Песнь порицания
Шрифт:
Мы приподнялись со своих мест и чокнулись бокалами. Похоже, это место перестало быть для нас бочкой, в которой собирают ядовитых насекомых, чтобы выяснить, кто опасней.
– За нашу хозяйку! – продолжил Дитрих. – И за нашу вечну….
Его прервал выстрел в соседней комнате, за которым последовал звук падающего тела. Мы медленно обернулись к единственной двери в столовую. Дверная ручка медленно ползла вниз.
***
Казимир
Они все были здесь – склонившиеся над телом брата, рядом с которым лежала дымчатая боевая
– Добро пожаловать в родовой замок семьи Каутри, – один из Темных, высокий блондин в белой рубашке встал, поднимая оружие мертвого брата. – Последний раз отсюда выносили трупы Алангаев почти сотню лет назад. Надо бы возобновить эту славную традицию….
Парень в красной робе шагнул вперед, сразу же стреляя по нему из револьвера, пылающего огненными узорами.
– Да будет так, – враги пропали, после чего раздался голос за спиной. – Умрите.
Казимир уже стрелял за спину, но после разворота увидел лишь три изуродованных трупа. Члены его группы. Да где они? В зале не было видно ни единого врага. Шансы не то что на победу, на выживание стремительно таяли.
– Потолок! – крикнул другой наемник, снеся градом стрел одного из Темных, засевшего на люстре. – Я попал! Я….
Изо рта стрелка хлынула кровь – в груди торчала тройка метательных ножей. Справа раздался свист, и Казимир перекатился вперед, не глядя обстреливая место, где предположительно находился враг. Пусто. Лишь еще одно тело на полу. Свой.
– Картина! – заорал Алангай, стреляя из своего чудовищного орудия в стену. Сделав три выстрела, он отбросил оружие, поднял арбалет павшего и начал шептать над ним какую-то молитву. Под действием слов члена древней семьи, металл и дерево оружия начали плавиться, побежали ручейками, создавая узоры, что были так похожи на те, что сияли на револьвере владельца.
Враг, скрывавшийся за странным карикатурным изображением человека, вывалился обугленной тушкой из полости в стене. Лицо персонажа на холсте было искажено в крике, и, несмотря на нарочито примитивный стиль рисования, картина выглядела… живой. Немного пугающее изображение смотрелось неожиданно органично в декорациях этого замка. Хорошо, что это «изображение искусства» умерло вместе с обитателями поместья.
Казимир отвлекся ровно на миг. Ровно миг ослабленного внимания, и он уже на полу, удерживает обеими руками Темного, что вознамерился вонзить ему нож промеж глаз.
– Твою душу пожрет Бездна…. – Каутри плюнул в лицо наемнику и резко дернул руками, высвобождая оружие. Слюна заволокла взор – шансов предугадать следующий удар нет. Так вот ты какая, смерть….
– Поднимайся! – крик Алангая вернул его в реальный мир. Утеревшись, Казимир обнаружил на себе безголовое тело с оплавленной дырой в груди. Это было близко.
Подобрав свое оружие, наемник заметил, как Алангай кинул вверх какой-то зеленовато-синий шарик, сорванный с пояса. Подлетев на пару метров, он зажег новое солнце в этом сумрачном царстве.
– Ааааа! – наемник едва не лишился зрения из-за того, что посмотрел на него. Взрыв не смог заглушить звук падения тела с большой высоты. Протерев глаза, Казимир увидел блондина с косой, распростершегося на полу. Оружие застряло в стене, в опасной близости от Алангая.
– Все? – не веря самому себе, спросил наемник. – Это же были все?
– Я не знаю, – покачал головой выживший. – Наверное. В любом случае надо уходить. Нас осталось двое – лучше отступить….
– Отец…. – прошипел блондин, приподняв голову. Лица как такового не осталось – лишь черная обугленная кожа, слившаяся в единую массу. Как он вообще разговаривает? – Они здесь… Отец, просыпайся!
Казимир прервал его вопль выстрелом в затылок, и Каутри умолк навсегда.
– Он же говорил не о бароне? – с надеждой посмотрел наемник на Алангая. – Кого я убил на дороге?
– Это был старший сын, – ответили ему, не сводя взгляда с двустворчатых дверей черного дерева, которых здесь определенно не было секунду назад. – А теперь глава семейства….
Створки дрогнули и начали разъезжаться в стороны, открывая убийцам взор на абсолютную тьму, скрывавшую барона. Выжившие, не сговариваясь, начали стрелять в темноту. Единственная мысль, бившаяся у них в голове идеально совпала: «Если он ударит – живых не останется».
– Вы, – прошипела темнота и… начала двигаться. Из нее выскочили дымчато-черные щупальца, ударили по Казимиру, сломав тому ребра, заставив выронить арбалет, обхватили Алангая и подняли над полом, прижав руки к телу. – Умрете.
Наемник поднял глаза, разглядев через застлавшую их кроваво-красную призму боли скрюченное тело единственного своего товарища в этому аду. Щупальца медленно сжимались, сопровождая это хрустом костей жертвы и криками страданий, постепенно перерастающими в хрип.
Арбалет Алангая упал на пол рядом с ним, все так же пламенея на фоне непроглядной тьмы барона. Алангай наконец дернулся в последний раз и перестал подавать признаки жизни. Еще несколько щупалец появились из тьмы, потянулись к телам поверженных Каутри. Он же не сможет вернуть их к жизни?
«Сможет» – ответил незнакомый голос в его голове, подождал секунду и продолжил: «И ты это прекрасно знаешь, Казимир».
– И что же мне делать? – прошептал наемник, ощущая, что тело из-за переломов стало сильно гибче, чем раньше.
«Убивать. То, что ты умеешь лучше всего» – ответил голос, когда Казимир заметил на поясе Алангая еще один зеленовато-синий шарик.
***
Хейг
Лужа медленно расползалась по столу. Ей было глубоко плевать на то, что ее след на скатерти останется навсегда, она просто продвигалась вперед, огибая тарелки, целые бокалы, иногда затекая в отверстия от пуль. Милена смотрела на лужу пустыми глазами. Из дыры в ее груди тек ручеек крови, снабжающий лужу силами для продвижения. Это так завораживающе….