Песни

Городницкий Александр Моисеевич

Что за саги, что за руны…

Что за саги, что за руны На дворе метель поет. Подари мне, милый, струны Для гитары в Новый год. Словно сестры, отзовутся Мне они на имена И, покуда не порвутся, Буду я тебе верна. Скрыт туманом профиль лунный, Свечка тонкая плывет. Подари мне, милый, струны Для гитары в Новый год. Сохранит тепло мелодий Жар моих горячих рук, Потому что все проходит, Остается только звук. Не всегда мы будем юны, Время смутное грядет. Подари мне, милый, струны Для

гитары в Новый год. Пусть не видеть нам удачи, Но хотя бы на момент По-девчоночьи заплачет, Засмеется инструмент. Океан качает шхуны, И земля полна невзгод… Подари мне, милый, струны Для гитары в Новый год. Что сидишь ты, безучастен, Что грызешь ты пирожок? С Новым годом, с новым счастьем, С новой песнею, дружок!

Шаги

Стал тяжелей на подъемах рюкзак, Лямками врезался в плечи жестоко. Это ты сделал еще один шаг К цели далекой, к цели далекой. Эй, погодите, не нойте, Усталые плечи! Этих шагов еще тьма впереди — Сам себе выбрал ты путь необычный. Стискивай зубы, и дальше иди Шагом привычным, шагом привычным. Эй, погодите, не нойте, Усталые плечи! Судеб х неизвестны пути, Знать не узнаешь, где ждут тебя беды, Может, погибнешь, оставив один Шаг до победы, шаг до победы! Эй, погодите, не нойте, Усталые плечи! Знай, не увидят тебя ни на миг, Знай, никогда о тебе не напишут. Песню победы иль бедствия крик Только безмолвные горы услышат. Эй, погодите, не нойте, Усталые плечи! Но повернуть и маршрут изменить Нас не заставят ни беды, ни блага, В сердце у каждого песня звенит Первого шага, первого шага. Эй, погодите, не нойте, Усталые плечи! Вся наша жизнь — стремление Никогда не изменим. В этом друг другу мы все поклялись Шагом последним, шагом последним. Эй, погодите, не нойте, Усталые плечи! Только тогда, когда всюду пройдешь, Дружбу и верность храня, как присягу, Ты настоящую цену поймешь Каждому шагу, каждому шагу! Эй, погодите, не нойте, Усталые плечи!

Шотландская песня

Пока в печи горят дрова, и робок свет дневной, И мёрзнет жёлтая трава под снежной пеленой, Пока в печи горят дрова — собравшись за столом, Раскурим трубки, но сперва мы друга помянём. Плывёт он в этот час ночной неведомо куда, Над непрозрачной глубиной ведёт его звезда. Пока в ночи горят дрова и ждёт его жена, Пусть будет нынче голова и цель его ясна. Пусть над холодной зыбью вод, где пропадает след, Его от стужи сбережёт шотландский пёстрый плед. Пусть в этот день и в этот час во тьме ночных дорог Его согреет, как и нас, шотландский тёплый грог. Там ветры злобные свистят, и пенная вода, И льда повисла на снастях седая борода. Пока в ночи горят дрова — собравшись за столом, Про всех мы вспомним, но сперва подумаем о нём. Пока бесчинствует норд-ост и стонет бересклет, Провозгласим свой первый тост за тех, кого здесь нет. За тех, кого в чужих морях, от милых мест вдали, Вселяя в сердце боль и страх, качают корабли. Пусть сократится долгий срок, что им разлукой дан, Пусть возвратит на свой порог их грозный океан. Пока в печи горят дрова и вьюга за окном, Запьём

заздравные слова мерцающим вином. 1981

Эту женщину напрасно…

Эту женщину напрасно Полюбил ты навсегда: Эта женщина не праздник, — Эта женщина — беда. Черный смерч над черной глубью Ходит, волны теребя, Эта женщина не любит, Но не выпустит тебя. Не ищи себе печали, Попадая к ней в гарем, Ей бессонными ночами Не придумывай поэм. Позабудь про эти губы, Славной жизни не губя. Эта женщина не любит, Но не выпустит тебя. Что ни дашь, ей будет мало, Не умерить эту прыть. Будешь вечно с кем попало Эту женщину делить. Над тобой смеются люди, Сплетни громкие трубя. Эта женщина не любит, Но не выпустит тебя. Солнце движется по кругу, Листья падают в траву. Ты искал себе подругу, А нашел себе вдову. Будут бить потомки в бубен, О судьбе твоей скорбя. Эта женщина не любит, Но не выпустит тебя.

Я иду по Уругваю…

«Я иду по Уругваю, Ночь — хоть выколи глаза. Слышны крики попугаев И мартышек голоса». Над цветущею долиной, Где не меркнет синева, Этой песенки старинной Мне припомнились слова. Я иду по Уругваю, Где так жарко в январе, Про бомбёжки вспоминаю, Про сугробы на дворе. Мне над мутною Ла-Платой Вспоминаются дрова, Год далёкий сорок пятый, Наш отважный пятый «А». Малолетки и верзилы Пели песню наравне. Побывать нам не светило В этой сказочной стране. Я иду по Уругваю, В субтропическом раю, Головой седой киваю, Сам с собою говорю. Попугаев пёстрых перья, Океана мерный гул… Но линкор немецкий «Шпее» Здесь на рейде затонул. И напомнит, так же страшен, Бывшей мачты чёрный крест, Что на шарике на нашем Не бывает дальних мест. Я иду по Уругваю В годы прошлые, назад, Вспоминаю, вспоминаю, Вспоминаю Ленинград… «Я иду по Уругваю, Ночь — хоть выколи глаза. Слышны крики попугаев И мартышек голоса». 1984 Уругвай, порт Монтевидео

Я истины постиг элементарные…

Я истины постиг элементарные, В далёких странах побывав не раз, — Нужней там людям песенки гитарные, Звучат они иначе, чем у нас. В Германии, Канаде и Израиле Слышнее звук натянутой струны, В местах, куда когда-то их отправили Безумные правители страны, Поют они о Волге и о Питере, И дети их, отвыкшие от книг, Вдруг начинают понимать родителей И учат позабытый свой язык. Покажется, что всё в порядке, вроде бы, Услышав вновь гитарный этот бой, Как будто можно и взаправду Родину Упаковать и унести с собой. И посреди заморского уюта Из позабытых возвратить времён, Надежно упихав её в компьютер И портативный свой магнитофон. 12.07.2008