— О да, потому что я чувствую себя в невероятной безопасности рядом с тобой и твоим полумертвым

телом.

— Тело сейчас немного слабое, это я признаю. Но моя магия все еще способна защитить тебя.

— И что мне делать, если волк вернется? Просто поднять твое слабое, похожее на труп тело и бросить его к ногам твари, чтобы ты мог использовать на нем свою магию?

— Это может сработать.

— Не уверена, что смогу унести тебя далеко, — заметила Кас.

— В прошлом ты показала себя довольно находчивой. Уверена, ты что — нибудь придумаешь.

Кас сделала вид, что глубоко задумалась.

— Кажется, я видела во дворе тачку, я могла бы погрузить тебя в нее и покатить в бой.

— Блестяще, — отшутился он.

— Варен был прав: думаю, в конце концов, мы станем хорошей командой, так или иначе.

— Если мы закончили шутить, то я, пожалуй, лягу спать.

— Я пока закончила.

— Спокойной ночи, Заноза.

— Спокойной ночи, мой воин на тачке.

Эландер вздохнул и закрыл глаза. Кас снова опустилась на кровать и неуверенно потянулась к подушке. Она прижала подушку к себе, свернулась на бок и снова стала наблюдать за тем, как поднимается и опускается грудь Эландера, убеждаясь, что его дыхание остается нормальным. Через мгновение ей пришло в голову, что у нее все еще есть примерно тысяча вопросов о нем, на которые нет ответов.

Она отвлеклась от своих планов на допрос.

Черт побери.

Должно быть, Эландер почувствовал, что она смотрит на него, потому что приоткрыл глаз.

— Не стесняйся, построй между нами стену из одеял и подушек или спи на полу, если тебе так будет удобнее. Я не обижусь.

Кас опустила взгляд на подушку, зажатую в ее руках.

— Кровать большая. Не думаю, что в этом будет необходимость.

Это была большая кровать — по крайней мере, такая же большая, как та нелепая кровать в ее гостевой комнате во дворце. И устроившись на ней, она не могла отделаться от ощущения, что она слишком большая. Между ними было слишком много пространства. Слишком много пустоты. Поэтому она подоткнула подушку под голову, а не к груди, и придвинулась к нему чуть ближе — настолько близко, что могла бы протянуть руку и коснуться его руки.

И через несколько минут она так и сделала.

Ее пальцы потянулись и отстукивали ровный ритм по напряженным мышцам его предплечья. Не совсем специально, она даже не осознавала, что делает это, пока несколько мгновений спустя его глаза снова не дрогнули, и он не посмотрел на нее с любопытством.

— Прости, — Кас подумала об их разговоре накануне вечером, о том, как он сидел с ней, и внезапно почувствовала себя достаточно смелой, чтобы добавить. — Это еще одна вещь, вызывающая беспокойство. Прикосновения к вещам, прикосновения… это помогает мне чувствовать себя привязанной. Не дает моим мыслям улететь и унести меня с собой.

Эландер снова закрыл глаза.

— Тебе не нужно останавливаться. Мне нравится ощущение твоих пальцев на мне.

Ее дыхание сбилось. Слышно.

Он улыбнулся, не открывая глаз.

— Прости. Это заставило тебя разволноваться еще больше?

— Нет, — солгала она.

Ну, по крайней мере, не в плохом смысле.

Кас держала свою руку на его руке, но старалась не шевелиться. Ей это удавалось, наверное, половину следующего часа, но потом ее пальцы снова задвигались сами собой, на этот раз не постукивая, а рассеянно кружа по его коже.

— Ты все еще не спишь, — пробормотал Эландер.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я редко сплю. Еще одна моя странность.

— Ну, ты можешь хотя бы не шевелиться?

— Извини. Я не могу перестать думать…

Он вздохнул. Но затем, с тихим ворчанием боли, перевернулся так, что они оказались лицом к лицу.

— О чем?

— О том, что ты сказал раньше — о том, что произошло с той девушкой.

— И?

— Почему она выжила? Почему я жил все эти годы, когда так много других умерло?

Похоже, у него не было ответа. Впрочем, она и не ожидала от него этого.

— Я просто… наверное, я не думал об этом так много, как следовало бы.

— Что ты имеешь в виду?

— Этот вопрос время от времени всплывает в моей голове. Но, может быть, мне следовало бы уделять больше времени тому, чтобы разобраться во всем? Что, если бы я могла использовать свои странности, чтобы помогать людям? Ты упомянул, что я защитила ту девушку, но если это так, то почему я не защитила других людей? Например, моих родителей, и…

— Я не знаю. Но зацикленность на этом не вернет тех, кто уже умер. И это ужасный способ провести то дополнительное время, которое тебе дали, по какой бы причине тебе его не дали.

— Наверное.

— Я говорил тебе той ночью: ты не являешься причиной смерти своих родителей. Ты была ребенком. Не тебе было спасать их, какой бы странной магией ты обладала или не обладала в то время.

Кас закусила губу и ничего не сказала. Она хотела кивнуть. Хотела поверить в то, что он говорил, но мысли отказывались помогать ей в этом.

— Некоторые вещи нужно отпускать, Заноза, — сказал он мягче. — Не все — только то, что можешь. Иначе в один прекрасный день все это станет слишком утомительным.

Она снова опустилась на подушку и уставилась в потолок. Они долго молчали. Кас переложила руку на кровать между ними и постукивала по ней вместо него, в то время как он, казалось, снова погрузился в сон.

Но потом он схватил ее пальцы и зажал их в своей руке, и держал крепко, пока снова говорил сонным голосом, который все еще звучал необычно мягко для него: