Песня для Корби
Шрифт:
– Как была разбита дверь? – Корби понял, что ему не в первый раз задают этот вопрос. Старик опять кричал на него.
– Корби? – тревожно сказал Ник. – Не витай в облаках.
– Я ударил дулом, – ответил Корби, – а потом перегнулся внутрь и сдвинул щеколду.
Последние лучи солнца темным пожаром вспыхнули в верхних окнах школы, когда они вошли в школу; огненный диск исчез за горизонтом, но небо над лесом еще светилось красным, оранжевым,
– Ничего не трогать. И ходить только там, где уже ходили.
– Здесь мы стояли и думали, куда пойти, – показал Ара. – Потом Корби повернул сюда. Вон там мы остановились, потому что услышали, как идет один из них.
– Рассказывайте все, как было. Шаг за шагом.
– На полу кровь, – предупредил Ник.
Старик остановился, присмотрелся.
– Слишком быстро запекается... Дальше.
– Один из них спустился с лестницы, – продолжал Ара. – Корби взял его на мушку, но не стрелял. А тот говорил, что Корби не такой, как они, что он не выстрелит. И пошел к нам.
– Дальше.
– Корби сказал мне, чтобы я вызвал полицию. С телефона на ресепшене. Хотя с мобильника было бы проще.
– Не рассуждай. Дальше. – Дед обернулся к Корби. – И ты. Твою версию я тоже хочу слышать.
– Он все правильно говорит, – равнодушно отозвался Корби.
– Я стал набирать полицию, а тот парень подходил все ближе. Корби держал его на мушке. Потом закричал Ник.
– Я сажал вертолет, – вступил Ник. – Потом…
– На котором запись?
– Да. Ну, то есть запись не на нем, а на айподе.
– И где это все?
– Вертолет на крыше, а пульт и айпод с нашими вещами в центре поля.
– Хорошо. Дальше.
Корби подумал, что это допрос. Старый полковник снова вышел на дело, стал почти таким же, как тридцать лет назад, когда он еще имел власть выбивать людям зубы табуреткой.
– Я посадил леталку, потом подбежал к Андрею и сразу увидел его глаза… – у Ника что-то булькнуло в горле, он неопределенно взмахнул рукой. – Неподвижные. Я не стал вызывать скорую и вдоль школы, там, где вы шли, побежал за ребятами.
– Дальше, – подстегнул дед. Казалось, он гонит вперед какое-то упрямое животное: его «дальше» звучало все суше, отрывистей, нетерпеливей.
– Я увидел двоих в черном, и сначала хотел прыгнуть одному из них на спину, но потом понял, что они раньше доберутся до Корби, чем я до них, и закричал.
– Дальше.
– Можно я? – попросил Ара.
– Да.
– Один парень стоял там, где сейчас кровь. Корби повернулся и взял его на мушку. А тот, который вышел первым, остановился.
– И тот, который подбирался к тебе, тоже, – добавил Ник.
– Та. Это была девушка. Она успела перелезть стойку и остановилась совсем близко от меня. Пуля Корби порвала маску у нее на лице.
– Значит, убийцы в черных масках, – усмехнулся старик. – Как в этих ваших американских фильмах. Хватит шутки-то шутить. Это небось какие-нибудь ваши знакомые, а вы их покрываете. Вот и придумали про маски.
– Есть запись, –
– Ладно, дальше.
– Первый из них опять что-то говорил, – вспомнил Ара, – а девушка оторвала трубку у телефона.
– А потом Корби выстрелил, – сказал Ник.
– Как?
– В низ живота тому, который стоял вот здесь.
Дед повернулся к Корби. Тот бледно улыбнулся ему.
– Если проще, то я отстрелил ему яйца. Он схватился за них рукой и упал на колени. На полу его кровь. Потом девушка стала душить Ару. Я хотел снести ей башку, но только оцарапал лицо.
– Она наклонилась вот так и прижала горло Ары коленом к углу стойки, – показал Ник, – а Корби стрелял отсюда, почти в упор.
– Дальше.
– Я увидел, что Корби открыт сзади для того, которого Ара называет первым, и попытался прикрыть Корби. Первый – огромный мужик. Он одним ударом разбил мне лицо, и я отлетел на пол, вон туда.
– Дальше.
– Я лежал и приходил в себя, – сообщил Ара, – из-за стойки вообще ничего не видел.
– Корби, заканчивай, – предложил Ник.
– Я отпустил того парня, который ударил Ника, – заторможенно ответил Корби, – он забрал раненого, и они ушли в ту сторону.
– Понятно, – сказал старик. Корби различил тень презрительной улыбки. Такую же он видел много лет назад, когда заблудился в окрестностях их дачи и получил выговор, что настоящий разведчик так себя не ведет. Так взрослые свысока смотрят на ребенка, совершающего первую попытку сделать то, в чем они преуспели, упиваются короткими мгновениями своего превосходства, наблюдая, как он отбивает себе пальцы молотком, как тухнет под ветром его первый костер, как мяч попадает ему в лоб, как он кашляет от первой затяжки, морщится от вкуса спиртного и получает в шахматах детский мат.
Небо за окнами стало темно-фиолетовым.
– В общем, – подвел Ник, – потом мы спорили, вышли обратно через тот вход, дошли до того места, где ждали Вас, и все.
– Мне звонила девушка, – добавил Ара.
– Ты ей разболтал?
– Нет. Мы просто поговорили.
– Хорошо. – Минуту дед думал, потом повернулся к Корби. – Дай свой сотовый.
Корби подчинился. Дед не стал звонить на горячую линию, а сразу набрал номер местного отделения.
– Алло, дежурный. Произошло убийство. В районной школе… – Ара громко сглотнул. – Рябин Виталий Сергеевич. Со мной три свидетеля… подростки. – Ник переступал с ноги на ногу. – Трое преступников... в масках... Нет… Да… Скрылись с места преступления… Убежали…
– На машине, – громким шепотом подсказал Ник. – Было слышно.
– Возможно, на машине… Нет, только слышал. Они убежали от меня, когда я пытался их задержать. Потом я слышал, как уехала машина. Одна из них – девушка… Нет, мой внук – один из свидетелей. Он позвонил мне уже после убийства. Я пришел и застал преступников… Тридцать седьмого года рождения. Служил в органах… Он испугался, позвонил мне, а я не поверил на слово, поэтому не стал звонить вам, а сам прибежал к школе. Глупо. Неправильно. Но что уж взять со старика… Его столкнули с крыши школы. Коля, как звали погибшего?