Песня для Корби
Шрифт:
– Пугать, убивая самое дорогое? – спросил Ара. – После этого человеку станет все равно.
– Еще у него есть маленькая сестра. Но я даже думать не хочу о таких вещах. – Ник оглянулся на мертвеца, умолк. Наступила тишина. В траве застрекотал одинокий кузнечик. Подул ветер, принес запах солнечных полей и далекого соснового леса.
– Виноват Корби или нет, ведет себя как урод или нет, но я не хочу, чтобы он отправлялся в тюрьму, – сказал Ара.
– Спасибо, – выдавил Корби.
– Ага, – пробормотал Ник.
– Поэтому нам надо решить, что мы будем делать.
– Мы теряем время. Если сейчас какой-нибудь собачник увидит нас тут с трупом, мы не отмажемся и сядем уже все. А если вызовем полицию, все будет выглядеть чуть-чуть лучше.
– О господи, – тяжело вздохнул Ара. – Прости меня за то, что я украл твое вино, господи. Ведь грешный тебе милее безгрешного. Прости меня и помоги нам всем. – Он добавил еще что-то по-армянски, чего Корби и Ник не поняли.
– Иди-ка ты отсюда, – сказал Ник. – Иди и верни остатки вина на место.
Ара посмотрел на него, бледнея.
– Я верну. Но не сейчас. Я вас не брошу. Вы друг друга сожрете.
– Да не сожрем, – не согласился Корби. Ему никто не ответил. – А камера в вертолете? – вдруг вспомнил он. – Она записала сцену убийства? Значит, у нас есть доказательство, что это не мы?
– Да, ты прав, – медленно и серьезно подтвердил Ник.
– А где вертолет? – заволновался Ара.
– Я его на крышу посадил. Это был самый быстрый способ избавиться от него, не разбив.
Корби вспомнил, как Ник хотел бежать к Андрею. Но побежал он не к Андрею, а за ними.
– Ты нас спас, – сказал он. – Когда не дал громиле отнять у меня «стечкин».
– Наконец-то немного человечности. Я не понимаю, Корби. Ты вроде и хороший парень, а смотрю на тебя, и тошно делается.
– Ну хватит уже, – сказал Ара. – Если у нас есть улики, единственной проблемой остается пистолет… Но они были в масках! Что, если экспертиза не сможет установить, мы это или не мы?
– Там офигенная камера. Изображение в айч-ди качестве. Даже цвет глаз можно будет различить.
– Ладно, – решил Корби. – Я здесь самый виноватый. Я сяду за эту пушку. Ник, звони в полицию.
– Убей в себе героя. Я не хочу, чтоб ты жил с мыслью, что сделал нам большое одолжение.
У Ары зазвонил телефон. Они вздрогнули. Черный брат достал мобильник, в недоумении посмотрел на экран.
– Это рыжая.
Телефон продолжал пиликать.
– Я с ней поговорю? – спросил Ара у Ника. Тот пожал плечами. Черный брат ответил на вызов.
– Извини меня за то, что было ночью, – сразу попросил он. «Его еще волнует то, что было этой ночью», – удивленно подумал Корби. – Нет, я не специально. Нет, я сейчас не могу... Я жутко влип... Нет, я потом объясню… Да, как только буду свободен… Честно, честно… – Ара отошел от друзей, и теперь ветер уносил его слова в строну. Корби поймал на себе пристальный взгляд Ника.
– Ты до сих пор держишь в руке пистолет. Убери.
Корби вспомнил про «стечкин» и сунул его сзади за пояс. Ник начал оттирать с лица подсыхающую кровь, потом задумался, перестал и снова посмотрел на Корби.
– Звони
– Что? – опешил Корби. – Зачем?
– Потому что он знает, что делать в таких случаях.
– Ты спятил. Он не будет мне помогать.
Ник пожал плечами.
– Выбор простой: либо ты звонишь деду – либо я звоню в полицию. Минута на размышление.
– Да это одно и то же! – выкрикнул Корби.
Ник поднялся с асфальта.
– Хочешь, чтобы тебя отмазали? Тогда звони деду.
– Он убийца. Он такой же, как те трое. Он убил семнадцать человек. Он сам мне сказал.
– Не ругайтесь, – возвращаясь к ним, потребовал Ара.
– Мы не ругаемся. Я нашел выход. Корби должен позвонить своему деду.
Черный брат задумался. Его глаза перебегали от Ника к Корби и обратно.
– Я не сделаю этого, – сказал Корби. – Ты сам называл его уродом и палачом НКВД. Ты говорил, что я должен ему разбить лицо.
– А он и есть урод, – с нажимом подтвердил Ник. – Но если ты еще не понял, ты – почти такой же. Ты сейчас на его земле, в его мире. Ты принес к нам его пистолет, и вот уже вокруг умирают люди!
– Не надо вешать мне лапшу на уши! Причем здесь пистолет?
– Притом. Вся эта игра была твоей идеей. Ты Ару толкнул на преступление, а Андрея – на смерть.
– Корби, он прав, – поддержал Ара. – Только дед может тебе помочь.
– Да он будет рад, если я сяду!
– А ты на коленях попроси, – предложил Ник.
– У него связи, ты сам говорил, – напомнил Ара.
– Если я сейчас попрошу у него помощи, он сделает из меня раба. – Уголки губ Корби задрожали. – Давайте просто уйдем.
– Куда? – спросил Ник. – В мой дом?
– Ты же мой друг, – пробормотал Корби.
– Пока еще да. Но ты меня не слушаешь.
– А твой отец? Он не сможет помочь?
– Мой отец совершенно не будет рад тому, что заигравшиеся детишки вылили на него ушат дерьма. И не надо приплетать его сюда. Мне и так уже страшно представить, как я буду выглядеть в его глазах после всего этого. Твоя минута прошла. – Ник достал телефон. – Полиция или дед?
– Корби, – сказал Ара, – ты ведь сам хотел, чтобы мы позвонили в полицию. Так звони деду. Это лучше.
Корби почувствовал, как на лбу у него выступает холодный пот. Казалось, друзья где-то очень далеко. Еще у него было ощущение, что кто-то воткнул ему нож в сердце и вращает там.
– Ладно, – выдавил он и непослушными пальцами нашарил в кармане телефон. – Ладно, черт подери.
Знакомые наизусть цифры. К нему вдруг пришло воспоминание из глубокого детства. Когда-то, очень-очень давно, он набирал этот номер и, затаив дыхание, ждал, что услышит голоса Деда Мороза и Снегурочки. Это был звонок в волшебную страну, где всегда шел снег, всегда стояла елка и жили северные олени.